А вот 2-я флотилия эсминцев быстро обнаружила англичан, однако было достаточно светло, и ее отогнали крейсера Гуденафа и 11-я флотилия эсминцев Хоксли, до того как немцы вышли на дистанцию пуска торпед, больше контактов с противником она не имела. Поэтому вскоре после полуночи 2-я флотилия, состоявшая из самых сильных немецких эсминцев, все еще имевших полный комплект торпед, направилась в базу, причем через Скагеррак. После боя Тирпиц, узнав о таком поведении, пришел в бешенство и потребовал расследования действий капитана 2 ранга Шурра, но шум быстро утих. Объяснением столь странного решения служит приказ коммодора Гейнриха, переданный в 20.08: «Флотилиям возвращаться в Киль через Скагеррак, возвращение в Германскую бухту считаю нежелательным».
Остальные эсминцы Шульца и 9-я флотилия Гёле попытались одновременно прикрыть эскадры линкоров и соединиться с Михельсеном. Последний не стал отменять эти распоряжения и в 21.02 отправил свои собственные флотилии – 5-ю Хейнеке и 7-ю Коха – для атаки в южных секторах. Михельсен решил, что хоть одна флотилия сумеет найти британские линкоры, но его приказ привел лишь к путанице. Вдобавок 5-я и 7-я флотилии состояли из старых и маленьких эсминцев (а новые корабли 2-й флотилии растворились в ночном мраке), топки котлов были засорены, кочегары устали, и они не могли дать более 17 узлов, поэтому их выдавали густые клубы дыма и снопы искр из труб. Наверное, этим флотилиям следовало бы радоваться, что с противником серьезных столкновений они не имели.
Через полчаса Гейнрих попытал счастья еще раз, но обнаружил, что находится слишком далеко за кормой британского линейного флота, и ничего не добился. Соединившись с 3-й флотилией Холльманна, который отделился от группы Михельсена, он пошел к Скагену. В результате 20 миноносцев вернулись в Киль, не приняв участия в дальнейших столкновениях. За этот промах из Шурра сделали козла отпущения и отрешили от командования, хотя обвинять скорее следовало Гейнриха и Михельсена.
Атака Михельсена встретила и другие препятствия: вскоре после 21.30 эсминцы Коха были обстреляны 3-й эскадрой линкоров Бенке, к счастью, без серьезных последствий. Более того, опасаясь, что искры из труб выдадут их приближение, его флотилия и корабли Гейнриха ограничили свою скорость 18 узлами и в результате столкнулись с эсминцами Джеллико, а не с его линкорами.
Английский линкор «Эрин»
В 21.50 флотилия Коха заметила 4-ю флотилию эсминцев Винтура, идущую встречным курсом. Винтур повернул на север, чтобы занять предписанную ночным ордером позицию в 5 милях за кормой своих линкоров. Сначала немцы приняли эсминцы Винтура за свою, точнее, за 2-ю флотилию. Лишь после того, как запрос головного S-24 остался без ответа, немецкие эсминцы выпустили 4 торпеды, но безрезультатно, потому что в решающий момент англичане изменили курс, повернув на юг, следом за главными силами Гранд Флита. «Гарланд» капитан-лейтенанта Р.С. Гоффа заметил неприятеля и открыл огонь, но Винтур не решился преследовать немцев. Вообще эсминцы в этот момент были больше заняты уклонением от своих и чужих кораблей, чем стрельбой по противнику. У Коха еще оставалась возможность попытаться атаковать англичан, однако он уже слишком отстал от Гранд Флита и решил ничего не предпринимать. Как и корабли Гейнриха, его миноносцы прошли за кормой британских линкоров и направились к Хорнс-рифу. В общем, действия немецких эсминцев в ночной фазе Ютландского боя характеризуют путаница, потеря управления, нерешительность и многочисленные ошибки. Официальная германская история мрачно констатирует:
«Благодаря исключительно удачному для себя стечению обстоятельств, британский линейный флот был избавлен от тяжелого испытания ночным боем, которого хотел германский флот. Ни немецкие линкоры, ни минные флотилии не сумели ночью обнаружить вражеские линкоры. Германские эскадры не имели оснований бояться такой встречи. Более того, Шеер лишь обрадовался бы столкновению, учитывая ночной походный ордер, выбранный англичанами».
