– Я очень примерный жилец. Правда-правда. Со мной легко, – прервал он меня. – Меня практически не видно и не слышно. Единственное, о чем я мечтаю, когда возвращаюсь с работы, – надеть треники и расслабиться. Ну вы понимаете, о чем я, – и снова подмигнул. Одно подмигивание порождало другое. По-моему, это уже болезнь.
И в этот критический момент в моем кармане завибрировал мобильник, предупреждая, что пришло новое сообщение. Я попросила извинения, сказав, что отлучусь на минуту, пулей вылетела из комнаты и побежала вниз по лестнице. Пришло эсэмэс от Анны: «Как мистер РЫБА?» Я ответила, что перезвоню позже. «Именно сейчас мне нужно определиться», – подумала я, услышав, как Рой спускается по лестнице.
«Зайди ко мне прямо СЕЙЧАС, – написала я эсэмэс Глории. – Сделай вид, что пришла смотреть комнату». И я нажала ОТПРАВИТЬ.
Рой присоединился ко мне, удобно устроился на диване, и тут в дверь постучали.
– Прости, Рой, я собиралась сказать, что есть еще желающие посмотреть комнату, поэтому…
– Да ну. – Он вскочил и швырнул на пол журнал. – Разумеется. Только возьму свой велосипед.
Я чувствовала себя виноватой, пока наблюдала, как колеса его велосипеда снова и снова «топчут» мой газон, хотя, с другой стороны, разве можно жить рядом с человеком, который говорит это ужасное слово «треники»? Я так не думаю. Раскин тоже не хотел этого.
Я открыла дверь, и ко мне ворвалась Глория, одетая в бесформенную футболку, леггинсы и шлепанцы, а на ее голове красовался ободок. Но и сейчас она не могла выглядеть хуже, чем в тот день, когда мы составляли объявление, даже если бы очень постаралась.
Я пожала ей руку.
– Буду через минуту, – сказала я, а потом, беззвучно двигая губами, изобразила «спасибо».
– Какой очаровательный домик! – с энтузиазмом воскликнула она. – Именно то, что я искала!
В этот момент Рой как раз тащил свой велосипед мимо нас.
– Как определитесь, дадите мне знать? – спросил он и перед уходом коротко кивнул Глории.
– Конечно. Спасибо большое, что пришли.
– Не за что. – Он сел на велосипед и покатил прочь из Хаммерсмита.
С облегчением я повернулась к Глории.
– Выбрать квартиранта и жить с ним – почти как выйти замуж, – утверждала она. – Едва ли ты согласишься выйти замуж за первого попавшегося мужчину, к которому один раз сходила на свидание, разве я не права?
Хороший вопрос.
– Не переживай, Джилли. У нас еще есть целых двенадцать Роев.
На этой благостной ноте мы расправились с оставшимся содержимым бутылки, заказали тайскую еду и сели смотреть How to Look Good Naked.
Лежа в постели той ночью, я никак не могла заснуть.
Неужели Глория права? Смогу ли я найти идеального квартиранта с понедельника по пятницу? И почему у меня возникает такое неприятное ощущение, когда приходится показывать незнакомцам свой дом?
9
1985
– У меня нехорошее предчувствие, – говорила мама патронажной сестре, когда я, Ник и Анна вернулись из школы. Мэган лежала на пушистом ковре в гостиной, вокруг были разбросаны игрушки. Мама пригласила Анну к нам на чай, а вечером мы должны были пойти на брауни
[23]
. Я совсем недавно стала главным эльфом и сегодня в своей новой роли должна была выполнить первое тест-задание – мне предстояло отполировать латунную дверную ручку. Я не могла дождаться этого момента.
– В этом возрасте она уже должна уметь сидеть, разве нет? – настаивала мама, пока мы пробирались мимо взрослых и Мэган на кухню.
– Миссис Браун, вы ведете себя как мамаша-паникерша, – отвечала сестра. – Я наблюдаю ее с рождения.
– Но Мэган уже семь месяцев.
– Я уверена, что все в порядке. Она выглядит счастливым маленьким ребенком. – Мама молчала. – Постарайтесь не волноваться по пустякам, – подчеркнула женщина, надевая пальто.
– Джилли! – позвала мама после ухода медсестры; я в это время была в своей спальне. – Можешь подойти сюда?
Я появилась на лестничной площадке, держа во рту ручку и сосредоточенно сдвинув брови.
– Пожалуйста. – В ее голосе слышалось отчаяние.
Я неохотно проследовала за мамой в гостиную и присела рядом с Мэган, которая смотрела на меня и улыбалась. Ее пухлые ножки в перевязочках напоминали рыхлые багеты и были обуты в мягкие розовые туфельки с войлочной аппликацией в виде поросят. Я погладила темные волосики Мэган. У моей младшей сестренки все части тела казались большими. У нее было круглое личико, по форме напоминавшее полную луну, глубокие голубые глаза, пухлые ножки и ручки, копна густых волос и широкая улыбка. Папа говорил, что когда она вырастет, то непременно станет фотомоделью.
– С ней что-то не так, Джилли, – говорила мама. – Я очень беспокоюсь.
– Почему?
– Смотри.
Мама взяла Мэган на руки, немного подержала и снова аккуратно положила на ковер.
– Ты заметила что-нибудь? – спросила она, в упор глядя на меня.
– Что именно? С ней все в порядке. – Я нетерпеливо встала. – Я могу идти?
Но мама попросила посмотреть еще раз. Все было в точности, как и в первый раз. Я пожала плечами.
– Прости, крошка, конечно, иди, – рассеянно сказала она. Выходя из комнаты, я взглянула на маму, она снова взяла Мэган на руки, покачала, а затем положила обратно на ковер, продолжая внимательно наблюдать, как если бы Мэган на этот раз делала что-то новое, но это было не так. Она просто плюхнулась на ковер, как обычно. Я топталась около двери.
– Иди, – повторила мама. – Уверена, что все это глупости. Я все надумала.
Я кивнула.
– Эээ, Джилли? – Я ждала, что она скажет дальше. – Не говори ничего папе, хорошо?
10
Наступило воскресное утро. Накануне Анна организовала мне свидание с Харви, одним из ее коллег, и мы пошли в недавно открывшийся ресторан в Сохо. Атмосфера была великолепной. В отличие от моего последнего кавалера, который предстал передо мной в белой рубахе, заправленной в вельветовые брюки, причем брюки сидели где-то в районе пуповины, поскольку его живот был настолько огромным, что явно в них не помещался, Харви выглядел стильно. Пока мы флиртовали в баре, я подумывала поблагодарить Анну. Между нами возникла химия, в этом я не сомневалась, но потом от нее не осталось и следа, когда в конце вечера он достал калькулятор со словами, что моя доля больше, потому что я ела пудинг, а он нет.
Зазвонил телефон. Обычно в это время звонит из Австралии мама, но это оказалась Сюзи. Наряду с Анной она была одной из моих самых близких подруг в Лондоне. Сюзи вышла замуж за Марка, он владел небольшим бизнесом, и у них было двое детей: трехлетняя Роуз, моя крестница, и четырехмесячный Оливер.
