Все было хорошо, но сердце мамы сгорало от тоски и ревности. Ей мерещились коварные практикантки с косами и вышитыми воротничками, которые плотным кольцом окружали юного прекрасного доктора Блюма и уводили его из семьи. Медсестры были еще опаснее, потому что постоянно находились рядом с врачом, днем и ночью, а уж мама-то знала, что бывает на ночных дежурствах в больницах!
15 июня, оставив Марьяшу на попечение Любы и Рахели, мама вернулась в Ленинград.
Дальше мне не хочется рассказывать. Да вы и так уже догадались.
Их убили. Всех. Раздели догола, согнали в одну большую толпу и расстреляли из автоматов. Потому что в феврале 1942 года в Белоруссии еще, слава богу, не использовали газовых камер.
Впрочем, что я такое говорю. При чем здесь слава в этой истории.
И при чем здесь Бог.
Глава 17. «Они все-таки нас убили»
– Я просто не в силах поверить! – моя бедная мама мечется по кухне. – Кошмар какой-то! Арон, что ты молчишь? У ребенка вся жизнь рушится!
Мама, как всегда, преувеличивает. Никакого кошмара. И жизнь моя вполне благополучна, ничего не рушится. Просто я беременна. Оказывается, забеременеть очень легко, достаточно одного холодного вечера на набережной, дозы разочарования и тоски да пустой квартиры какого-нибудь Саши. Вполне естественная вещь, тем более мне уже исполнилось восемнадцать. Теперь Саша, как порядочный человек, на мне женится, и я рожу мальчика. Или девочку. Об этом еще надо подумать.
– А как же свадьба? – говорит мама. А платье? Пока оформим документы, ты ни во что не влезешь!
– Товарищи, не ищите проблем там, где их нет, – строго говорю я голосом директора художественной комиссии. – Кого ты, интересно, собираешься приглашать на свадьбу? Ларису Ивановну? Ребята, – кричу я жизнерадостным голосом нашей пионервожатой Люси, – давайте лучше дружно решать, как мы назовем мальчика? Жду ваших предложений!
– Давид, – говорит мама.
– Иосиф, – говорит папа.
– Товарищи, спуститесь на землю. Булгакова начитались! Здесь вам не славный город Ерушалаим. Да, у нас ребенка не то что на международный конкурс, в ясли не примут с таким именем!
– Ну, тогда Миша, – говорит папа. – Семен, – говорит папа. – Яков…
– Марик, – добавляет мама.
У меня сжимается сердце:
– А девочку?
– Мира, – говорит папа, – Рахель, Фанечка, Люба…
– Марьяша, – шепчет мама.
Ребята, вот видите, а вы огорчаетесь. Хорошо, что я рано начала. Это же успеть надо, их всех родить! Представляете? Мальчиков и девочек. Рыжих и не рыжих. И все умные, и прекрасные, и счастливые! И все похожи друг на друга! Нет, им не удастся нас так просто убить! Вы слышите? Не удастся!..
– Не кричи, – говорит мама, – тебе вредно волноваться.
* * *
Вы знаете, какая новость? Ни за что не угадаете! У меня будет двойня! Мальчик и девочка. Совершенно точно известно. В папиной больнице есть шведский ультразвуковой аппарат, и мне по большому блату устроили частную консультацию. Чего только не придумает современная медицина!
Еще почти два месяца до родов, а мои дети уже живут совершенно самостоятельной, отдельной от меня жизнью. Они веселятся с утра до вечера, топочут пятками и размахивают кулаками. Откуда я знаю? Еще бы мне не знать, когда эти самые кулаки и пятки так и лупят изнутри по моему животу, да еще и вытарчивают то тут, то там. Вот потеха!
Все бы ничего, но складывать дорожную сумку с таким животом не большое удобство. А мама категорически отказалась помогать. Говорит, она не желает принимать участия в этом безумии. А безумия никакого и нет. Просто шефский концерт в Павловом Посаде. Два часа езды! В принципе, можно взять справку у врача, но за участие в шефском концерте наша ответственная Эмилия Леопольдовна обещает поставить зачет. Три дня, и я буду избавлена от зачета по гармонии!
С именем для девочки все уже решено. Мария. Тут тебе и Мирьям, и Марьяша, и банальная Маша – все подходит. А вот с мальчиком что-то застопорилось.
– Давай все-таки остановимся на Давиде, – предлагает Саша, – прилично звучит.
– А может быть, лучше Славик?
– Нет, нет, Славиком не надо, – торопится мама, – Славиком Янис назвал своего второго сына. Не принято называть тем же именем при живом родственнике!
Янис. Мой прекрасный принц с прекрасным именем.
– Мама, а почему при живом не принято?
– Сама точно не знаю. Предрассудки, конечно. Вроде, у евреев считается, что вместе с именем к человеку переходят непрожитые годы близкого человека, его счастье, удача…
Да, хорошенькие предрассудки. Нет, не хочу я забирать у Яниса удачу и непрожитые годы. Даже для собственного сына.
– Ладно, пусть будет Давид. Тоже ничего, царское имя!
В приемном покое стены серого цвета. И простыни серого цвета. И даже клеенка. Что, у них краски кончились, что ли, в их расписном Павловом Посаде?
Кажется, на этот раз мама оказалась права. У меня преждевременные роды.
Две сердитые тетеньки на «скорой помощи» отвезли меня в местную больницу, а Эмилия побежала звонить папе. Пока она дозвонится, пока папа сможет приехать… Нечего паниковать, по всему свету рожают детей, и даже без помощи родственников! Но почему время тянется так медленно? Почему так страшно тошнит и болит спина?
– Извините, пожалуйста, – зову я акушерку.
У акушерки уютный, совершенно домашний вид. Она вяжет носок сразу на пяти спицах. Надо же. Целая наука.
– Извините, пожалуйста, – зову я, – мне ужасно больно.
– А что ж ты хотела, милая. С мужиком спать – и чтоб было не больно!
Папа любит повторять, что простота хуже воровства.
– Но у меня особый случай. У меня двойня.
– Здесь у всех особый случай. Вон еще одна надрывается, все уши заложило. Нет, я вам одно скажу, избаловались совсем бабы!
На соседней кровати светловолосая женщина кричит, закинув голову и раскачиваясь из стороны в сторону:
– Ой, мамочка, ой, родненькая, ой, не хочу больше!
– Во, вишь, – смеется акушерка, – не хочет она! А с мужиком своим, небось, хотела!
Неожиданно женщина затихает и поворачивается ко мне.
– Меня Валей зовут, – она улыбается искусанными губами. – Третий раз мучаюсь, все надеюсь девочку родить. Ох, крепко берет, наверное, скоро. Ой, мамочка, ой, родненькая!
Уже темнеет. Или это у меня в глазах темно? Разве человек может вынести такую муку?! Где мама, Саша? Почему все оставили меня?! Господи, помоги мне! Да сделайте же что-нибудь!
– Подойдите, подойдите ко мне! Я не могу больше!.. А-а-а!..
