— Да уж, — согласилась подруга. — Бедная Пачкуля.
— Поэтому, — объявила Пачкуля, — я приняла решение прийти в форму.
Такое от ведьмы нечасто услышишь. Все пребывали в замешательстве и истерично хохотали.
— Смейтесь-смейтесь, — решительно сказала Пачкуля. — Только я бы на вашем месте не веселилась. Увидите, как я изменюсь, и языки проглотите.
— Неужели новая Пачкуля постирает кофту? — съехидничала Чесотка. — Хорошенькое начало!
Все так и попадали.
— Да я не о внешнем виде говорю, — обиделась Пачкуля. — И не о запахе. Обсуждать это можно и до утра, но не будем. Мы с Хьюго составили план. Как там говорится?.. Тело должно быть, как хлам?
— Храм, — поправил Хьюго.
— Да. Тело нужно почитать, как храм.
— Такое вроде в Средние века было… — пустилась в рассуждения Грымза, но Пачкуля остановила ее жестом.
— Храм, хлам, бедлам. Какая разница? Главное, что грядут большие перемены. Я начну ухаживать за собой и набираться здоровья. Вместо всякой гадости буду есть этот, гм…
Хьюго шепнул ей на ухо.
— Виноград и цветную капусту.
— Это разве полезно? — засомневалась Вертихвостка. — Виноград и цветная капуста?
— Разумеется. Фрукты, овощи и зарядка каждый день.
— Ладно, — оборвала Пачкулю Чепухинда.
Проныра указал на циферблат.
— Довольно с тебя. Мы когда-нибудь перейдем к новостям?
— Еще минуточку, пожалуйста! Я не закончила.
— Очередное важное заявление?
— Да.
— Только по-быстрому. Не собираюсь здесь всю ночь проторчать.
Пачкуля сделала глубокий вдох и окинула взглядом зал.
— Дело в том, — нерешительно начала она, — что нам всем следует измениться. Не только мне. Знаете, я буквально прозрела. Понадобилось лишь проваляться несколько часов в муках под кустом и познакомиться с белкой-попрыгуньей. В итоге мне в голову пришла гениальная мысль.
— Что она несет? — вздохнула Чесотка.
— Кусты, белки, какой-то бред. Можно попросить у тебя конфетку, Макабра?
Все тут же принялись шелестеть обертками, вспомнив о сладостях. Пачкуля навела на них тоску. Она говорила долго и непонятно.
— Вот видите? Об этом-то я и говорю! — вскричала Пачкуля. — Что мы едим? Лишь конфеты да жирную пищу. Конечно, это вкусно. Но взгляните на себя. Болят животы, зубы, появляется сыпь. Едва доковыляем до калитки, как уже одышка мучит. Колени хрустят, поясницу ломит.
Она обвела взглядом всех присутствующих.
— Макабра носит платья на три размера больше. От Грымзы достойных стихов несколько месяцев не слышно. Мы перестали варить снадобья. Метлы забыты и пылятся в чуланах. Мы превратились в сборище немощных старух, которые только чавкают конфетами, как свиньи.
Воодушевляющая речь Пачкули была по большей части правдой. Почувствовав себя виноватыми, ведьмы поспешно проглотили конфеты и попрятали мешочки и пакетики. Даже Чепухинда отставила болотные суфлюшки.
— Набиваем кошельки Йети, а сами теряем здоровье. Пора меняться. И если смогу я, то смогут и остальные. Будет нелегко, поэтому следует запастись терпением и поставить перед собой цель. Мы проведем День спорта.
Повисло напряженное молчание.
— Что она сказала? — спросила после паузы Чепухинда. — Что-то о спорте?
— Именно. Речь идет о величайшем событии, о котором будут говорить не один десяток лет. Хьюго мне рассказал. Оказывается, в Хамстердаме, откуда он родом, проводятся Ойлимпийские игры.
— Не Ойлимпийские, а Ойлимпийские, — поправил Хьюго.
— Ойлимпийские игры среди грызунов. Они очень популярны. Участвуют все: хомяки, крысы, мыши, морские свинки, горностаи и хорьки.
— Абсурд какой-то, — язвительно заметил Дадли. — Кучка прыгучих комочков меха. Бред.
Вернон бросил на Дадли гневный взгляд, и тот сразу же замолчал.
— А какой в этом смысл? — осведомилась Чепухинда.
— У нас будет цель: прийти в форму! А можно вообще бросить клич по лесу, чтобы собрались все: скелеты, тролли, волшебники, вампиры, зомби и вурдалаки. Все, кроме гоблинов. Всему же есть предел.
— С какой стати нам созывать весь лес? — спросила Крысоловка.
— Вот тут-то и начинается самое интересное. Как мне объяснил Хьюго, Ойлимпийские игры помимо того, чтобы привести нас в форму, имеют особую цель.
— Ойлимпийские, — поправил Хьюго.
— Участники встречаются, общаются, лучше узнают друг друга, завязывают дружбу.
Ведьмы изумленно молчали.
— Ты хочешь сказать, мы не ладим друг с другом? — уточнила Крысоловка.
— Да. Но притворяемся, будто ладим.
— Так. Я хочу разобраться, — медленно начала Чесотка. — Мы должны стать добрыми и милыми?
— Точно. Вести себя по-спортивному и не драться.
Прозвучали возгласы недоверия. Как так можно? Чепуха какая-то!
— Я увер-р-рена, что у меня с волшебниками нет ничего общего, — решительно заявила Макабра ко всеобщему одобрению.
(В плане магии ведьмы отличаются от волшебников. Дурно пахнущие варева против ловкости рук. Не стоит их путать. Те и другие стараются держаться друг от друга подальше. Хотя общаться все-таки приходится. Например, у Шельмы есть племянник-волшебник. Зовут его Рональд, и он время от времени заходит на чай. Но о нем мы поговорим чуть позже.)
— Мы ведьмы, — вклинилась Крысоловка. — И мы не желаем общаться с другими. Все знают, что ведьмы лучше. А остальные — неудачники.
Очередная волна одобрительных возгласов.
— Так докажем свое превосходство, — предложила Пачкуля. — Придем в форму и выиграем каждое соревнование.
— Что за соревнования?
— Не знаю, — пожала плечами Пачкуля. — Разные. Бег… Прыжки… Об этом я еще не думала. Нужно избрать спортивный комитет и составить подробную программу.
— А пр-р-ризы будут? — осведомилась Макабра. — Не очень-то интер-р-ресно пыжиться, если в конце не ждет награда.
— Конечно, призы будут, — пообещала Пачкуля. — Золотые, серебряные и бронзовые медали для лучших спортсменов. Но мы-то знаем, что золото достанется ведьмам. Будем тренироваться до тех пор, пока не станем самыми быстрыми и ловкими — неоспоримыми чемпионками Непутевого леса по Ойлимпийским играм.
— Ойлимпийским, — сухо поправил Хьюго.
— А к чему тренироваться-то? — вмешалась Вертихвостка, потирая щеку. — Ведь можно победить при помощи колдовства: заклинания скорости, снадобья силы. У меня дома есть рецепт кенгуриного зелья. Всего три капли, и я могу убрать весь дом. Если б не эта дурацкая зубная боль.
