Родерик взглянул на девушку в бледно-розовом платье. Судя по выражению ее лица, на душе у нее было тоскливо. В этот вечер Аде запретили танцевать.
– Все же мне непонятно, что все находят в этих Норбери! – продолжала возмущаться Хелен. – Настоящие деревенские померанцы. В Лондоне ни один уважающий себя мужчина на них не оглянется.
Родерик перевел взгляд на Грейс. Разгоряченная, с сияющими глазами, она возвращалась после танца под руку с его деверем Генри. Даже золотая вышивка на ее платье, казалось, сверкала ярче обычного.
– О-о-о! – восхищенно протянул Родерик.
И тут же сжался в комок под пронизывающим взглядом Хелен.
– Боюсь, я становлюсь стар для подобных развлечений…
Генри, граф Бэзилдон, скорчил капризную гримасу, придавшую его раскрасневшемуся лицу, обрамленному седыми волосами, что-то мальчишеское.
Грейс рассмеялась.
– Я этого не заметила, лорд Бэзилдон.
– Вы мне, конечно, льстите, но все равно ваши слова – бальзам на душу.
Граф весело поклонился Грейс, та ответила ему церемонным книксеном.
– Ты ведь не хочешь отдохнуть, дорогой? – Сестра Ройстона Лидия тут же взяла под руку мужа, украдкой утиравшего лоб носовым платком.
В свои неполные тридцать она была намного моложе лорда Генри. Серые глаза, алебастровую кожу и классические черты лица сестры Ройстона унаследовали от матери. Однако каштановые волосы, равно как и чувство юмора, делавшее их приятными собеседницами, переняли от Эшкомбов.
– О, горе мне! – театрально застонал лорд Бэзилдон, увлекаемый супругой на середину зала.
В этот момент кто-то схватил Грейс за руку. Обернувшись, она встретилась глазами с Леонардом.
– Спаси меня, Грейс, – прошептал тот, закатывая глаза. – Или, по крайней мере, прикрой.
– От кого?
Леонард показал взглядом на двух девушек едва ли старше Ады, не сводивших с него огромных голубых глаз.
– Что ж, охотно предоставлю тебе прикрытие. – Грейс закусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех. – По крайней мере, до тех пор, пока тебе не взбредет в голову потащить меня на танец.
После нескольких туров вальса коньячного цвета платье с зеленой отделкой и металлической вышивкой, то самое, что было на ней на вечере в Гивонс Гров, неприятно липло к спине.
– Может, выйдем на свежий воздух?
Грейс кивнула, и Лен увлек ее за собой, мимо голубоглазых девушек, чьи лица разочарованно вытянулись.
Пробираясь через толпу, они направились к открытым нараспашку дверям и по пути взяли с подноса ливрейного слуги по бокалу шампанского.
– И кто же это был? – Грейс прыснула от смеха, не успели они переступить порог зала.
– Эти? – Лен сделал глоток и махнул бокалом в сторону девушек. – Миртл и Майра, безнадежно скучные кузины Ройстона.
Грейс поставила свой бокал на парапет террасы и села рядом.
– Привыкай, скоро ты станешь их родственником!
Она резко обмахнулась веером и снова взяла шампанское.
– И тебя это так забавляет? – Лен усмехнулся, делая шаг по направлению к Грейс.
– Мммм… – Она скорчила задумчивую гримасу. – Да, пожалуй!
Их дружный смех быстро смолк, сменившись неловким молчанием. Грейс пригубила шампанского и, болтая ногами, принялась разглядывать гуляющие в саду пары.
Наконец она не выдержала.
– Все в порядке, Лен?
Он взглянул на нее поверх бокала, глотнул шампанского и отвел взгляд.
– Да, а почему ты спрашиваешь?
– Я… – Она глубоко вздохнула и покрутила бокал в руке. – У меня такое чувство, будто последнее время ты меня избегаешь.
Лицо Лена расплылось в улыбке.
– И это все, что ты хотела мне сказать?
И без того разгоряченные щеки Грейс запылали еще сильней. Было бы глупо полагать, что от внимания Леонарда ускользнуло, как они с Джереми подходят друг другу, ведь он знал ее как никто другой. Тем не менее пристальный взгляд Лена она выдержала с трудом. Леонард был полной противоположностью Джереми, но, прежде всего, он был ее лучшим другом, ее братом, мужской половиной ее «я». Она не хотела выбирать между ним и Джереми.
– Твоя дружба много для меня значит, Лен, – сказала Грейс, не поднимая глаз.
– Твоя для меня тоже, Грейс, – отозвался Лен. – И с моей стороны так и останется впредь.
– С моей тоже.
Она подняла лицо и улыбнулась.
Лен нахмурил лоб и ответил с несвойственной ему серьезностью:
– Я не хочу лезть не в свое дело, Грейс, но… – Он как будто задумался. – Насколько хорошо ты знаешь Джереми? Ты уверена?
Грейс вздрогнула. Лен прикоснулся к открытой ране. Она часто вспоминала миссис Данверс и думала о том, что Джереми так и не рассказал своей матери о ней.
– Ты хочешь сообщить мне что-то конкретное?
Леонард придвинулся к Грейс и заглянул в глаза.
– Я хочу, чтобы ты знала: я останусь с тобой, что бы ты ни решила. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Грейс почувствовала себя неловко и невольно отвернулась.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Леонард рассмеялся.
– Да нет же, с Джереми все в порядке! А я веду себя, как заботливый старший брат. Хотел бы я видеть себя со стороны! Возможно, причина моего беспокойства кроется в том, что моей сестренке скоро предстоит выйти замуж. – Он поставил бокал на парапет и протянул руки Грейс. – Пойдем потанцуем, мы отдохнули достаточно! В конце концов, ночь только началась!
Грейс тоже поставила свое шампанское, сложила веер и остановилась, поигрывая его застежкой.
– Грейс. – Лен прижал ладони к ее щекам. – Я не хочу встревать между вами. Джереми – мой друг, ты – моя подруга. Я всего лишь хочу… – его голос понизился до шепота, – чтобы ты была счастлива.
Грейс твердо взглянула ему в глаза.
– Я счастлива, Лен, – ответила она.
Их голоса и шаги по каменным плитам постепенно удалялись, пока не смолкли, поглощенные доносившимися из зала звуками музыки. Только тогда пришли в движение два вырисовывавшихся в тени террасы силуэта.
– Ну вот, мы с тобой опять в роли «невольных свидетелей», – шепотом заметил Стивен, нащупывая портсигар. – Такова уж, как видно, наша участь.
– Похоже на то, – кивнул Джереми.
– В любом случае здесь есть над чем подумать, – выдавил сквозь зубы Стивен, уже дымя сигаретой.
Джереми сделал затяжку и выпустил облачко дыма.
– У загнанных в угол, вроде нас, вариантов немного. – Джереми стряхнул пепел с нижней губы. – А ты все-таки должен решить, нужна ли тебе Бекки, и перестать морочить ей голову.
