Янь Шоуи, глядя ему в глаза, серьезно ответил:
– На этот раз я по-настоящему хочу начать новую жизнь.
– Я лишь за одно переживаю – что в самый ответственный момент ты снова съедешь с катушек.
Янь Шоуи, все так же глядя на Фэй Мо, ничего ему не ответил.
Через три дня стену выстроили, новые ворота установили. Янь Шоуи попросил поваров устроить пиршество на два стола прямо в обновленном дворе, чтобы все могли это событие отпраздновать. Хэй Чжуаньтоу купил целую ленту хлопушек, их водрузили на новые ворота и с громким треском запустили. Десять с лишним человек, свободно рассевшись за столами, покуривали сигареты. Фэй Мо как гостя пригласили на почетное место. Да и Шэнь Сюэ повара подтолкнули усесться рядом с ним. Фэй Мо церемонно встал со своего места, уступая его бабушке Янь Шоуи. Та сидела под финиковой пальмой в центре двора. Покачав головой, она засмеялась. Теперь, когда ремонт уже завершился, бабушка не ворчала. Когда и Шэнь Сюэ стала звать бабушку за стол, вмешался Хэй Чжуаньтоу:
– Бабушка у нас не выпивает, так что можете не стараться, мы ей сейчас организуем отдельную тарелочку с яствами.
Янь Шоуи, несмотря на свои права хозяина, в присутствии Хэй Чжуаньтоу за стол не сел. Вместо этого он подвязался передником и стал помогать поварам разносить блюда. Прежде чем приступить к трапезе, Хэй Чжуаньтоу с деловым видом сделал знак рукой, чтобы установить тишину, и взял слово:
– Стройка – это великое дело, у нас собралось много помощников, с которыми мы нашли общий язык. Не обошлось и без женской помощи. Не буду больше тянуть резину, выпьем!
С этими словами он схватил бутылку и в обход других направился прямиком к Фэй Мо. Подойдя к нему, он стал наливать водку в его блюдце, приговаривая:
– Господин Фэй, вы пожаловали к нам из самого Пекина в нашу дыру, а я, мужик неотесанный, ушел в строительные хлопоты и не уделил вам должного внимания: и разговором обделил, и угощением. Надеюсь лишь на ваше великодушие.
Говорил он высокопарно, так что все окружающие засмеялись. Тут и Фэй Мо поспешил встать со своего места:
– Чжуаньтоу, а ты, оказывается, еще красноречивее, чем Шоуи. Надо бы его оставить здесь на земле трудиться, а тебя взять на телевидение ведущим.
Хэй Чжуаньтоу обрадовался:
– Господин Фэй все-таки разглядел мои таланты. Жаль, что в детстве мне не довелось нормально выучиться, а так бы я с ним умом-то потягался.
Он наполнил блюдце водкой до самых краев, после чего поднес его прямо к лицу Фэй Мо и провозгласил тост:
– Здесь старшим братом Шоуи являюсь я, а в Пекине – ты. За старших братьев!
Фэй Мо всегда выпивал лишь самую малость, поэтому сейчас не на шутку испугался и поскорее поднял пиалу с чаем:
– Брат, я, конечно, от души благодарен, но мне от водки обычно дурно. Позволь мне выпить чаю.
Но Хэй Чжуаньтоу, подняв блюдце, стоял на своем:
– Значит, не уважаешь меня или боишься, что я приеду в Пекин и тебе придется меня приглашать.
Как раз в это время Янь Шоуи с пылу с жару вынес к столу цыпленка с грибами. Защищая Фэй Мо, он предложил:
– Брат, господин Фэй правда не может выпивать. Давай я за него?
Хэй Чжуаньтоу, напустив на себя свирепый вид, хотел пнуть Янь Шоуи.
– А ну пошел, чего выдумал!
