Тем временем британские офицеры, несмотря на ужасные условия, изо всех сил старались воспроизвести те же развлечения, что и в Лондоне. Они открыли театр, где за отсутствием труппы сами и выступали. Той же весной, когда она вошла в силу, устраивали скачки, танцы, играли в крикет. И были, конечно, женщины.
– Военные всегда привлекают женщин, – сказал Мастер Абигейл, и та поняла почему.
Улицы утопали в грязи, но военные знай маршировали в своей яркой форме, как стая расфуфыренных птиц. К их бравой выправке и силе не остались равнодушны и замужние дамы. Миссис Лоринг, жена комиссара по делам военнопленных, так часто появлялась в обществе генерала Хау, что прослыла его женщиной.
– Она его любовница? – спросила Абигейл у отца.
– Могу лишь сказать, что она всегда рядом, – ответил тот.
И в самом деле, с сердечной подачи главнокомандующего зажиточная часть города погрузилась в атмосферу благоразумной чувственности.
Время от времени Абигейл подмечала, что Грей Альбион уходит, как стемнеет, и не возвращается к тому времени, когда Гудзон запирает дом. Несколько раз, горя любопытством, она подсмотрела, как Гудзон открывал ему на рассвете и тот тишком проскальзывал внутрь. Однажды майским утром в кухне она обмолвилась об этом Рут, и та расплылась в улыбке:
– Будьте спокойны, мисс Абигейл, этот малый на все руки мастер!
Но с приближением лета все поняли, что британцы намерены сделать ход. Колонии от Бостона и Нью-Хэмпшира на севере до плантаторских южных штатов формально находились под контролем патриотов, но их единственной армией по-прежнему было необученное и сильно потрепанное войско Джорджа Вашингтона, засевшее в Нью-Джерси и перекрывшее дорогу на Филадельфию.
В июне генерал Хау предпринял вылазку в его сторону, и Грею Альбиону с друзьями-офицерами пришлось отлучиться. Генерал Хау, как и его необстрелянные молодые офицеры, считал, что в открытом бою регулярные войска разгромят патриотов, но Банкер-Хилл научил его, что при хорошем прикрытии неприятельские снайперы способны причинить неимоверный вред. Поэтому, не добившись желаемого сражения, он вернулся в конце месяца в Нью-Йорк. Возник вопрос: что делать дальше?
Как раз накануне Хау пригласил отца Абигейл на ужин. Тот же, повинуясь минутной прихоти, захватил и ее.
Ей показалось странным сидеть так близко от генерала. Гостей было мало – миссис Лоринг и пара офицеров. Зная то, что знала, Абигейл всякий раз, когда генерал обращал к ней свое мясистое лицо и рачьи глаза, поневоле воображала, будто смотрит на самого короля Георга III.
Еда была простой, но вкусной. Хау пребывал в дружелюбном расположении духа, и Абигейл видела, что ему нравится ее отец, но было ясно и то, что генералу хотелось что-то обсудить.
– Скажите мне, Мастер, – произнес он чуть погодя, – известно ли вам что-нибудь о местности, которая находится выше по Гудзону? – Когда отец ответил утвердительно, Хау продолжил: – Полагаю, вы никогда не встречались с генералом Бергойном. Его прозвали Джентльменом Джонни. Лихой малый! Азартный человек. В свободное время сочиняет пьесы, – фыркнул генерал, и Абигейл поняла, что это не похвала.
– Я слышал, он преуспел в Канаде, но большой самодур, – откровенно заметил отец.
– На брюхе шелк, а в брюхе – щелк! Хотя я клянусь, он отважен и дерзок. Впрочем, к нему прислушиваются в министерстве, особенно лорд Джордж Джермейн, и он, как вам известно, намерен проникнуть из Канады в долину Гудзона, захватить Олбани, удержать Тикондерогу и другие форты, тем самым отрезав Вашингтона от всего северо-востока. Смелый план. Хочет прославиться. Думает, это будет легко.
– Как он пойдет?
– Точно не знаю. Вероятно, лесными тропами.
– Ему придется туго. Тропы могут быть перекрыты. Он превратится в подсадную утку для снайперов.
– Джермейн предлагает мне выступить навстречу, соединиться с ним и дальше идти вместе. Но он не настаивает. – Хау многозначительно посмотрел на Абигейл. – Я знаю, Мастер, вы человек преданный, но это должно остаться в тайне. – Он умолк.
Отец повернулся к Абигейл:
– Эбби, поклянись мне дочерней любовью, что ни одна живая душа не узнает ни слова из этого разговора. Обещаешь?
– Да, отец, обещаю.
– Хорошо, – коротко кивнул Хау и продолжил: – В ближайшие дни начнется погрузка. Это увидит любой шпион, но он не будет знать, куда направляются корабли. Мы можем двинуться вверх по реке к Бергойну или вдоль берега на юг, где лоялисты могут восстать и прийти к нам на помощь. Опять же могу пойти кружным путем в Чесапикский залив, а потом в Филадельфию.
– Где заседает конгресс.
– Именно. Если мы выбьем из-под них опору, отрежем Вашингтона от Юга и зажмем его между Нью-Йорком и Филадельфией, то положение у него, думаю, будет отчаянное. В Нью-Йорке останется солидный гарнизон. С приходом Бергойна он сделается еще сильнее. Тогда Вашингтону придется вступить в открытый бой с двумя настоящими армиями. Если повезет, то до этого не дойдет и ему хватит ума сдаться. – Генерал вперился взглядом в Джона Мастера. – В моем штабе мнения разделились. Вы знаете местность – как по-вашему, это возможно?
– Да, – медленно произнес Мастер. – Думаю, возможно.
После этого разговор перешел на другие темы, но Абигейл видела, что отец погрузился в глубокую задумчивость. Прощаясь тем вечером с Хау, Мастер вздохнул.
– Думаю, ваш план сработает, генерал, – сказал он грустно, – но объясните мне вот что: как мне просить прощения у моего несчастного сына?
Хау понимающе качнул головой, но ответа не дал.
И вот погожим июльским днем суета на пристанях показала Абигейл, что погрузка уже началась. Быть может, сегодняшняя игра в крикет была для Грея Альбиона с друзьями последней перед долгой разлукой.
Он, как и прочие игроки, был одет в белую льняную рубашку и штаны чуть ниже колен. Шапочка с козырьком защищала глаза от солнца. Он был, бесспорно, спортивен и грациозен, с битой, поднятой для удара.
Мяч просвистел над головами. Победа! Уэстон вскочил и неистово захлопал в ладоши. Весь Боулинг-Грин рукоплескал расходившимся игрокам. Альбион направился к ним, снимая шапочку, и Абигейл, когда он приблизился, разглядела под линией кудрявых волос мелкие бисеринки пота.
– Хорошо сыграно, Грей, – сказал ее отец.
– Благодарю вас, сэр, – ответил тот и улыбнулся Абигейл. – Мисс Абигейл, вам понравилась игра? – Капелька пота сорвалась с брови и упала ей на запястье.
– О да, – сказала она. – Я получила большое удовольствие.
Джеймс Мастер сидел в седле и смотрел в подзорную трубу. С его места на берегу Нью-Джерси открывался отличный вид на водный простор бухты. И пусть он не видел крикетного мяча, сию секунду взмывшего в небо за фортом, ему открылось нечто куда более интересное. Корабль у причала, грузимый припасами. Джеймс провел здесь уже три часа, и это была вторая погрузка. Дюжина бойцов позади терпеливо ждала своего капитана.
