Я молюсь за Вас и Вашу семью и прошу Господа, чтобы и Ваш брат вернулся домой невредимым.
С уважением,
Ваша Сара Данверс.
Заложив руки за спину, Ройстон прогуливался по террасе Гивон Гров от одного каменного грифа к другому. Наконец он остановился и взглянул в сторону сада. На ветру волновалась пышная июльская листва, утреннее солнце придавало бледно-розовым, пурпурным и ярко-желтым цветам нежно-зеленый оттенок. В кронах деревьев весело щебетали птицы.
Ройстон еще не успел привыкнуть к Англии. Здесь все казалось ему странным, как будто он не появлялся дома не четыре года, а гораздо дольше. Он многое узнавал, припоминая подробности своей прошлой жизни, однако все это оставалось ему чужим, удивительным, как будто он разглядывал разукрашенную фотографию. Даже Гивонс Гров, где он целых семь лет проводил летние каникулы, даже леди Грэнтэм, которая, как всегда, была очень добра и теперь попросила его подождать на террасе с чашкой чая. Ройстон вытащил из кармана пиджака часы. Она задерживается уже на сорок пять минут! Что бы это значило? Нет… Очевидно ничего, кроме того, что Сесили успела примерить не меньше трех платьев. Сесили есть Сесили. Губы Ройстона тронула печальная улыбка. Сейчас он не был настроен шутить.
Он защелкнул крышку, снова засунул часы в карман пиджака, который больше четырех лет пылился в шкафу в казарме Чичестера. Ройстон похудел в пустынях Судана, поэтому теперь костюм сидел на нем не так хорошо, как раньше. Голод, жажда, бесконечные марши и война сделали Ройстона жилистым и стройным. Он чувствовал себя покачивающимся на ветру тростником и предпочел бы вернуться к прежнему весу, чтобы снова твердо стоять на ногах.
Но пока для новой жизни нужно заказывать новые костюмы. Он вышел в отставку. «Капитан Ройстон Эшкомб» – так значилось в приказе. Он решил похоронить этот приказ где-нибудь на верхней полке, чтобы никогда больше не доставать. Равно как и проклятый орден с сине-белой лентой. Все это слишком напоминает ему то время, о котором он предпочел бы забыть как можно скорее. Как будто его и не было.
– Не оглядывайся, мой мальчик, – пробурчал он себе под нос. – Смотри вперед.
– С каких это пор ты разговариваешь сам с собой?
Ройстон резко повернулся на каблуках, заслышав знакомый смеющийся голос.
– Привет, Ройстон!
В первый момент он был ослеплен ее красотой. Ее сливочного оттенка кожей, серебряными волосами, большими глазами, напоминавшими в сочетании с нежно-голубым шелковым платьем два холодных горных озера. Она оказалась намного прекраснее того образа, что все эти годы он хранил в своей памяти. Легкая тропическая бабочка.
– Сис!
В два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, Ройстон поднял ее на руки и закружил по террасе.
– Опусти, не надо! – завизжала Сесили.
И тогда Ройстон послушал и осторожно опустил ее на пол. Крепко прижав к себе, он целовал ее щеки, виски, волосы, которые пахли ландышем.
– Боже мой, Сис, – шептал Ройстон, – как я скучал по тебе! – Казалось, он вот-вот разрыдается. – Как медленно тянулось время без тебя!
Он хотел поцеловать ее в губы, но она увернулась, упрелась обеими руками в его грудь и принялась вырываться, пока он не разомкнул объятья.
– Не сейчас, – смеялась Сесили. – А вдруг нас кто-нибудь увидит?
– Раньше тебя это не смущало, – пробасил сквозь смех Ройстон и неохотно отпустил руку Сесили, когда она направилась к столу, чтобы заняться чаем.
– Хочешь? Ах, у тебя уже налито…
Она плеснула себе из чайника и опустилась в кресло. Ройстон подвинул свой стул к ней и тоже сел. Он взял ее руку в свою и ласково погладил пальцы, а потом провел по колечку с опалами и поцеловал его, приложив к лицу. Ройстон касался щекой ее ладони, нежной, как жасминовый лепесток.
– О Сис… как я рад тебя видеть… Я не пережил бы всего этого, если б не ты…
Сесили бросила на него быстрый взгляд и отняла руку, чтобы положить в чашку сахар.
– Не сходи с ума. Кстати, прими мои соболезнования по поводу кончины твоего отца.
Эти слова подействовали как удар в солнечное сплетение. Ройстон сразу поник головой, опустил руки на колени и сомкнул их в замок.
– Спасибо.
Еще в начале марта они, смертельно усталые, возвратились в лагерь под Корти. И там Ройстона ждала телеграмма и письма от матери, братьев и сестер, в которых они сообщали ему о состоянии дел в Эшкомб Хаусе и о том, как они намерены управлять имением в его отсутствие. Смерть графа и вступление в наследство ускорили его отставку. Тем не менее в Англии Ройстон появился только в июле.
– Как ты справляешься со своими новыми обязанностями? – поинтересовалась Сис.
Ройстон Найджел Генри Эдвард Эшкомб виконт Эмори граф Эшкомб. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть.
Он сдвинул брови и глотнул уже холодного чая.
– Я еще не был дома.
– Что? – На лице Сесили отразился ужас. – Тебя не заботит наследство? Чего же ради тебя отпустили раньше времени, когда мой брат сражается в Каире и мы боимся, что его отправят на следующую войну?
Хотя операция в Судане провалилась и большая часть британских войск вернулась к местам постоянной дислокации, для многих это был далеко не конец. Небольшой группе подразделений предстояло занять Суакин, а Королевский Суссекский в казармах Каср-эль-Нила напряженно следил за развитием конфликта между Британией и Россией. После вторжения в Афганистан русские стали угрожать Британской Индии с севера, и отношения между двумя великими державами обострились. В случае войны Королевский Суссекский ожидал отправки в Афганистан в числе первых.
Ройстон почувствовал, как его захлестывает злоба.
– В Эшкомб Хаусе есть кому хозяйничать, одна леди Э. чего стоит, – резко ответил он. – С имением ничего не случится, если я задержусь и приступлю к своим обязанностям несколькими неделями позже. Видит бог, Сис, я не святой. Однако для меня не менее важно доставить домой Стиви. Его нельзя оставлять одного. И это самое меньшее, чего может ожидать от меня мой друг и его мать.
– Как он? – неожиданно нежно поинтересовалась Сис.
Ройстон нахмурился, поигрывая чайной ложкой. Мускулы на его скулах напряглись.
– Плохо. Дело не только в физическом увечье… – Ройстон тяжело вздохнул. – Что-то сломалось у него в голове. – Он откинулся на спинку стула, сцепив в замок руки на затылке, наморщил лоб и посмотрел в сторону сада. – Эта проклятая война… Не проходит и дня, чтобы я не думал о том, как было бы хорошо повернуть время вспять… – Стиви. Саймон. Джереми. Ройстон почувствовал, как в душе поднимается волна боли, и поспешил добавить, пока она не захлестнула его целиком: – Но давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Ты уже определилась с датой нашей свадьбы?
Ройстон наклонился вперед и снова взял Сис за руку.
