– Она самая. Не забудь, я тебе ничего не давала.
Шон кивнул.
– Почему?
– Тебе незачем знать.
– Как скажешь.
– Я тебе одно скажу. Это для его же блага.
Шон сунул письмо в нагрудный карман:
– Считай, что сделано.
На обратном пути уже вечером кебмен сказал Мэри:
– Нынче в центре давали большое цирковое представление. Как будто лето уже началось.
Парому полагалось отбыть в воскресенье в четыре часа пополудни, но в пять он еще стоял на месте. Проблема заключалась в двигателе. Капитан извинился за задержку и заверил пассажиров, что скоро все починят.
Слабое утешение для Фрэнка Мастера.
Где, черт возьми, Донна Клипп?! Как сквозь землю провалилась. Она должна была явиться к трем часам. Через двадцать минут после этого он сам отправился к ее дому в кебе. Но ее там не было, а домовладелица сказала, что она уже час как ушла, сообщив, что уезжает на несколько дней. Фрэнк поспешил обратно на пристань, но отвечающий за посадку и стюард поклялись, что за время его отлучки не видели ни одной леди, подходящей под описание. Было уже почти четыре часа, и он поднялся на борт.
Несчастный случай? Возможно. Но Мастер считал, что намного вероятнее другое. Она куда-то уехала, бросив его на произвол судьбы и выставив дураком. Сбежала с другим мужчиной. Тот, несомненно, моложе. Ему стало тошно, как не бывало с юных лет, еще до встречи с Хетти.
Фрэнк отправился в паромный салун и взял бренди. Он чувствовал себя глупо и одиноко. То и дело он подходил к двери и осматривал причал на случай, если она появится. Но ее нигде не было. Только пустой мол и пара мужчин в штормовках да незажженный фонарь, мотающийся на ветру.
И дождь.
Из-за дождя все стало хуже. Гораздо хуже. Он зарядил рано утром и не думал переставать, несмотря на прогноз погоды. Ливень упорно баламутил воды Гудзона и уныло барабанил по крыше салуна, а из машинного отделения время от времени выходили люди, докладывали капитану и исчезали вновь.
– Еще, наверное, час или два, – сказал ему в шесть капитан.
Фрэнк уже дважды спросил у него, что стряслось. В первый раз он получил ответ, что потекло масло. Затем возникли неполадки с цилиндром. Объяснения выглядели бессмысленными. В иной ситуации он посмотрел бы сам, благо разбирался в двигателях не хуже механика. Но он ощущал себя слишком старым и подавленным, а потому сидел тихо и потягивал бренди. Большинство пассажиров разошлись по каютам. Осталось трое-четверо, которые сели вместе и трепались. Но Фрэнку не хотелось разговаривать, и он сидел в одиночестве.
В семь часов он подумал, не бросить ли все и не пойти ли домой. Если бы он только ждал Донну Клипп, то так бы и сделал. Но были еще Габриель Лав и железная дорога. Его все равно не должно быть в городе. И он постарался думать только о прибыли, которую принесет магистраль Гудзон – Огайо, а потому вновь наполнил стакан и угрюмо смотрел в него еще час. Он напомнил себе, что в Бостоне в это время Сайрус Макдафф переваривает сообщение о покушении Габриэля Лава на его железную дорогу. «Хоть у кого-то вечер выдался хуже, чем у меня», – подумал Мастер. Очень скоро Макдафф попытается послать ему телеграмму. И не застанет его. Проклятое судно – его укрытие на время этой авантюры. Он одинок, но невидим. Эта мысль немного взбодрила его.
В восемь часов капитан объявил, что они скоро отчалят. Фрэнк Мастер как дурак еще раз осмотрел пристань, после чего сел за стол и заказал мясной пирог с овощами. Спасибо, что хоть их подали сразу.
В девять капитан шепнул ему, что неисправность устранена и нужно только проверить двигатель. «Скажете, как будет готово», – довольно грубо бросил Фрэнк и отослал его жестом. Он услышал, как завелся и снова умолк двигатель. Он ожил вторично около десяти. На этот раз не заглох. Через несколько минут судно вышло на реку, где его поглотили ливень и тьма.
Донна Клипп была сыта по горло. Она бы давно ушла, если бы не дождь. Что касалось Фрэнка Мастера, то пусть эта сволочь катится в ад. Шел уже одиннадцатый час вечера.
Его записка была проста и понятна.
Дорогая Клиппер!
Планы изменились. Жди меня в Бруклине в отеле «Генри».
Я приду после трех, как только смогу. Поедем на Лонг-Айленд.
Жду не дождусь, когда увижу тебя.
Ф. М.
«Обычная история, – подумала она. – Ждет не дождется, но не приходит. Мужчины все одинаковы». Ей следовало помнить об этом, у нее было много мужчин.
У некоторых водились деньги. Во всяком случае, у стариков. Нет смысла связываться со стариком, если он нищий. Вопрос был в том, захотят ли они раскошелиться?
И это было самым презренным, что она в них нашла. У них была куча денег, а жить оставалось недолго. Они никак не могли израсходовать нажитое, но продолжали жмотничать. Привычка, решила она. Сквалыги.
О да, им случалось потратиться. На бутылку шампанского, может быть, на шубку. На подарки, чтобы она была счастлива. Им кажется, что этого хватит. Если повезет, могут оплатить и жилье. Но предоставить то, что действительно нужно? Они, похоже, воображали, что если ты бедна, то и глупа.
Она слышала о женщинах, которых старики обеспечили на всю жизнь. Слышала, но ни разу не видела. Во всяком случае, не таких, как она, девиц. А почему? Потому что мужчинам наплевать. Они не уважают тебя. Они получают то, что хотят, но стоит попросить что-нибудь взамен, как тебя назовут вымогательницей или кем-то похуже.
Таковы, по мнению Донны Клипп, были все богачи. Ничтожества, если задуматься. Достойные внешне, но подонки внутри. Хуже ее.
В десять вечера, когда пала кромешная тьма, а дождь все шел, она продолжала маяться в этом дурацком номере с поганой стороны Бруклинского моста, не получая ни весточки от так называемого любовника, старого идиота.
Донна Клипп была красивой девушкой с густыми светлыми – натуральными – волосами и голубыми глазами, взгляд которых бывал по ее настроению то живым и веселым, то томным. Она никогда не ходила пешком. Всегда занималась приличным делом. Шила платья и продавала их. Она знала толк в моде. У нее были некоторые сценические способности, и она пыталась получить место в театре, но ей обычно отказывали из-за малого роста. Однако ее пухлая фигурка не являлась препятствием для интимного общения, и она с бо́льшим или меньшим успехом побывала на содержании у многих мужчин. Перебравшись в Нью-Йорк, она подыскала себе респектабельное жилье в Гринвич-Виллидже. Через месяц познакомилась с Фрэнком Мастером, но к нынешнему моменту, когда их связь уже какое-то время длилась, Донна мало чего добилась.
А потому последние три недели она размышляла, как с ним поступить.
К тому же ее угнетало еще одно: письмо, полученное пару недель назад от подруги, с которой она делила квартиру в Филадельфии. Слова были тщательно подобраны, но она отлично поняла их смысл.
