Потом я рассказала ему о магазине Мэри и ее дивных клиентах, начиная с Блейза Хантера Кинга.
– Мне не часто приходится встречаться со знаменитостями, зато регулярно с агентами, которые украшают их дома, – объяснила я. – К нам также часто наведываются русские и американские толстосумы. Например, сегодня заходила одна американка и, указав на одно из зеркал, сказала: «Боже, какая прелесть, как обидно, что у него посередине трещина».
«Но это антиквариат, – ответила Мэри. – Именно поэтому за это платят такие деньги».
Сейчас Джек стоял передо мной, расположив на столе свой кий, и я никак не могла отделаться от мысли, что мне хочется потрогать его красивый зад, пока он выбивает шар. Шар закрутился и не попал в лузу.
– Какой позор, – сказала я, подойдя так близко, что мои губы почти касались его уха. – Ты так хорошо играл до этого.
– Еще одна игра, но на этот раз без обмана, – бросил Джек через плечо, после того как извинился, чтобы сходить в туалет. Когда он скрылся из виду, я причесалась, достала пудреницу, чтобы посмотреть на себя в крошечных размеров зеркало, и захлопнула крышку. Джек просто мой постоялец с понедельника по пятницу, и ничего больше. Ситуация была щекотливая. Я быстро сбрызнула запястья духами.
Прежде чем покинуть паб, мы сыграли еще одну партию в бильярд; выйдя на улицу, мы обнаружили, что кого-то рвет около мусорных баков, а двое мужчин, стоявших чуть поодаль, явно собираются драться. Один из пьяных подошел ко мне:
– Привет, дорогуша! – Он хитро посмотрел мне в лицо, прощупывая почву. Джек отстранил меня от него и, как бы защищая, положил руку на мою поясницу. Мне нравилось его прикосновение. Он не убирал руку довольно долго.
Мы с Джеком направились домой. Хаммерсмитский «Бродвей» был залит огнями, они мерцали даже на деревьях. В клубах гремела музыка, оттуда, пошатываясь, выходили женщины на высоких каблуках, тротуары освещались зажженными курильщиками сигаретами.
Мы решили срезать дорогу и свернули на тропинку, ведущую к узким переулочкам. Я показала кофейный магазин и мясную лавку, где покупала стейки. Мы прошли мимо магазина детских товаров, витрины которого украшали воздушные шары и разноцветные кексы. Потом я показала стриптиз-клуб, главный ориентир района Хаммерсмит.
– Здорово, что он есть поблизости, – заключил Джек.
– Я чуть не уехала из Лондона, – призналась я. – Подумывала переехать за город.
– Ты серьезно? – спросил он. – Ты еще слишком молода, чтобы удалиться в глушь.
Я собиралась сказать, что тридцать четыре – это уже немало, как вдруг в нашу сторону вильнул автомобиль; из окна высунулся мужчина, сплюнул и снова тронулся в путь. Мы проследовали мимо ярко-желтого дорожного знака, предупреждающего, что вчера в шесть часов вечера здесь случилась авария со смертельным исходом. В результате несчастного случая погиб пешеход, которого на полном ходу сбил автомобиль, потом опрашивали свидетелей.
– Вот видишь? – Я жестом указала на это место. – Меня бросает от этого в дрожь.
– Ох, да ладно, Джилли. Знаю, это ужасно, но…
– Не люблю по ночам ходить здесь.
– Еще бы, здесь не «Отдел нравов».
Я пожала плечами.
– Но все равно не стоит рисковать. Разве я не права?
Джек покачал головой.
– Мы живем один раз. А если не рисковать, так зачем вообще жить, Джилли?
– Я не боюсь рисковать, – поправила его я; я никак не могла намекнуть ему на свой возраст. Мне нравилось, когда мне исполнилось тридцать два, но тридцать четыре в моем представлении уже совсем близко к сорока. – Я здравомыслящий человек. Мне не хочется гулять по полю, где пасутся коровы.
– Коровы обычно встречаются за городом, – напомнил он. – Кстати, а что там с коровами? – Он улыбнулся. – И чем вообще они тебе не угодили?
Вернувшись домой, мы с Джеком уселись в гостиной на диван и выпили кофе.
– Тебе нравится жить для себя? – спросила я, прекрасно осознавая, как прекрасен этот вечер, потому что я была не одна. И мне не придется коротать его остаток в одиночестве.
– Я не против. На работе меня окружают люди. – Он пожал плечами. – Поэтому вне ее мне хочется иметь личное пространство.
– Ты с кем-нибудь встречался, после того как расстался со своей девушкой?
– Нет.
– В самом деле?
– Знаю, в это сложно поверить, – улыбнулся он, положил ногу на ногу и провел рукой по волосам. – Знакомство с людьми – это лотерея, – заявил он. – Это может привести к большой беде.
Я вцепилась в кружку и сделала глоток.
– К беде? Что ты имеешь в виду? Расскажи.
– Нет уж, спасибо.
– Я чуть не вышла замуж, ты знаешь.
– А что произошло? Он сбежал?
– Угу, – хмуро ответила я.
– Джилли, прости. О боже, я хотел пошутить. Вот черт…
Я сказала ему об этом не для того, чтобы он меня пожалел. Я просто устала чувствовать себя несчастной.
– Уверен, что брак не всегда оправдывает наши ожидания. Быть может, ты таким образом спаслась от чего-то.
– Возможно.
– Мне кажется, что я так и останусь холостяком. Так гораздо проще.
Я игриво ударила его по руке.
– Сейчас сложно познакомиться с приличным человеком, так что, будь любезен, не лишай нас надежды.
Он улыбнулся.
– А где ты живешь в Бате?
– В центре.
– А почему не переедешь в Лондон? Ведь здесь у тебя работа.
– Не совсем. Я никогда не знаю, куда забросит меня очередной контракт. Последний раз я пять недель проработал в Индонезии. Мама была не в восторге от этого…
– Твоя мама? Но почему?
– Она паникерша. Считает, что в тех краях небезопасно и что я обязательно подцеплю какую-нибудь лихорадку типа денге или что-то в этом роде. Ты знаешь, что матери всегда беспокоятся.
– Моя понятия не имеет, чем я занимаюсь большую часть времени.
Он не спросил почему.
– Она живет в Австралии, – объяснила я.
– Хорошо. – Джек кивнул, не задав больше ни единого вопроса.
– Мне кажется, тебе стоит переехать сюда, – сказала я.
– Не всем нравится жить в Лондоне, Джилли. – Он встал, собираясь выйти.
Я проследовала за ним на кухню.
– Прости, я бываю слишком назойливой.
– Я поступил в университет в Бате, и мне нравится там. У меня нет времени для переезда, поэтому я просто работаю в Лондоне. Вот и все, что тебе нужно знать обо мне.
– Все, замолкаю. – Я притворилась, что застегиваю губы на молнию. – Ты, наверное, устал? Уже за полночь.
