— Ладно. Кто он, этот Виктор?
— Тот, кому все они дают. Из-за него они приехали в Лион. Мирей сказала — явившись сюда, он склеил Королеву-Мать…
— Ничего себе… Красивая сказка. Он что, волшебник?
— Может быть… Давай сходи за хлебом и вином.
— Не пойду, араб напоит меня допьяна. На работе все прошло нормально?
— Роберта в полной заднице… Саид заявился — как клиент.
— Саид?
— Да, я тоже удивилась. Ты знал, что он общается с парижанками?
— Жюльен мне говорил, он думает, Саид трахал обеих, завидовал до смерти… Да-а, денек у тебя получился напряженный, будь я на твоем месте — притомился бы.
— Я и правда устала. Так ты сходишь в лавку?
Араб был худшим торговцем в квартале. Он втридорога продавал подпорченный товар в своем мерзком магазинчике и вообще был грязным типом. В конце концов Гийом согласился пожертвовать собой.
— Хорошо, иду. Больше ничего не нужно?
— Да нет, у нас все есть.
— Что будешь делать вечером?
— Ничего особенного.
— Пойдем со мной в "Аркаду", может, будут новые девочки… в ночь иллюминаций всегда новенькие напиваются до поросячьего визга.
— Пожалуй, надо оторваться…
Гийом пошел в комнату за курткой. Пробыл там несколько минут, позвал меня. Он стоял рядом с кроватью с задумчивым выражением лица, потом прошептал:
— Соседка… Она сегодня странная…
— Точно. Вроде все как всегда, но это не ее дружок, я встретила их на площадке. Если только они не втроем… Да нет, мы бы слышали.
Гийом покачал головой — в знак осуждения и с живейшим огорчением.
— Совсем рехнулась, несет хрен знает что… Как это грустно.
И он вышел в гостиную. А я осталась, не в состоянии уловить разницу, поражаясь слуху Гийома. Когда он проходил мимо меня к выходу, я спросила:
— Ничего не слышу, что, по-твоему, изменилось?
— Волшебства не хватает.
Сказал, как припечатал. Тут я поняла, что сожгла мясо, и ринулась в кухню.
23.00
"Дверь!"
У бильярда дурачились Жюльен и Гийом — они смотрели игру, делая глупые замечания. У стены, не решаясь вклиниться, стояла девушка. Она явно перебрала пива, и я готова была поклясться, что ее тщедушное тельце рухнуло бы на пол, убери из-под него опору.
Джино сидел за столом в центре зала. Плохой столик — далеко от кондиционера, прямо под лампами. Зато компания была подходящая — он вовсю кадрил какую-то незнакомую девицу.
Пришли Кэти и Роберта. Кое-кто взглянул на них, но они сделали вид, что ничего не заметили, сохраняя вид невозмутимого достоинства. Подошли к столу Джино, о чем-то напряженно с ним заговорили — как непосредственные участники драмы. Не хватало только фотовспышек. Картина явно была неполной без меня, и я присоединилась к ним.
— Совершенно изуродованы, до неузнаваемости… кожа содрана… Луиза, ты, кажется, видела фотографии? Если так пойдет, я работать не буду… Не стану рисковать шкурой из-за пары сотен, оно того не стоит… Они вроде были связаны с наркотой… Я читала, подобные маньяки никогда не ограничиваются одной жертвой… Такое время… Когда секс вот так запросто продается, все психи слетаются… Если найду его — убью… Врач дал мне успокаивающее, девки, вам надо к нему сходить…
Мне нечего было сказать им.
Я допила, пошла к стойке. Матье кивнул, прося потерпеть, у него было слишком много клиентов.
Вошел Саид — руки в карманах, зоркий взгляд. Подгреб ко мне, слегка поклонился улыбаясь:
— Ну, и как поживает Луиза Сайфер?
Чудная у него улыбка. Глаза прищурены, в уголках морщинки. Тонкие черты лица, стрижка почти под ноль. Красивый, как у женщины, рот. Он не выглядел ни смущенным, ни растерянным. Я почувствовала, что тоже могу вести себя как обычно.
Саид редко бывал в барах после восьми вечера, он не пил, не любил быть свидетелем пьяных потасовок. Он никак не комментировал события, не принимал ничью сторону, занимался исключительно собственными делами.
Я сказала:
— Ты что-то в последнее время появляешься повсюду, где тебя меньше всего ждут, хочешь нас достать?
— Хочется прошвырнуться, освежиться… Подышать воздухом злачных мест.
Лихорадочная веселость, он тоже слегка чокнутый. Казалось, что воздух наэлектризован, что все мы куда-то стремительно катимся, падаем.
Матье налил мне, я широко улыбнулась в знак благодарности.
Саид подсел за столик к экс-близким жертв. Я следом не пошла.
Соня вошла как раз в тот момент, когда я карабкалась на высокий табурет, сказала раздраженно:
— Мне сказали о парижанках. Какой ужас… Сволочи…
Она нервно кивнула кое-кому, здороваясь, пошарила в сумке, вытащила пачку сигарет и зажигалку, пояснила:
— Только что избавилась от постоянного клиента, тип из мэрии, зазнайка-засранец… Измочалил меня.
— А в койке хорош?
— Не совсем мой тип… Такой… педрилка… слишком уж утонченный да образованный, умник. Башка от него трещит.
Тут Соня замолчала, потому что из-за стойки ей улыбнулся Матье: привет — что будете пить? — как дела? Она расслабилась, потребовала аспирин.
Соня затараторила так быстро, что я едва ее понимала:
— Тот клиент… он… меня напугал…
— Слишком большой для тебя?
— Не в том дело…
Она задумалась, потом сказала:
— Вряд ли его хвостик кого напугает… Там не на что смотреть… Он говорил об Организации… предупреждал… Ничего конкретного, но он много знает. Сказал, мы "под присмотром". А еще, что весь квартал продан, а Организацию списали со счетов. У него был озабоченный вид.
Я возразила:
— У нас уже бывали трудные времена, но все всегда устаканивалось. Пройдет и эта встряска.
— Это как в сказке "Петя и Волк"… Тебя пугает одно, меня — другое.
Тут она звонко хлопнула себя по животу.
Сонино лицо стало жестким. Черные брови решительно сдвинулись к переносице, хладнокровие и выдержка. Соня так яростно оборонялась, что для других чувств просто не оставалось места. Ее питали панический ужас и страх потери, она начала свою войну и твердо решила ее выиграть.
Соня подняла стакан, чтобы чокнуться со мной, увидела, что я все выпила, и завизжала, подзывая Матье, чтобы он налил мне…
В "Аркаду" вошла Лора. Блуждающий взгляд широко раскрытых глаз. В ночной рубашке, спортивных тапочках на босу ногу, с голыми руками — а ведь на улице собачий холод. Она столкнулась с Жюльеном, который склонился перед ней в галантном поклоне, но не обратила на него ни малейшего внимания, в панике обводя взглядом зал. Собака жалась к ее ногам, не носилась, как всегда, по залу, даже к хозяину не рванулась. Лора застыла, глядя на Саида, сидевшего спиной к залу. Они с Робертой расположились за столиком в глубине зала и о чем-то говорили, не замолкая ни на минуту. Лора стояла молча, пристально глядя на них.
