– Лихо ты его уделала, – прошептала Мираэль, пока мы шли к дому. – Эти твари живучие – особая форма камня, живая. Их не берет даже гномья сталь.
– Так почему же их так мало осталось?
– А как ты думаешь, если такой вот цветочек может сожрать ребенка или откусить ногу взрослому, не заметившему в траве сию флору, стоит оставить его жить, или проще собраться толпой и, пожертвовав парой овец, все-таки, вырвать с корнем из земли? А живут цветочки лет так триста. Вот и сидят теперь они высоко в горах или в качестве реликта по оранжереям у любителей: крыс приблудных ловят.
Когда мы подошли к дому, навстречу вышел конюх и невозмутимо увел Киру в сторону конюшни, пообещав на его гневные вопли вкусно накормить, почистить и разместить с комфортом. Крепкие же у человека нервы!
В дверях нас встретила полная женщина средних лет. Она тепло улыбнулась и спросила:
– Куда Магистр пожелает, чтобы я подала ужин?
– В кабинет, Мириам, пожалуйста.
Кабинет Магистра оказался на втором этаже, окнами в сад. В камине слева, потрескивал огонь, создавая еще больший уют. В центре у окна стоял монументальный стол, рядом с камином расположился мягкий диван. Похоже, Магистр нередко тут ночевал, поскольку на диване лежала подушка, накрытая одеялом. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами, колбочками, баночками, чучелами животных и прочей магической утварью. Мне определенно здесь нравилось.
Довольно быстро нам подали ужин, Магистр распорядился, чтобы для меня и друзей приготовили комнаты. Мы поели и, когда Мираэль с Воладиром ушли, наконец-то приступили к основной цели нашего визита сюда.
– Итак, Мирая, – начал Магистр, – откуда ты родом?
– Из деревни Болотинка, это в Толии, – ответила я, поудобнее разваливаясь на диване.
– Где твои родители?
– Умерли. Давно.
– Как ты оказалась в Глухом лесу?
Разговор определенно смахивал на допрос. Но, как это ни странно, Викториан вызывал у меня доверие, поэтому я решила не скрытничать и рассказала все как есть. Когда я рассказывала о встрече с виром и лепреконе, он удивленно поднял брови, на Источнике у него отвисла челюсть, ну а когда я добралась до Книги, очки в очередной раз свалились, только на этот раз в чай.
– Все намного серьезнее, чем я думал, – проговорил Магистр, отойдя от первого шока. – Сначала я не принял всерьез рассказ ученика о Книге. Есть куча легенд об этом сокровище знаний, но одна из них наиболее правдива. В наш мир Великая Имперская Книга Мудрости пришла вместе с вирами. Владеть ею может только маг, обладающий огромной силой, в противном случае он либо не сможет сохранить при себе это сокровище, либо погибнет во время какого-либо ритуала. По какой уж причине, я не знаю, но однажды она попала в руки к человеческому магу, на тот момент самому сильному из всех. Изучив ее, тот понял, что такие знания не должны существовать вообще, поскольку они могут не просто нанести вред, а даже разрушить целый мир, попав не в те руки, поэтому он и решил уничтожить Книгу.
– По своей сути она не добро и не зло, а просто хранилище знаний, накопленных многими поколениями архимагов на протяжении тысячелетий. Самые последние записи в ней представляли собой что-то вроде описания лабораторных опытов, освещавших кровавые ритуалы, призванные подарить вечную молодость или воскресить мертвеца, но последний владелец Книги так до конца в них и не разобрался. Но одно он знал точно – нельзя идти против воли Богов!
– Просто так уничтожить Книгу не получилось, она не горела, не развеивалась, и не поддавалась большинству боевых заклятий, а некоторые вообще отражала. И тогда маг решился на крайнюю меру, он применил самое сильное заклинание дематериализации, которое только знал. Раздался страшный взрыв, маг чудом выжил под обломками собственного дома, но Книга в итоге все-таки исчезла. После этого ее никто не видел и ничего о ней не слышал. Все представители магического сообщества решили, что ее больше нет.
– Нда, обидели книжечку, – пробормотала я себе под нос. – Не мудрено, что у нее дурной характер, выработанный годами.
Я достала из сумки Книгу.
– Вик, что ты на это скажешь?
«А нечего было ручки шаловливые распускать, – побежали мелкие строчки на первой странице. – Ишь ты, удумал, меня да развеять, да если бы я сама могла колдовать, от него при первой же попытке только мокрое место осталось! А так, повезло, можно сказать. Уж не знаю, как, но после того заклятия оказалась я в магическом сердце этого мира. Я надеюсь, хоть ты не будешь на меня покушаться? Ты клятву давала».
– Как себя вести будешь.
– Книгу надо спрятать, – уверенно заявил Магистр. – И чем дальше, тем лучше.
– Это еще зачем? – возмутилась я.
– За ней начнется охота. Ты хоть представляешь, сколько магов захотят ее заполучить? Причем любой ценой. Даже ценой твоей жизни!
– Пусть попробуют, – злобно пообещала я.
– Малышка, ты ничего с ними не сделаешь.
Я скептически хмыкнула.
– И можешь не надеяться на свою силу. Пока ты неопытна, это все равно, что выходить с оглоблей против эльфийского лучника. Силы то больше, только толку с нее. Сначала тебе надо научиться эту силу грамотно применять.
– Но в Академию меня могут еще и не взять, – предупредила я.
– Милая моя, – ехидно глянул на меня поверх очков Магистр, – я директор этой Академии. Какой бы бедлам ты ни устроила на вступительном испытании, считай, что ты уже поступила, и твое обучение начнется с завтрашнего дня. Я лично возьму над тобой патронаж.
– Попала, – грустно констатировала я. – А, может, все-таки до осени отложим?
Викториан только улыбнулся.
– До завтра я сделаю для тебя амулет, который изолирует часть твоего резерва.
– Зачем? – удивилась я.
– С таким резервом и полным отсутствием знаний долго не живут. В лучшем случае, многие мои коллеги просто сочтут тебя социально опасной и по-тихому уберут.
– А в худшем?
– Тебя запрут где-нибудь в лаборатории в подвале и всю оставшуюся жизнь будут препарировать и вытягивать энергию. Ты же не хочешь стать подопытной крысой, подрабатывающей по совместительству батарейкой.
– А почему тогда вы так ко мне относитесь? В смысле хорошо. Покушения на убийство я за вами точно не заметила, ну, не считая цветочка. Хотя еще ночь впереди…
Магистр вздохнул.
– У меня есть редкий дар. Я вижу самую суть людей. В тебе нет ни капли злобы, это величайшая редкость. Мне бы не хотелось, чтобы такая чистая душа после смертельной гонки в борьбе за собственную жизнь превратилась в темное пятно.
– Ну, насчет незлобной души вы загнули. Вредности во мне на всех ваших коллег хватит.
– Это угроза? – улыбнулся в усы Викториан.
