— Джек, я инфицирована! — вырвалось у нее. Он, вытаращив глаза, уставился на нее.
— Что? Как?
— Жаннет.
Как бы ни был он болен, глаза его грозно блеснули и черты лица исказились.
— Я убью ее!
— Нет, Джек. Она не виновата. Она…
— Откуда ты знаешь, что инфицирована? Ты уверена?
— Потому что…
Внезапно Кейт ощутила что-то странное — словно невидимая рука проникла к ней в мозг и придавила онемевший язык. Это вернулось Единство… а может, оно вообще никуда не уходило, может, оно безмолвно сидело в ней, подслушивая, контролируя ее разговоры, готовое тут же отреагировать, если она решится сказать или сделать то, что несет в себе угрозу для Единства. И теперь нанесло удар.
Кейт пыталась справиться с ним, протолкнуть слова сквозь парализованные губы.
— Потому что часть твоего сна… о мышлении пчелиного роя — правда.
— Не может быть. Это все жар. Я же бредил.
— Нет, Джек. То самое мышление роя вчера говорило со мной. Жаннет, Холдсток и еще полдюжины других пациентов Филдинга — все они часть единого мозга. Они втягивают и меня. Они и сейчас у меня в голове, они пытаются заткнуть мне рот, чтобы я тебе ничего не рассказывала, но, думаю, у меня еще осталось достаточно неинфицированных клеток мозга, чтобы сопротивляться им.
Джек, утонув в своем кресле, смотрел на нее, и гнев на его лице сменился недоверием.
— Это они убили Филдинга, Джек. Они боялись, что он сможет создать вакцину или найти способ уничтожить вирус.
— Откуда… как ты это можешь знать?
— Я была там! Я все видела глазами Холдстока. По странному выражению его лица Кейт поняла, что Джек обеспокоен ее состоянием — он не допускал и мысли, что человек сегодня совершенно здоровый завтра может неожиданно потерять рассудок. Она должна убедить его, чтобы он поверил ей. Ибо если они убили Филдинга, то могут покончить и с Джеком.
— И еще, Джек… та русская женщина… во сне или наяву, но она была права. Ты тоже инфицирован.
3
Кейт несет ахинею. Или у него держится температура под сто четыре градуса и в бреду он видит очередной сон. Или…
Или это правда.
Год назад Джек высмеял бы идею, что пчелиный рой может мыслить. Но с прошлого лета ему пришлось столкнуться с вещами, которые еще недавно казались ему невозможными, так что он не мог отмахнуться от этой идеи. Особенно если ее источник был так тесно связан с Кейт.
И пусть даже это мышление роя было чистой фантазией, он категорически не хотел быть зараженным вирусом Филдинга.
Чувствовал он себя ужасно и был слишком слаб для долгой и непростой дискуссии. Но что-то надо делать.
— О'кей, — осторожно сказал он. — Начнем сначала: если мы и заразились, то каким образом?
— При помощи зараженных игл. Жаннет уколола меня в ладонь, а Холдсток поцарапал тебе руку, когда появился на другой день.
Кофе, который пил Джек, показался ему холодным и горьким. Он же никогда не говорил Кейт о той царапине.
— Откуда ты о ней узнала?
— Мне рассказало Единство.
Она описала вчерашнее действо сплетенных рук с Холдстоком, Жаннет и прочими.
— А тебе это все не привиделось? — наконец сказал он. Все же Джек был потрясен — настолько все это совпадало с его сном. — Они в самом деле говорили с тобой… их голоса звучали у тебя в голове?
Кейт кивнула:
— Не просто говорили. Они показывали мне картины будущего, каким они его видят для человечества.
— И ты не могла выставить их?
— Нет. Фактически они и сейчас у меня в голове.
Ее слова вонзились в Джека ледяным лезвием между лопаток.
— Ты хочешь сказать, что они присутствуют и слушают нас?
Кейт с убитым видом кивнула:
— Через меня. И пытаются добиться… чтобы я тебе ничего не рассказывала.
Джека свело от отвращения, когда он попытался представить себе этот ужас. Не смог. Его мозг… в него кто-то вторгается, насилует его, подавляет… невозможно представить.
— Но, Кейт… ты же не заболела.
— Предполагаю, потому что моя иммунная система такая же, как и у других. Вирус проскальзывает мимо оборонительных линий, и не успевает организм отреагировать, как он уже контролирует его. Но не в твоем случае.
— Что же во мне такого особенного?
— Вот это я и хотела бы понять. Потому что… — Сведя брови, Кейт остановилась и склонила голову, словно прислушиваясь.
— Что случилось?
— Давление ослабло.
— Какое давление?
— Чтобы заставить меня замолчать… оно исчезло. — У нее расширились глаза. — Единство тоже хочет услышать ответ. Ты же победил вирус, Джек.
— С чего ты взяла, что я не подцепил какой-то другой вирус, скажем, сенной лихорадки или что-то в этом роде.
— О, Единство это знает, Джек. Можешь мне поверить — знает. Поэтому и боится тебя. Ты смешал ему все карты, сбил с толку, неожиданно нарушил его гениальный план. Может, тебе не стоит ничего говорить.
— Послушай, мы же родственники. И если во мне есть что-то способное победить вирус, то не исключено, что это есть и в тебе. Если захочешь сделать анализ моей крови, у тебя он будет точно таким же.
— У меня нет ни аппаратуры, ни знаний, но и то и другое есть в НИЗе и в Центре по контролю за заболеваниями — ты для них просто бесценен. Но все вопросы, все «почему» остаются. Иммунная система реагирует на вторгающиеся в организм тела и субстанции, такие как вирус, и атакует их. Следует реакция «свой — чужой». И все, что оценивается как «чужой», должно исчезнуть.
— Мне это нравится.
— Иногда иммунная система с чрезмерным старанием нападает на такие невинные вещи, как цветочная пыльца, что приводит к аллергии, но основной порядок борьбы с чужаками не меняется. Такие вирусы, как ВИЧ, проскакивают, потому что внедряются в сами иммунные клетки и в конечном итоге разрушают их. Но это очень плохо и для самого вируса, поскольку хозяин, давший ему приют, остается беззащитным перед любой инфекцией со стороны. У вируса Единства более практичный подход. Он сотрудничает с иммунной системой и не затрагивает ее основных функций: она продолжает бороться против любого внешнего воздействия — кроме вируса Единства. Что и произошло со мной.
Джек прищурился. Эй, Кейт, я тут кое-чего не понимаю.
— А почему не со мной?..
— Не могу сказать. Могу только предположить, что когда-то в прошлом твоя иммунная система одержала верх над какой-то сходной заразой, пусть даже она и не походила полностью на вирус Единства.
