Никакой другой близости между ними Джереми не позволял. Когда Грейс протягивала руку, чтобы обнять его, он уворачивался. Он почти не разговаривал с ней, с жадностью ловившей каждое его слово. Даже известие о гибели Саймона и судьбе Стивена он выслушал молча. Сомнения Грейс с каждый днем становились все мучительнее: добилась ли она того, к чему так стремилась? Телом Джереми был с ней, но душа его витала где-то в другом месте, и с каждым днем Грейс чувствовала это все острее.
Потом они стали отдаляться от Нила, чья серебристо-голубая лента тянулась дальше меж мертвых, выжженных берегов, и выехали в широкую долину. Желтые песчаные волны омывали черные валуны, поодаль пролегало высохшее речное русло, края которого поросли корявыми деревцами и колючим кустарником, справа и слева поднимались бурые склоны гор, а впереди виднелись черные скалы.
Грейс почувствовала, как напряглась ладонь Джереми на ее животе.
– Куда он нас завел?
Грейс вздрогнула. Голос Джереми срывался, как будто от ненависти или от страха, а может, и от того, и от другого вместе.
– Я не знаю, – ответила она, – но думаю, мы можем ему довериться.
И тут его рука так сильно сдавила ее талию, что Грейс стало нечем дышать. Она попыталась освободиться, но Джереми не ослабил хватки.
– Это Абу Клеа, – беззвучно прошептал он.
Лишь в самом конце долины Аббас остановил верблюдов. Джереми спешился и, ни слова не говоря, куда-то пошел. Грейс заметила в той стороне нечто похожее на белый холмик, серебристо мерцающий в лучах солнца. Она хотела последовать за Джереми, но Аббас преградил ей путь.
– Ты останешься здесь.
– Но мне надо туда, – пробормотала Грейс и хотела обойти драгомана, но тот бесцеремонно схватил ее за плечо.
– Ты останешься здесь.
– Пусти! – Грейс извивалась, пытаясь сбросить с себя огромную руку, но Аббас, вместо того чтобы поддаться, схватил ее и за второе плечо.
– Пусти… – Она стукнула его по голени, но Аббас так крепко сдавил ей кость, что Грейс застонала от боли.
– Огонь побеждают огнем, – медленно проговорил драгоман. – Это его путь, а не твой.
Некоторое время Джереми бесцельно блуждал по долине, от одного бурого хребта к другому, но постепенно его движения становились все более заторможенными, а потом он принялся раскачиваться из стороны в сторону, пока не упал на колени и не замер. Сердце Грейс разрывалось от жалости. Наконец Аббас разжал пальцы.
– Теперь можешь идти, – сказал он. – Если выдержишь.
Грейс нахмурилась, озадаченная его предостережением, а потом тряхнула головой и побежала к Джереми.
Она быстро поняла, что имел в виду драгоман. Внезапно движения Грейс замедлились, как будто воздух вокруг нее сгустился до желеобразной массы, а ноги налились свинцом. Но она продолжала идти, собрав в кулак последние силы и волю, туда, где под грудой белеющих камней покоились останки британских солдат. Не в этой ли могиле Ройстон с Леном похоронили Саймона?
Грейс не сразу заметила среди валунов скалящиеся черепа, почерневшие на солнце ребра и иссушенные чашечки тазовых костей. В этом воздухе витала смерть. И сейчас, два года спустя, он словно вибрировал от боли, ужаса и ненависти.
Грейс сжала зубы и пошла к Джереми, который все еще сидел на земле, повернувшись к ней спиной. Ей оставалось совсем немного, когда колени вдруг подкосились. Она подползла к Джереми на четвереньках и положила ладонь на его вздрагивающее плечо. Джереми не двигался, и тогда Грейс обхватила его руками сзади и прижалась щекой к его спине. Некоторое время они сидели так, а потом Джереми обернулся и обнял ее, да так крепко, что Грейс чуть не задохнулась, и оба замерли, оплакивая своего погибшего друга и всех тех, кто умирал и страдал на этом месте.
48
Грейс прыгала по камням босыми ногами. Она разложила для просушки белье на склонах черных скал: рубаху Джереми и свой балахон со штанами и нижней сорочкой. Повернувшись к ней спиной, Аббас занимался верблюдами. Грейс присела на корточки, сняла сорочку и быстро надела чистую. Потом встала, откидывая со лба еще мокрые волосы, и направилась к воде.
Позади лежал трудный путь из Абу Клеа, через горный перевал и мертвую каменистую долину с двумя конусообразными вершинами, похожими на гигантские шахматные фигуры. Источники Джакдул были поистине райским местом, с прохладным воздухом и чистой проточной водой, древними пещерами и лазурными лагунами, над которыми вились алые, как маки, стрекозы. Грейс было трудно представить, что и над этой землей тоже властвует кровавый Халифа.
Ей не хотелось думать о том, что ждет их впереди. В Корти была возможность воспользоваться услугами лодочников, чтобы преодолеть остаток пути по Нилу. Но Аббас отклонил это предложение Джереми. Он не доверял местным жителям, которые могли запросто ограбить чужеземца или даже выдать его дервишам. Аббас предпочел двигаться на север вдоль зеленого побережья, где они имели бы вдоволь воды и питались бы не одним только ячменем и пшеницей.
Опираясь обеими руками о скалы, Грейс осторожно двигалась по узкому каменистому проходу, дно которого было скользким от влаги. Джереми давно ушел купаться и наверняка уже управился. В любом случае он не будет против, если она спустится к источнику постирать рубаху. Ждать некогда, все должно высохнуть до отъезда.
В этот момент Грейс заметила Джереми, стоящего совсем рядом на выступе скалы. Она подняла голову и улыбнулась. Джереми уже успел натянуть штаны, но на коже, волосах и бороде еще блестели капельки влаги. Он повернулся и провел рукой по мокрой шевелюре, точь-в-точь так, как делал это много лет тому назад, в один из солнечных дней на реке Кранлей. И улыбка вмиг сошла с лица Грейс, а глаза округлились от ужаса. Она непременно упала бы, если бы не успела обеими руками вцепиться в скалу.
Потому что это был не тот Джереми, которым она любовалась в те далекие дни. Мощные некогда мускулы обмякли и истончились, широкая грудь стала костлявой и впалой, а под землистого цвета кожей можно было пересчитать все ребра. При этом и грудь, и спину Джереми сплошь покрывали шрамы. Тонкие, как царапины, и широкие, как рубцы, они пересекали его торс вдоль и поперек, закруглялись, петляли и путались друг с другом, образуя сложный рисунок.
– Не смотри, Грейс, – прошептал он. – Не надо!
Ей захотелось извиниться и уйти, но тело словно парализовало. Не в силах оторвать взгляд от Джереми, Грейс нащупала ногой мокрый камень, а потом протянула руку, чтобы ухватиться за скалу, но на некоторое время рука повисла в воздухе, и Грейс вскрикнула, зажав ладонью рот.
– Что они с тобой сделали… – прошептала она хриплым от слез голосом.
– Грейс, – сказал Джереми, глядя в ее побледневшее от ужаса лицо. – Я не был верен тебе там, в Омдурмане. Одна девушка… – Две глубокие морщинки пролегли между его бровями, и Грейс увидела, как разошлись и снова сошлись его ребра, когда он глубоко вздохнул. – Она обещала мне свободу. Я не хотел, но… и не сопротивлялся. Я дорого заплатил за это. Она – еще дороже.