Около 21.40 «Франкфурт» и «Пиллау» заметили «Кастор» и 11-ю флотилию эсминцев, также выдвигавшуюся на указанную ей ночную позицию, но британские корабли так ничего и не заметили, хотя оба немецких крейсера выпустили торпеды с 6 кабельтовых и отошли, не открывая огня и не включая прожекторов, «чтобы не навести британские эсминцы на германский Линейный Флот». Совершенно случайно британские корабли именно в этот момент повернули, и все торпеды прошли мимо.
В 22.15 с флотилией «Кастора» сошлись «Гамбург» и «Эльбинг», замыкавшие строй 4-й Разведывательной группы. На этот раз Хоксли заметил неясные силуэты справа по носу, но предположил, что это свои корабли, потому что они передали британские опознавательные. Подойдя на расстояние полумили, 4 германских крейсера включили прожектора и открыли смертоносный огонь, нанеся «Кастору» тяжелые повреждения, прежде чем он начал отвечать. Его верхняя палуба была исковеркана, повсюду валялись раненые и убитые, крейсер получил 7 попаданий, 12 человек погибли, 23 были ранены. «Из 8 эсминцев, шедших у меня за кормой, 2 выпустили торпеды, одна из которых прошла под килем «Эльбинга». Остальные были ослеплены вспышками залпов «Кастора» и не могли ничего увидеть. Остальные решили, что произошла ошибка, по нам стреляют свои же корабли, и не стали выпускать торпеды», – писал Хоксли. В этом коротком столкновении лишь один германский крейсер «Гамбург» получил заметные повреждения – на нем была снесена антенна, пробита третья труба, появилась пробоина в машинном отделении. Перед тем как отвернуть, «Кастор» выпустил торпеду, однако она, как и торпеды эсминцев «Марн» и «Мэджик», прошла мимо.
Немцы получили преимущество потому, что Джеллико не передал своим эсминцам никакой информации о противнике. Более того, обмен сигналами между «Лайоном» и «Принцесс Ройял» выдал немцам секретные опознавательные, которыми Бёдикер умело воспользовался. Как и Винтур, Хоксли даже не попытался удержать контакт с противником. Джеллико не передал никаких инструкций, и командир флотилии решил, что его главная задача – удержать контакт с собственными линкорами на случай утреннего боя. Только в октябре 1916 года в Боевых инструкциях Гранд Флита появился приказ эсминцам формировать ударные соединения для ночных атак. Зато Бёдикер с «Франкфурта» передал сообщение, что 5 британских крейсеров идут на восток. Шеер получил хоть какое-то представление о позиции британских линкоров, но выбора у него не было, германский командующий твердо решил следовать курсом на Хорнс-риф.
Английский линкор «Беллерофон»
Почти сразу вслед за этим столкновением последовал бой между эскадрами Гуденафа и фон Рейтера. «Мольтке» и «Зейдлиц» проскочили прямо под носом флагмана 4-й Разведывательной группы «Штеттина», вынудив крейсер сбавить ход, чтобы избежать столкновения, следовавшим за фон Рейтером «Мюнхену», «Фрауэнлобу» и «Штеттину» тоже пришлось спешно отворачивать влево, и в результате они налетели на британскую 2-ю эскадру легких крейсеров. На этот раз ошибку допустили немцы, запросив опознавательные. Ответом стал шквал снарядов, выпущенных в упор – дистанция не превышала 800 ярдов. Немцы включили все имеющиеся прожектора и открыли ответный огонь. Немецкие крейсера сосредоточили огонь на «Саутгемптоне» и «Дублине», оставив в покое «Бирмингем» и «Ноттингем», стрелявшие без всяких помех.
