Мексиканка смотрела на маленький монитор, стоящий на карточном столе рядом с входом в подземелье, и работала джойстиком, управляя роботом у себя под ногами. Услышав голос Фарго, она нажала на кнопку и с улыбкой посмотрела вверх:
— И вам buenos dias!
[36]
— Вы случайно не нашли потрясающее сокровище, пока нас не было? — поинтересовался Сэм.
— Нет. Все ценное вынесли отсюда давным-давно.
— А как вам резные изображения? Я видел всего несколько.
— Еще рано говорить что-то определенное.
— Но как, по-вашему, они должным образом отдают дань живому воплощению бога?
— Что вы имеете в виду?
— Вчера они произвели на меня впечатление довольно скромных.
— Хм-м, — уклончиво сказала Марибела. — «Скромных»…
Появилась Реми, а за ней — Лазло.
— Дорогой, я знаю, что это было, — сказала миссис Фарго.
Марибела в замешательстве посмотрела на них.
— Что? — спросил Сэм.
— Кубинские изображения. Пирамида с тучей над ней. И здесь, и там одно и то же изображение, как и в схожей сцене в новой находке. На рисунках всегда есть второе здание, — рассказала американка.
— Да ну?! — изумился ее муж.
— Да. Там есть второй храм, поменьше.
— И?
— Почему? — удовлетворенно спросила Реми. — Почему там изображен еще один маленький храм?
Сэм немного помолчал, а потом с надеждой спросил:
— Ты же собираешься мне об этом рассказать?
Но вместо его жены рассказ продолжил откашлявшийся Кемп:
— Потому что пирамида — это ориентир, а не настоящее местонахождение гробницы.
Марибела скептически посмотрела на него:
— Откуда вы знаете?
Реми шагнула вперед:
— Там пирамида и туча. И еще все время присутствует одна и та же деталь, едва видимая в тучах: луна. Туча почти закрывает ее, но луна там есть.
— Хорошо, но… — с сомнением протянула Касуэло.
Миссис Фарго покачала головой:
— Мы неправильно все поняли. Нужное место — пирамида Луны. Мы слишком сосредоточились на Кетцалькоатле, мы искали змей. И изображения сбивали нас с толку точно так же, как и манускрипт.
— Ты уверена? — спросил Сэм.
Супруга посмотрела ему в глаза:
— Я в жизни не была ни в чем так уверена. Мы искали не там.
Лазло огляделся по сторонам и лишь после этого снова подал голос:
— Думаю, пора мне совершить прогулку к раскопкам на месте землетрясения, о которой я просил, и лично как следует рассмотреть пиктограммы. При всем моем уважении, прежде чем продолжить идти этим путем, не мешало бы знать, что мы ничего больше не упустили.
Реми кивнула:
— Согласна.
Затем она повернулась к Антонио:
— Как вы считаете, мы сможем сегодня получить туда доступ?
— Почему бы и нет? — отозвался мексиканец. — Дайте мне позвонить и предупредить команду, что мы едем. Я сам поведу машину.
Марибела, подбоченившись, посмотрела на траншею:
— Я останусь здесь и буду присматривать за рабочими.
Ее брат взглянул на наручные часы:
— Тогда ладно. Я позвоню из машины. Нет смысла попусту тратить время.
31
Поздним утром, когда дороги к Лопес Матеос были забиты машинами, большой внедорожник проехал мимо разрушающихся зданий в центре района, теперь почти оправившегося после землетрясения. Маленькая улочка, на которой находился вход в гробницу, все еще была закрыта для движения, и здесь до сих пор стояли на страже солдаты.
Антонио предъявил документы, и ему разрешили пройти пешком по хорошо утоптанной дороге к месту раскопок.
Там к сеньору Касуэло приблизился человек, руководивший проектом, и они обменялись рукопожатием. Коротко обсудив что-то на испанском, они вместе со спутниками Антонио прошли мимо группы, работавшей на солнечном свету, и спустились вниз. Касуэло прищурился, выжидая, когда его глаза привыкнут к полумраку подземелья, и повернулся к Кемпу и супругам Фарго:
— Сэм, Реми, вы тут уже бывали, поэтому знаете, какие меры предосторожности следует принять. Лазло, большая часть этого места огорожена, чтобы ничего не повредить, пока мы занимаемся раскопками и документируем находки. Я попрошу вас отнестись к этому с уважением и, по возможности, ничего не трогать. Я дал команде указания пораньше уйти на обед, так что в ближайшие два часа здесь все будет в вашем распоряжении.
— Вы даже не узнаете, что я тут был, — заверил его британец.
— И еще раз спасибо за то, что делаете это для нас, — добавила Реми.
— Надеюсь, это даст положительные результаты, — кивнул их мексиканский товарищ.
Затем он протянул руку вперед:
— Нам туда. Начнем с того, что мы называем «главной погребальной камерой».
Они медленно пошли по проходу в ту сторону, где он скрещивался с другим, а оттуда Антонио провел своих коллег в самое большое из подземных помещений. Он включил еще несколько ламп, чтобы можно было лучше рассмотреть пиктограммы, и отступил.
— Повторю — будьте осторожны с участками, обведенными мелом или помеченными воткнутыми колышками. Там артефакты, которые все еще не выкопали, — напомнил он.
Все кивнули, и Касуэло подошел к ближайшим сложным резным изображениям, испещрявшим стены.
Реми, присоединившись к нему, показала на одну из пиктограмм:
— Вот процессия, видите? В точности как на фотографии.
— Когда видишь это воочию, производит поразительное впечатление, не так ли? — пробормотал Лазло.
Он окинул изображение взглядом, а потом придвинулся, чтобы изучить его детально.
— Наверное, чтобы вырезать это, ушла целая вечность. Потрясающая работа… — пробормотал англичанин.
— На погребальной платформе тоже есть еще резьба, как и на других стенах. Но данная картина повторяется во всех погребальных камерах, поэтому она, несомненно, имела для тольтеков важное значение, — сказал Антонио.
— Видите? Вот. Очевидно, это храм Пернатого Змея, — сказал Сэм, показав на тщательно вырезанную пирамиду с шестью ступенями.
— Да, держу пари, что это он, — согласился Кемп.
Подавшись ближе, он сощурил глаза.
Реми снова начала фотографировать пиктограммы — на случай, если упустила что-нибудь во время своего прежнего посещения. Ее муж перешел к дальней стене, чтобы рассмотреть украшавшую ее резьбу. Лазло несколько минут размышлял над изображением процессии, что-то тихо бормоча себе под нос, а потом присоединился к Сэму.
