Не Урсула. Лика. Которая сейчас была внутри тела моего пилота.
Но этого просто не могло быть.
– Послушай, у меня слишком мало времени, – начала она и чем больше говорила, тем больше я убеждался в том, что у меня стремительное бурное помешательство.
Она не разрешала мне умирать. Она хотела быть рядом. Она предлагала мне себя с такой чистой детской непосредственностью, что в один миг все, что раньше имело для меня смысл, – потеряло его. В один момент я был готов отречься от всех своих клятв, имя Катрины впервые исчезло со всех таблоидов моей памяти, мгновение – и все мои железобетонные принципы и многоэтажные аргументы сравнял с землей тайфун по имени Лика.
Ей хватило одной минуты, чтобы заставить меня усомниться в том, что принятое мной решение – единственно правильное. Ей хватило одного прикосновения, чтобы дать мне понять, что эта болезнь, этот голод, эта депрессия и зависимость – это всего лишь одна сторона Луны. И что есть еще другая – там, где боль превращается в блаженство, темнота – в сияние, а удушающая гравитация – в бесконечный свободный полет.
Она звала меня на эту обратную сторону Луны, протянув мне ладони. Она звала меня, не представляя, чем это может обернуться для нее самой…
* * *
«Невеста Габриэля Фальконе, герцога Феррарского, во время церемонии бракосочетания в соборе Сан-Джорджио стала объектом странного внимания со стороны стаи голубей. Голуби, неизвестно как проникшие в собор, слетелись и сели на плечи Марии-Изабелле Санторо ко всеобщему изумлению, внеся переполох в ряды гостей. Невеста, однако, не испугалась и даже покормила птиц рисом, не снимая шелковых перчаток. Епископ объявил, что эти птицы – знак благословения Божьего…»
«Придворные и подданные не устают восхищаться герцогиней Марией-Изабеллой. Она добра и обходительна. Даже ее милые странности – изучение латыни и необычайная любовь к птицам – только украшают ее. Герцог подарил молодой жене трех ловчих соколов. Герцогиня обожает соколиную охоту. По дворцовым покоям не счесть книг на латыни и птичьих клеток: зная о страсти герцогини, гости поднесли ей несметное число экзотических птиц, включая пару заморских попугаев от короля Франции и дюжину фламинго от испанской принцессы…»
«После рождения первенца герцогиня Феррарская Мария-Изабелла Фальконе-Санторо тяжело больна. Она уже вторую неделю не приходит в сознание. Врачи настаивают на кормлении герцогини через специальную трубку, в противном случае она умрет от истощения. Герцогиня ровно дышит и сердце ее бьется в спокойном ритме. Найдены лучшие врачи во всей Европе, которые пристально следят за ее здоровьем».
«Не прошло и трех месяцев после начала странной сонной болезни герцогини, как герцог поселил в семейном особняке содержанку. Приближенные источники сообщают, что в случае кончины Марии-Изабеллы содержанка станет новой хозяйкой Феррары. Кто эта женщина и откуда она родом – неизвестно».
«Герцог объявил, что опасается, что герцогиня Феррарская больше никогда не выйдет из состояния странного сна. Приближенные давно окрестили Марию-Изабеллу спящей красавицей: La bella addormentata. Если герцогиня не проснется в ближайшие два месяца, то герцог, с позволения епископа, волен расторгнуть брак с Марией-Изабеллой. "Мой сын нуждается в матери, живой и любящей”, – заявил герцог».
«Герцог Феррарский объявил о предстоящей свадебной церемонии: он берет в жены свою загадочную содержанку. Торжество состоялось в закрытом кругу, где присутствовали только члены семьи Его Светлости и приближенные ко двору лица. Новая герцогиня будет носить имя Анастасия-Рената, герцогиня Феррарская. Наследник герцога, сын Марии-Изабеллы, не чает души в мачехе: ребенок проводит с новой мамой все свое время».
«Новая хозяйка так не похожа на прежнюю: она гораздо старше герцога, она не блещет красотой, она немногословна и редко покидает свои покои. Единственное, что объединяет прежнюю и новую герцогинь, – голуби. Во время церемонии бракосочетания на плечи и руки Анастасии-Ренаты снова сели голуби. Епископ снова объявил, что это знак благословения Божьего. Первый помощник епископа считает, что окна собора давно нуждаются в починке, а голуби просто слетаются на зерна венчального риса».
«Новая герцогиня с трепетом относится к бывшей жене герцога, которая все еще не пробудилась от странной болезни. Она много времени проводит у постели больной, а также с усердием изучает латынь и заботится о птицах Марии-Изабеллы. Ловчие соколы признали в ней хозяйку, а попугаи обзавелись потомством. Птицы – изумительное украшение герцогского сада, как хорошо, что о них есть кому заботиться…»
«Герцогиня Анастасия-Рената с особым рвением занялась воспитанием своего приемного сына. Юный герцог Эстенсе изучает английский, русский и французский языки. Также были найдены учителя китайского и арабского. Помимо этого мальчик осваивает верховую езду, воинское искусство и основы медицины. Герцогиня Анастасия-Рената не решается отпускать ребенка в школу при монастыре и предпочитает, чтобы юный герцог не покидал родовое поместье. Она оберегает сына от любых потрясений».
* * *
Так начинается эта история. История династии Фальконе. Короткие заметки, касающиеся событий почти пятисотлетней давности, когда-то были обнаружены в библиотеке одного из старинных особняков и с тех пор бережно передавались по наследству. Я любил читать эти истории, будучи мальчишкой, и всегда недолюбливал предка герцога Феррарского. Еще бы, разве он не негодяй? Стоило жене заболеть, и он тут же нашел ей замену.
Только когда мне исполнилось тринадцать, мать показала мне вторую часть архива. В этих новых архивах, написанных куда более подробно и обстоятельно, больше не фигурировали Мария-Изабелла и Анастасия-Рената. Мою прапрапра– (и еще пару десятков пра-) бабушку звали Мария-Изабелла-Анастасия-Рената Санторо-Фальконе. Не было никаких двух герцогинь. Была одна герцогиня. И два тела. Ее душа вылетела из родного тела и оказалась в теле другой женщины. Но герцогиня нашла способ вернуться в свой дворец и рассказала обо всем мужу. И герцог поверил ей…
– Как?! – спрашивал я у матери, захлопывая Книгу Откровений. – Как это возможно?
– Анастасия и Рената – оба этих имени означают «ожившая». Разве тебя это не насторожило?
– Да, но…
– Ты особенный, Кристиан Габриэль, – улыбнулась мама, но улыбку вряд ли можно было назвать счастливой. – Как и вся наша семья. Иностранные языки, география, психология, умение постоять за себя и самое главное – одиннадцать цифр телефонного номера, которые ты должен знать как Padre nostro
[12]
. Еще чуть-чуть, и ты поймешь, зачем все это. Я так не хочу забирать у тебя детство, но приближается то время, когда с детством придется распрощаться. Прости меня, bambino
[13]
.
Мама гладила меня по голове, в ее глазах стояли слезы.
– Черт, это же всего лишь какие-то дурацкие легенды, мам, почему ты плачешь?
