* * *
Я и Альцедо прикатили в аэропорт с утра пораньше. День выдался на редкость паршивым: небо словно треснуло по шву и безостановочно цедило на землю воду. Я пил кофе, чашку за чашкой, пытаясь стряхнуть сонливость, Альцедо изредка выныривал из многостраничного фолианта с результатами клинических исследований своего очередного фармацевтического детища. Мимо шли пассажиры рейса Копенгаген-Милан, мы всматривались в лица, пока не оказалось, что Диомедеи среди прибывших нет. Но ошибки быть не могло, Дио точно должна была прилететь именно этим рейсом. Если только ее не остановили таможенники и не перетряхивают сейчас ее чемоданы.
Легкая вибрация в кармане, достаю телефон. Диомедея!
– И где же ты, наша маленькая кудесница? Таможенники копаются в твоих трусиках? – буркнул в трубку я.
– Нет. Слава богу, у этих людей все в порядке с инстинктом самосохранения. И, кстати, я уже вышла.
– Каким образом? В реабилитации уже учат перемещаться по воздуху?
– Да вы просто не узнали меня, сонные мухи! Я прошла мимо, пока вы таращили глаза по сторонам, как лемуры!
Я начал вертеть головой. Не может быть. Как же мы ее проморгали? Я развернулся на сто восемьдесят градусов и прирос к полу: в десятке метров от нас корчила мне рожицы, помахивая паспортом, потрясающе красивая молодая женщина: сияющая бронзовая кожа, прямые атласные волосы – темные, как Вселенная накануне сотворения мира. Бордовая куртка-пиджак, белые легинсы, сапоги до колена. Вручи ей перчатки, хлыст и лошадь – и можно выпускать на скачки. С кошачьей грацией и улыбкой вполлица она двинулась нам навстречу.
Невероятно. Я видел ее, когда она проходила мимо, зрительная память не даст соврать, но, Иисусе, таких метаморфоз я просто не ожидал. В ней не было ни намека на ту изможденную, молчаливую женщину, которая лежала в палате, до подбородка укрытая одеялом.
Дио повисла на моей шее, а потом подхватила Альцедо под мышки и встряхнула в воздухе так, что с того едва не слетели ботинки.
– Эй-ей, уважаемая, вы меня сейчас поломаете к чертовой матери, – довольно заворчал тот.
– Как же я соскучилась по своим братишкам! И сестренкам! – захохотала Дио, подначивая Альцедо. – Ну же и угораздило тебя, fra!
Я любовался ею. Вот теперь она вернулась по-настоящему. Такой, какой я ее знал.
– Что они там с тобой сделали в Дании? Ты ли это?
– О, это я! Самая лучшая версия меня!
– Уж не на наркотиках ли ты, моя милая? – промурлыкал Альцедо. – Да тебя просто закоротило, я смотрю.
– Это все датское пиво. И сыр. И булочки. Вы пробовали датскую выпечку? Нет? Слойки с ванильным кремом и миндальной стружкой? Тоже нет? Булочки с пеканом
[37]
и кленовым сиропом? Пф-ф, ну и кто вы после этого?
– Ты слышал? – крякнул Альцедо. – Да деточку надо было просто хорошенько накормить! Всего-навсего!
– Знали бы, принесли бы тебе булок вместо цветов, soror!
* * *
Я вел машину, Альцедо растянулся на заднем сиденье, скинув сапожки и закинув одну тощую коленку на другую. Диомедея сидела рядом, сияя ярче майского солнца.
– А почему Кор не приехал?
– Побоялся получить от Криса в чердак, – сострил Альцедо.
– Понятия не имею, – ответил я.
– У него прыжок подходит к концу. Неплохо бы нам всем встретиться и пропустить по стакану, а? Мама завтра устраивает вечеринку в честь моего приезда.
– Не знаю, как насчет «пропустить», а вот «запустить» по стакану можно, – снова щебечет Альцедо. – Например, Кору в голову. Да, Крис?
– Да, от «запустить» не откажусь, – киваю я.
– А если запустить достаточно сильно, то еще и сэкономим пилоту вертолета рабочий день, а-ха-ха, – дурачится Альцедо.
Диомедея набрала в легкие воздуха и заправским тоном училки начала:
– Крис, уж не знаю, что вы там не поделили, но, по-моему, пора все это прекращать. У меня в голове не укладывается, что братья могут так… ненавидеть друг друга. Это… это ужасно! Крис, ты подумай, ведь, возможно, дело в донорских телах и их особенностях, которые неизбежно оказывают на вас влияние. Кору досталось тело боксеришки, не обремененное рассудительностью и чувством такта. Тебе – сначала тело копа, который, я уверена, не привык церемониться, а потом головореза и наркомана, чья психика, ты меня прости, но, вполне вероятно, могла оставить на тебе отпечаток. Это всегда надо учитывать!
– Дело не в телах, – отрезал я. – Это тот конкретный случай, когда причина наших… разногласий – не в телах, а именно в Коре и именно во мне.
Дио пропустила мою реплику мимо ушей.
– Может быть, вам стоит поговорить друг с другом, когда вы оба будете в своих телах? Дай бог, эти события пересекутся…
– Ты наверняка предлагала то же самое Кору. Сгораю от нетерпения услышать его ответ.
– Да, предлагала, – решительно ответила сестра. – Он совершенно не против.
С заднего сиденья раздался заразительный хохот:
– Я говорил с Кором два дня назад. И он сказал мне, что он не против еще раз зарядить Крису кулаком в челюсть.
Теперь пришла моя очередь веселиться. Дио обиженно таращилась на свои коленки, пока мы с Альцедо оглушительно смеялись.
– Ладно, все, сдаюсь! – вскинула руки она. – Я хотела как лучше, а получилось как всегда. Сменим тему. Мне завтра нужна будет машина и ноутбук, хочу завтра же начать подыскивать себе квартиру и съехать от родителей. Мне кажется, пришло время. Буду страшно рада, если кто-нибудь из вас сможет приютить сиротку на пару дней. Домой возвращаться не хочу, боюсь, мама напоит меня домашней сангрией, а потом устроит мне допрос.
– Без проблем, – сказал я.
– Вот и славно, – зевнул Альцедо, – двух женщин моя квартира не выдержит.
– Женщина, ты мне вот что скажи, – хихикнула Дио, обращаясь к Альцедо. – Мне нужно самое красивое платье в этом городе.
Идеи? Что там с модными веяниями? Новые коллекции в бутиках? Завтра на вечеринке я хочу выглядеть так, чтоб все ослепли. Жаль, что папы не будет…
– Дуреха, пользуйся моментом. И надень такое платье, какое никогда не смогла бы надеть при папе! Составлю тебе завтра компанию, будем громить магазины. Крис, ты с нами?
Гулять по магазинам – это занятие шло одним из последних в списке того, на что я сейчас был способен. Хуже было бы только фигурное катание и обед из трех блюд. Все, чего мне хотелось, – это провалиться головой в подушку и не вытаскивать ее оттуда ближайшие сутки.
* * *
Далеко впереди, в свете фар, я увидел шагающего мне навстречу человека. И чем ближе он подходил, тем трудней мне становилось дышать. Навстречу шла Лика. Ее одежда была растерзана в клочья и была коричнево-черной от запекшейся крови, по ее болтающимся рукам стекали вниз тонкие багровые струи. Я бросился к ней навстречу, но она остановила меня жестом, не разрешая прикоснуться к ней.
