– Стихия? – спросил он, не отрывая взгляда от своего занимательного занятия.
– Огонь и смерть.
– Ты уверена? – Викториан поднял глаза и смерил меня оценивающим взглядом. – Смерть – непростая стихия. Ты еще можешь отказаться.
– Я не откажусь, – твердо произнесла я.
– Подумай хорошенько, – настаивал на своем Учитель. – От тебя могут отвернуться друзья, в обществе многие будут тебя избегать. Некроманты – это отшельники, зачастую слегка блаженные, а в худшем случае просто ненормальные.
– Учитель, я все для себя решила еще на последней халтурке. Когда я сидела на дереве, подо мной плясали с десяток самопроизводных зомби и один моровой с функционалом речи, и единственный способ спастись был применить «Проклятье Моргана». Эта сила приняла меня еще тогда и подчинилась мне. Я не собираюсь вечно торчать в четырех стенах, даже если они будут золотыми! А на веселом кладбище, поверьте мне, некромантия пригодится намного больше, нежели умение за минуту взрастить зерно до урожая. А друзья… Настоящие друзья не отвернутся, а кто отвернется – не друг. Мне вполне достаточно Киры, Воладира с Мирой и вас.
Учитель тяжко вздохнул и произнес:
– Воля твоя. Да будет так! Подойди, дочь огня и смерти и скрепи свой договор со стихиями кровью.
Я послушно подошла к столу, Викториан серебряным стилетом кольнул мне указательный палец и капнул крови на книгу. Она тут же впиталась, а он написал мое имя и пару непонятных символов. И тут я почувствовала прилив сил. Меня захлестнуло этой волной. Восторг на грани боли. Нет, полная сила не вернулась ко мне, браслеты все еще блокировали большую часть резерва, но доступная часть увеличилась вдвое.
– Ты свободна. На практику поедешь в деревню к моей тетке, в глушь, в Насратов, – мстительно произнес Учитель.
– Вы же обещали отпустить меня с Мираэль в Ливиндаль! – возмущенно воскликнула я.
– После твоего приключения на кладбище, это еще мягкое наказание! – отрезал Учитель.
– Друг мой, не ругайте девочку, – раздался за моей спиной голос Серина. – Она совершила подвиг. Лично я бы не рискнул и носа сунуть на подобное кладбище, а она в одиночку справилась с таким количеством монстров. И это лишь на втором курсе! Боюсь даже представить, какую грозную силу она будет представлять собой к защите диплома.
Оказывается, все это время Серин был в помещении. Он сидел на стуле в углу возле двери, и, когда студент появлялся, то просто не мог заметить мужчину, оказавшись к нему спиной. Теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил, что осмотрит наш курс.
– Вы же не хотите сказать, что это неразумное дитя именно та, кого вы искали? – напряженно спросил Учитель.
– К сожалению, нет. Даже сейчас ее силы недостаточно. Жаль, – Серин приблизился ко мне и галантно поцеловал руку, отчего меня в очередной раз бросило в жар. – Я возлагал большие надежды именно на вас, прекрасная леди. Что ж, здесь мне больше делать нечего. С вашего разрешения я откланяюсь, мне еще многое надо купить в дорогу.
И он вышел из кабинета, а я стояла и не знала, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, от охотников за Книгой вряд ли можно ждать чего-то хорошего, и гонорар в тысячу золотых – лишь приманка, но почему тогда мне так не хочется, чтобы он уходил из моей жизни… навсегда?
Глава 21
В мире нельзя ничего украсть, можно только переместить
Выйдя за стены Академии, я решила прогуляться, и маршрут был выбран сам собой. Как-то очень подозрительно нет вестей от Арса, может, случилось чего. Надо бы заскочить к нему. Развернувшись на каблуках, я понеслась в сторону его дома.
У ворот я долго звонила в звонок, но никто не отвечал. Совсем странно. Не мог же он уехать, не предупредив меня, и Учитель ничего подобного не говорил. Уж кто-кто, а Викториан не упустил бы возможности накляузничать на Арса. Злобно пнув напоследок створку (ей все равно, а мне приятно), я отправилась к калитке на заднем дворе.
И кто придумал высаживать шиповник вдоль забора?! Пока я добиралась до этой злосчастной калитки, умудрилась исцарапать себе все руки и наставить зацепок на одежду. Естественно, настроения сей факт не прибавил.
Как назло, калитка тоже была заперта, зато не на виду и невысокая, поэтому я перелезла через нее за считанные секунды. Пробежалась по кухне, привычно схватив пирожок со стола и откусив большой кусок, я поднялась на второй этаж. Вот и спальня Арса. Я на полном ходу открыла дверь и влетела в комнату.
Ой, зря меня в детстве стучаться не научили! На постели, слегка прикрытая простыней, лежала … Хельга, томно потягивая дорогущее вино, которое я купила на последние деньги и хотела открыть в тот день, когда исполнится два года, как мы с Арсом вместе.
– Стучаться надо! – произнесла девушка, закатывая глазки к потолку. – Как будто только из деревни, честное слово. Я надеюсь, ты хотя бы не будешь устраивать истерик? – холодно спросила она.
– И давно вы…? – только и смогла вымолвить я, когда умудрилась вернуть отвисшую челюсть на место. Сердце ухнуло в пятки и замерло там, отказываясь вернуться на место. Вопреки ожиданиям глаза были сухи, а в душе разрасталась пугающая пустота вперемешку с острой болью.
– Полгода.
– А. Понятно.
– Дурочка, – она снисходительно посмотрела на меня, – неужели ты ничего не замечала?
Я лишь отрицательно мотнула головой.
– Ты что, и вправду решила, что станешь для него единственной?! – презрительно спросила Хельга.
– Вообще-то да.
– Святая простота! – она сделала еще один глоток вина. – Меньше надо по кладбищам шляться и больше внимания мужчине уделять! Не расстраивайся, – подбодрила меня девушка, – он все равно бы бросил тебя на днях. Приезжали его родители. Они нашли ему достойную невесту, свадьба назначена на Серпень
[6]
. Через пару дней Арс как раз уезжает знакомиться с будущей женой.
– А как же ты? Тебя он тоже бросит, – неожиданно даже для себя самой спокойно спросила я.
– А меня и роль любовницы устроит. Он богат и сможет спокойно содержать и жену, и любовницу. Через пару лет рожу ребенка, заставлю Арса его признать, и безбедная жизнь мне обеспечена. Так что за меня не беспокойся, – девушка победно улыбнулась.
Спас ее от неминуемой порчи лица Арс, неожиданно появившийся из ванной. Он был почти обнажен, только узкое полотенце обмотано вокруг талии, не доходя даже до середины бедер.
– Соскучилась, моя тигрица? Это я, твой хищник! – начал он довольно бодро, но к концу фразы приувял и ссутулился, как котенок, нагадивший, где не надо и пойманный на месте преступления.
– Здравствуй, милый, – оскалилась в самой клыкастой улыбке я. В этот раз Арсений ничего не сказал про морок.
