— Включу. Тебе получше?
— Как там говорится? «Все, что нас не убивает…»
[40]
— Ницше умел обращаться со словами, верно? — с улыбкой спросила Холлингсворт.
— Еще как. Береги себя, — сказала ее тетя.
Тут она заметила какое-то движение в тени:
— А, Пит! Ты еще здесь?
— Да, Сельма. Я просто провожаю Кендру.
Вондраш многозначительно посмотрела на племянницу, но потом ее лицо приняло обычное нейтральное выражение:
— Это очень галантно с твоей стороны. Что ж, ладно, старой леди пора на боковую. А вы, дети, хорошо проведите время!
Кендра подалась вперед и легко поцеловала Сельму в щеку:
— Береги себя и спокойной ночи.
35
Мехико, Мексика
Янус Бенедикт всеми силами старался справиться с бурлящей в нем яростью, глядя на самодовольное лицо младшего брата, который описывал свой ночной налет на гробницу. «Он не только под воздействием адреналина, — подумал Янус, — и возбужден не только потому, что увел сокровище из-под носа Сэма и Реми».
В Реджинальде проснулся инстинкт самосохранения лишь ближе к последней части его доклада, когда он заметил выражение глаз Бенедикта — этот взгляд был ему хорошо знаком, хотя он и не понимал, почему новости не приводят брата в восторг.
Когда он закончил, Янус, уйдя в свои мысли, уставился на богато украшенный потолок виллы в Мехико, которую снял на неделю.
— Ну, ты ничего не хочешь сказать? — требовательно спросил его Реджинальд. — Мы заполучили сокровище!
— Да, действительно. Но давай рассмотрим дело более детально. Ты организовал ночное нападение на историческое место вместе с членами картеля «Лос-Сетас» и сам принял участие в операции. Во время нападения была убита дюжина солдат, так?
— Да, я же тебе рассказал. Но мы вышли сухими из воды.
— «Вышли сухими из воды»! Ты убил дюжину человек, впутался в это дело и впутал меня!
— Впутал во что? У нас же есть сокровище!
— Ага. Сокровище. Судя по твоим фотографиям, не слишком-то и большое. И где же оно, скажи на милость?
— Я ведь рассказал. Ты вообще слушал меня? Гуерреро держит его в надежном месте.
Янус встал, подошел к окну и уставился на парк. Когда он повернулся, лицо его было бесстрастным.
— Ты хоть сам-то понимаешь, что натворил, а?
— Ну, вообще-то мне хочется думать, что понимаю. Я заполучил чертово сокровище, разве не так?
— Не так. Ты снюхался с мерзейшей на планете группировкой отмороженных головорезов. Вместе с ними устроил кровавую бойню, которая заставит мексиканское правительство еще долго прочесывать всю Землю в ваших поисках. Таким образом, ты не только уничтожил для меня возможность выгодно сбыть товар, но и превратил меня в подельника убийц, которые вырежут тебе сердце с такой же легкостью, с какой позавтракают. Вместо того чтобы быть равнодушным торговцем, снабжающим этих животных необходимым им оружием, ты сделал меня их партнером. Ах, да, и если один из этих выродков когда-нибудь попадет в переплет и захочет поторговать информацией, теперь у них есть товар для продажи — касающийся не только их шефа, но и тебя и, благодаря нашей близости, меня.
— Я… Я не думал…
Объяснение Бенедикта подействовало на Реджинальда, как удар в лицо.
— Это первая разумная вещь, которую ты сказал, — вздохнул старший брат. — Ты не думал. Вообще. Если бы ты подумал, ты бы поговорил со мной, и я бы объяснил, почему твой план — идиотизм, глупость и бред. Я бы организовал все так, чтобы картель устроил свой налет без твоего участия, и мы остались лишь стороной, принимающей товар. Если бы наши операции были удачными. Но от нас не ожидали бы немедленной финансовой прибыли.
— А в чем разница?
— Разница в том, что я знаю этих паразитов и знаю, что они захотят получить свои деньги. Их не будет интересовать, почему надо выждать несколько лет, чтобы страсти поутихли. А поскольку я теперь их партнер, мне придется оправдать их ожидания, иначе я рискую навлечь на себя их ярость. Итак, тупица ты слабоумный, ты не только подверг нас значительной опасности, и сейчас, и в будущем, но и вверг меня в немалые расходы, которые неизвестно еще, удастся ли покрыть.
— Но у нас же есть…
— Гром и молния, Реджинальд! У нас ничего нет. У «Лос-Сетас» есть горсть безделушек, которые мы не сможем сбыть, и само существование которых ставит тебя под угрозу. У нас есть клиенты, которые отныне будут считать себя нашими соучастниками в преступлении. Нам еще долго будет грозить опасность, что кто-нибудь из них или все они в конечном итоге будут арестованы и выдадут тебя в обмен на смягчение наказания. И знаешь что? Большинство стран мира экстрадируют убийц, участвовавших в массовой бойне, ты, чертов имбецил!
— Но я никого не убил!
— Твое слово против их слова. Хочешь опротестовать его, сидя в мексиканской тюрьме? Я просто не могу понять, с чего ты решил, что это хорошая идея.
— Ну, дело сделано и изменить уже ничего нельзя, — резко сказал Реджинальд, скрестив руки на груди.
— Поверить не могу, что я принял тебя в свой бизнес! В самом деле. Ты сам не знаешь, что творишь, и все равно считаешь, что ты тут самый умный. Невероятно!
— Видишь, Янус? Это меня и достает. Ты устраиваешь мне выволочку, как школьнику.
— Тебя это достает?
Миллионер сделал несколько глубоких вдохов. Его руки тряслись от ярости, а пульс грохотал у него в ушах, как большой барабан. Усилием воли он заставил свое сердце биться медленнее.
— Реджинальд, ты направил нас прямым курсом на катастрофу, — сказал он обманчиво спокойным тоном. — И, хуже того, ты все еще не знаешь, на что на самом деле нацелились Фарго.
— «Нацелились»? Что ты имеешь в виду?
— Они все еще там. В Мехико. И у меня есть веские доказательства того, что они вернулись на место раскопок. Разве такого поведения следовало бы ждать, если бы они нашли сокровище и сворачивали свои дела?
— Но там ничего не осталось, кроме старого жмурика. Может, они собирают свое оборудование или осматривают там все напоследок перед тем, как свалить?
— Возможно. Конечно, если бы ты не устроил там бойню, мы бы все еще наблюдали и выжидали, имея на своей стороне все преимущества. А теперь они предупреждены и наверняка должны стать еще осторожнее. Опасное положение дел.
Реджинальд зажег одну из своих сигарет, подошел к бару и налил себе щедрую порцию скотча. Опрокинув выпивку двумя глотками, он повернулся лицом к брату:
— Прости, Янус. Я просто подумал, что смогу тебя удивить…
