– Не могу понять, зачем тебе это, – пробурчал Ник. – Он сегодня немного не в духе, неужели не заметил?
– Тем лучше! – с энтузиазмом воскликнул Джек, немало озадачив друга. – Тем лучше!
– Ты спятил, Джек, – констатировал маркиз и положил «молоток». – Теперь я вижу, что ты совершенно безумен. Безумен как шляпник
[5]
.
– Это тебя удивляет? – Джек улыбнулся и направился к коляске. – Ты ведь знаешь меня уже много лет. Мог бы и не удивляться. – По-прежнему улыбаясь, граф повернулся к женщине, стоявшей на дорожке. – Добрый вечер, няня Браун, – сказал он и заглянул в коляску. – Колин, мальчик мой, что случилось?
– В данный момент он в праведном гневе, милорд, – громким голосом сообщила няня, пытаясь перекричать младенца.
– Да, я заметил, – отозвался граф.
– Я привезла его сюда, как вы просили, милорд, но сомневаюсь, что вы захотите с ним пообщаться.
– Конечно, захочу! – воскликнул Джек. – И обязательно захочу подержать его на руках. Возможно, мне удастся его успокоить.
– Раз уж вам сегодня пришла такая блажь, милорд, я не возражаю. – Женщина рассмеялась. – Нечасто у мужчин появляются такие желания. А учитывая, в каком Колин сегодня настроении… Не ждите, что будет легко.
– Все будет в порядке, – сказал Джек и достал малыша из коляски. – Он просто слегка не в духе.
Оказавшись на руках, Колин не утих. Напротив, заорал еще громче.
– Да ладно тебе, парень, – пробормотал Джек. Он посадил малыша на правую руку, а ладонью левой прижал к груди – в точности так, как показывала ему няня накануне утром. – Давай посмотрим, как там мама и папа, и выпьем чаю. – Он бросил беспокойный взгляд на няню, а та явно наслаждалась сценой. – Можете посоветовать, как его успокоить?
– Попробуйте дать ему песочное печенье. Только совсем немного, а то он потом откажется от еды.
– Понял. – Джек почувствовал некоторую нервозность – теперь ему предстояло остаться один на один с орущим младенцем. – Что-нибудь еще?
– Отвлеките его. Иногда помогают яркие вещи или громкие звуки. Можно попробовать укачать его. Хотите, чтобы я пошла с вами?
– Нет. Через несколько минут я принесу его в детскую. Возможно, это сделает миледи.
– Хорошо, милорд. Вы уверены, что справитесь?
Джек молча кивнул, и няня развернула коляску. Затем, все еще посмеиваясь, удалилась. А граф направился к чайному столу, надеясь, что Колин не сразу перестанет орать.
Удача не изменила ему: добравшись до чайного стола, он сразу же отметил, что вопли Колина как-то даже слишком сильно действуют на нервы Хансборо. План явно оказался успешным.
– Приветствуем всех! – жизнерадостно воскликнул граф и, осторожно придерживая малыша, взял со стола два песочных печенья.
– Джек, а ты, оказывается, смельчак. – Белинда весело рассмеялась. – Немногие мужчины рискуют подходить к Колину, когда он в таком настроении.
– Чепуха! – фыркнул Джек и направился к пустому стулу, стоявшему напротив Линнет. – В чем дело, парень? – спросил он, усаживаясь. – Сегодня ты опять не даешь ни минуты покоя няне? Наверняка будешь проказником, когда вырастешь.
Колин, раскрасневшийся, с залитыми слезами пухлыми щечками, заорал еще громче и застучал по плечу Джека крохотным кулачком.
– Да, понимаю… Ты имеешь все основания злиться, – проворковал Джек и показал малышу печенье. – Няни – они такие. Ничего не понимают. Няня возит тебя в коляске по дальнему уголку сада, где нет ничего интересного. А потом отвозит в детскую, где ты остаешься один.
– Разве не там должны быть дети, когда плачут? – громко спросил Хансборо, стараясь перекричать вопли Колина.
– В чем дело, Хансборо? – усмехнулся Джек. – Почему вы так помрачнели? Не любите детей?
– Я уделяю им вполне достаточно внимания, – заявил лорд Хансборо. – В тех случаях, когда они не подражают ирландским банши. – Он говорил спокойным, ровным голосом, но Джек уловил в его интонациях раздражение.
Линнет тоже его уловила, и Джек заметил, что она окинула виконта внимательным задумчивым взглядом (после событий вчерашнего вечера это был хороший знак).
– Дети иногда кричат. – Джек пожал плечами. – Так устроена жизнь. – Он погладил малыша по спинке и заворковал ему что-то на ушко.
Колин, однако, не собирался успокаиваться. Он перестал орать лишь на то время, которое ему потребовалось, чтобы съесть печенье. А затем, подкрепившись, заорал с удвоенной силой. Второе печенье он швырнул через плечо Джека на траву.
– Похоже, вам тоже не удается успокоить это чудовище, – с усмешкой проговорил Хансборо.
– Ничего страшного, – невозмутимо ответил Джек и взял еще одно печенье. – Мы ведь только начали, правда, Колин?
– Как мило… – пробормотал Хансборо.
– Может, хотите сами попробовать? – осведомился Джек.
– Нет, конечно! – Виконт уже едва сдерживался. – Орущие младенцы должны находиться в детской с няней, а не раздражать гостей.
Линнет внимательно наблюдала за Хансборо. И Джек не мог не порадоваться, заметив, как она нахмурилась. Виконт, должно быть, почувствовал ее взгляд, потому что вдруг вздрогнул, повернулся к ней и попытался улыбнуться, что, впрочем, ему не удалась.
– Такому младенцу нужна няня, – заявил он.
– Да, конечно. – Линнет вежливо улыбнулась в ответ, а Джек почувствовал себя на седьмом небе. Его план блестяще удался.
И тут Хансборо начал кое-что понимать. Несколько мгновений он напряженно всматривался в лицо Линнет, потом взял свои перчатки и трость и, поднявшись из-за стола, проговорил:
– Надеюсь, вы меня извините, мисс Холланд. – Он чопорно поклонился ей и направился к дому. Проходя мимо Джека, прошептал себе под нос: – Чертов ублюдок…
Джек оглянулся ему вслед и крикнул:
– Не забудьте про перчатки!
Если виконт что-то и ответил на последнюю реплику Джека, то этого никто не услышал – все звуки заглушил очередной вопль Колина. Граф повернулся к Линнет и обнаружил, что она смотрит на него с весьма странным выражением на лице. И почему-то ему вдруг сразу показалось, что все его труды были напрасны.
Глава 15
– Почему вы заговорили о перчатках? – спросила Линнет. – Ведь Хансборо же держал перчатки в руке, когда уходил. Что это значит?
Джек пожал плечами.
– Вчера вечером, когда вы ушли, Хансборо предложил снять перчатки. Это боксерский жаргон. Поэтому он…
