– Кстати? – удивился Джек. – Должен заметить, что в сложившейся ситуации все некстати.
– Разве? – Брови девушки взлетели на лоб. – Тогда вы – первый британский лорд, которому солидное американское приданое некстати.
Джек в изумлении уставился на девушку, переваривая услышанное.
– Вы хотите сказать, что я погубил вашу репутацию, чтобы получить богатое приданое?
– Ну, вы же сделали это не для того, чтобы вернуть свои вложения, не так ли? Иначе вы бы не мешали Фредерику обручиться со мной и получить ссуду. И вернули бы свои деньги. Вместо этого вы решили взять меня себе, вероятно посчитав такую сделку более прибыльной.
– Я ничего не делал ради денег.
– Только не говорите, что вы за меня беспокоились. Ведь вы меня даже не знаете…
– Фредерик Ван Хозен находится в отчаянном положении, мисс Холланд. Чтобы добиться своего, он мог бы… – Джек замолчал. Он не мог рассказать о тайных грехах Ван Хозена, не представив доказательств и даже не назвав имен женщин, которых изнасиловал негодяй. А этого сделать он не мог, не мог даже намекнуть, не раскрыв тайну герцогини. – Этот человек – негодяй и подлец, – сказал наконец граф. – Я разрушил его планы тем единственным способом, который смог придумать за столь короткое время.
– И решили занять его место. Воистину героический поступок!
– Вы в любом случае были опозорены после появления миссис Дьюи, – со вздохом заметил Джек. – Вопрос лишь в том, кто был бы за это в ответе – Ван Хозен или я. И мне показалось, что уж лучше я, чем преступник, стоящий на пороге тюрьмы.
– В том-то и дело. Вы сами так решили. А меня вы спросили?
– Не было времени обсуждать ваши предпочтения, мисс Холланд, – проворчал Джек, не понимая, как ей удалось заставить его защищаться.
– Вы не должны были вмешиваться, – уверенно заявила Линнет. – Вам следовало пойти к моему отцу и рассказать об истинных намерениях Фредерика. Папа объявил бы об отказе выплатить приданое, и обман Фредерика раскрылся бы без риска для моей репутации. Вы же этого не сделали. Вместо этого вы убрали соперника с дороги и заняли его место.
Джек несколько секунд молча смотрел на девушку; он не знал, как объяснить ей, какому риску она подвергалась наедине с Ван Хозеном. Ну а потом, с появлением миссис Дьюи и миссис Холланд, предложение руки было единственно возможным поступком благородного человека. Что же касается поцелуя… Соблазн оказался непреодолимым – справиться с ним было так же невозможно, как остановить приливную волну. И даже сейчас, когда он запятнал ее доброе имя, Джек не сожалел об этом поцелуе. Ибо в тот миг, когда их губы встретились, он вдруг понял, что никогда еще не испытывал подобных ощущений.
– Я не был уверен в намерениях Ван Хозена, – сказал он наконец. – И я могу вас заверить, что вовсе не собирался занять его место.
– Разве? Я должна поверить, что вы, брат известного охотника за приданым, скомпрометировали меня, не имея бесчестных намерений?
Господи, ну почему он должен всю жизнь отвечать за поступки своего братца?!
– Я не охочусь за приданым.
– Неужели? – Глаза девушки стали ледяными. Голубой лед… – Тогда откажитесь от моего приданого. Здесь и сейчас. Готовы?
Джек медлил с ответом. Видит бог, он сделал бы это с превеликой радостью. Ему ужасно хотелось отказаться от проклятых американских денег. Искушение было огромным, но… Он не мог, не имел права ему поддаться. Брак подразумевал ответственность, и он не мог взять на себя ответственность, не имея денег. Его доходов хватало только на то, чтобы обеспечить самого себя. Не получив дополнительных средств, он не сможет содержать жену достойным образом – и уж тем более не сможет обеспечить их детей. А ведь девушка, на которую он сейчас смотрел, привыкла иметь все, что только можно купить; и Джек ненавидел себя за то, что не мог принять ее вызов. Более того, он ненавидел своего отца, а также брата – и не только за то, что те обманывали женщин и брали у них деньги, но и за то, что они бездумно растратили эти деньги, довели свои поместья до разрухи и лишили его, Джека, возможности доказать, что он не такой, как они.
Молчание затягивалось, и Джек отчетливо сознавал, что Линнет Холланд укрепилась в своем мнении о нем; теперь в ее чудесных глазах было презрение.
Собравшись с духом, граф уже хотел признаться, что не сможет содержать жену без приданого, но тут вмешалась миссис Холланд.
– Боже мой, Линнет, сейчас есть более важные вопросы, чем приданое. И не спорь со мной! – Она повысила голос, заметив, что дочь собиралась возразить. – Ты сама знаешь, что я права. – С этими словами Хелен повернулась к мужу и взяла его за рукав. – Эфраим, сейчас уже все в зале знают, что именно видела Абигейль Дьюи. Лорд Федерстон прав. Они должны пожениться.
– Не сомневалась, что ты скажешь именно это, мама, – пробурчала Линнет. – Для тебя главное, чтобы твоя дочь вышла замуж за лорда – пусть даже за самого нищего из них.
– Хватит! – Эфраим шагнул вперед и стал между женщинами, чтобы остановить перепалку. Когда они замолчали, он покосился на Джека. – Хорошо, я согласен считать, что вы скомпрометировали мою дочь не ради приданого. Но вам предстоит еще многое объяснить, прежде чем я дам свое согласие на брак.
– Согласие? – переспросила девушка. – Ты собираешься вознаградить этого человека, дав ему именно то, за чем он охотился? И ты всерьез думаешь, что я на это соглашусь?
Линнет казалась настолько возмущенной, что Джек оскорбился. В конце концов, он не такая уж плохая партия. Во всяком случае – лучше, чем Ван Хозен. Но прежде чем граф успел довести свое мнение до собравшихся, девушка снова заговорила:
– Ты можешь соглашаться или не соглашаться, папа, – мне все равно. Но ты так же безумен, как этот британский наглец, если считаешь, что я дам свое согласие.
– Ты же должна за кого-нибудь выйти, – проворчал мистер Холланд. – К моему великому сожалению, это будет не Дейвис Маккей.
Несмотря на плачевное состояние своей репутации, мисс Холланд, похоже, вовсе не была обескуражена сообщением о том, что еще один потенциальный жених сошел с дистанции. Грустно улыбнувшись, она воскликнула:
– Какой кошмар!..
– Не смейте мне дерзить, юная леди. Маккеи не желают тебя знать только по твоей вине – из-за твоей запятнанной репутации. Ты опозорила мое имя, и пятно позора становится все больше, пока мы ведем здесь глупые и бесполезные разговоры. Если ты немедленно не выйдешь замуж за Федерстона, то уже никогда ни за кого не выйдешь. Не найдется такого мужчины, который захотел бы тебя взять.
Улыбка исчезла с лица мисс Холланд. Девушка густо покраснела, однако с вызовом вскинула подбородок и посмотрела отцу прямо в глаза.
– Это не моя вина.
– Частично – твоя. – Мистер Холланд снова принялся сверлить Джека взглядом. – Давайте проясним все здесь и сейчас. Линнет высказала несколько вполне разумных суждений. Если вы сделали все то, что сделали, не из-за денег, – тогда какого черта вы вообще вмешались? Почему не пришли к нам, чтобы все рассказать? Линнет могла бы разорвать помолвку без вреда для своей репутации.