Ситуация накалялась. И тут, ко всеобщему удивлению, со своего места поднялась Шэнь Сюэ и, подражая шаньсийскому говору, предложила:
– Братец, а может, я за него-то выпью?
Хэй Чжуаньтоу тут же изменился в лице:
– А вот это дело! Если выпьет сестрица, моя честь, считай, будет спасена.
Шэнь Сюэ взяла из его рук полное до краев блюдце водки и осушила. Местные с сигаретами в зубах дружно захлопали. Хэй Чжуаньтоу снова наполнил блюдце и поднес его к лицу Шэнь Сюэ. Та заволновалась:
– А почему это только я пью, а как же ты?
– Три почетные блюдца твоих, а потом уж и мой черед. Правило такое.
Шэнь Сюэ крикнула сидящей под фиником бабушке:
– Бабушка, надо мной тут издеваются!
Бабушка поднялась со своего места, замахиваясь палкой на Хэй Чжуаньтоу:
– Ах ты осел, не может девочка пить водку, и не заставляй ее!
Хэй Чжуаньтоу в ответ крикнул:
– Бабушка, не вмешивайся, все она может!
Шэнь Сюэ поднесла к губам второе блюдце и так же залпом его выпила. Хэй Чжуаньтоу наполнил третье. Тут уже, обращаясь к Шэнь Сюэ, вмешался и Фэй Мо:
– Сюэ, девочка, если не можешь, так и не насилуй себя.
Но Шэнь Сюэ, к его удивлению, вошла в раж и, вытягивая шею, объявила:
– Все я могу. Вот выпью и восстановлю честь пекинцев.
С этими словами она осушила и третье блюдце. Поддержав эту церемонию, Шэнь Сюэ уже не имела возможности остановиться. После Хэй Чжуаньтоу к ней с таким же намерением подошел Лу Гоцин, а за Лу Гоцином – Цзян Чангэнь. Выпив половину бутылки, Шэнь Сюэ совсем опьянела. Чтобы к ней уже больше никто не подходил, она сама встала из-за стола и с бутылкой в руках направилась неверной походкой к печке, где стояли два повара. Но, поравнявшись с печкой, она упала как подкошенная. Бабушка разволновалась, поднялась с кресла и стала стучать палкой о землю:
– Ведь она же наш гость, что же вы ее упоили до беспамятства? Давайте, еще меня напоите!
С этими словами она запустила свою палку в Хэй Чжуаньтоу. А Фэй Мо поспешил ее успокоить:
– Бабушка, это же просто для веселья.
Янь Шоуи взвалил Шэнь Сюэ на плечо и отнес в дом Хэй Чжуаньтоу. Жена Хэй Чжуаньтоу тут же застелила для нее кровать. Янь Шоуи уложил Шэнь Сюэ, а жена Хэй Чжуаньтоу налила чашку горячего гранатового сиропа и передала ее Янь Шоуи. Тот поднес чашку к губам Шэнь Сюэ, но та неловким движением руки опрокинула ее содержимое прямо на одеяло. Пьяная Шэнь Сюэ совершенно преобразилась. Неподвижным взглядом она уставилась на Янь Шоуи и потребовала:
– Кто ты? Наливай, выпьем!
Жена Хэй Чжуаньтоу принесла еще одну чашку с сиропом. Янь Шоуи снова поднес его к губам Шэнь Сюэ:
– Уже налил, давай, пей!
Шэнь Сюэ сделала несколько звучных глотков, потом вдруг остановилась и огляделась по сторонам:
– Где я?
– Спи, мы дома.
Жена Хэй Чжуаньтоу решила пошутить:
– Спи, а когда проснешься, еще и в доме мужа окажешься!
Шэнь Сюэ, услышав такое, вдруг, возьми и заплачь:
– Не выйдет, без моего ведома сами решили мне мужа подыскать. А где его найти-то, нет никого!
Жена Хэй Чжуаньтоу заменила Шэнь Сюэ одеяло и стала ее успокаивать:
