Глава 19
Первым в себя приходит Маркус. Как правило, у врачей и мерзавцев крепкие нервы, а тут два в одном. Маркус подходит к стиральной машине и выключает её. Гул смолкает. Жуткая голова перестаёт вращаться.
— Напрасно вы выключили, мсье, — с досадой произносит своим звучным голосом Франсуа. — Стиральная машина — это символично. Женщина — сосуд греховный. Пусть Луиза отмоется.
— А где всё остальное? — задаёт вопрос Маркус будничным тоном.
— В мусорном баке за домом.
— Почему именно там?
Франсуа сдвигает кустистые брови и поворачивает свой угрожающий нос к Маркусу:
— Сосуд греховный. Ему самое место среди мусора.
— Это сделали вы, мсье Камбрэ?
— Нет.
— А кто же?
— Адольф. Он убил Луизу сегодня на рассвете, когда она ещё спала, как обычно, приняв накануне вечером снотворное.
— Кто такой Адольф?
— Наш сын.
— Почему он отрезал голову собственной матери?
— Потому что Господь водил его руками.
Франсуа неожиданно хихикает. Маркус скептически усмехается:
— Господь? Вы в этом уверены, мсье Камбрэ?
— Да что ты с ним разговариваешь? Они тут все чокнутые! — кричит Изабель, в страхе переводя взгляд с хихикающего Франсуа на голову Луизы и обратно. (Сейчас Изабель мне уже не кажется девочкой-эльфом.) — Нужно вызвать полицию!
— В полицию нельзя, — робко сообщает Анибаль.
— Почему?
— Мама’ будет ругаться.
Неожиданно Анибаль начинает рыдать. Слёзы текут по его круглому лицу. Убогий трёт глаза грязными руками, оставляя на щеках серые следы.
— Не плачь, Анибаль, — говорю я бедному парню и обращаюсь к Франсуа, медленно подбирая французские слова: — А Пауля Гутентага в ту субботу тоже Адольф прикончил?
— Нет. Немца убила Луиза.
Вот здорово! Луизу-то я и не подозревал. Я думал, что это орудуют Франсуа с Адольфом.
— Как же Гутентаг позволил мадам Луизе себя укокошить?
— Этот проклятый немец весь день крутился возле «Галльского петуха». Его заметил Адольф и рассказал Луизе: мол, трётся здесь какой-то подозрительный тип. А немец взял да и припёрся в отель поздно ночью. Приехал на такси.
— В «Галльский петух» Гутентага впустили вы, мсье Камбрэ?
— Да. Луиза уже ушла в спальню.
— И что сказал Гутентаг?
— Я, как мы всегда поступаем с приехавшими гостями, пригласил немца в офис. Он последовал за мной, но в офисе вытащил фото этой особы и начал мне угрожать. Этот немец был сердит и уродлив, как демон из ада.
— Что он говорил?
— Он заявил, что мы укрываем у себя опасную шантажистку, которую давно разыскивает полиция нескольких европейских стран.
— И что случилось потом?
Франсуа кивает в сторону кошмарной оскаленной головы, лежащей на боку в стиральной машине.
— Потом в офис бесшумно вошла Луиза. Оказывается, она ещё не легла. Услышала звонок у входной двери и вернулась узнать, кто это к нам приехал так поздно. Сначала Луиза подслушивала наш разговор, а потом сходила в спальню за моим электрошокером.
— И что она сделала?
— Прижала электрошокер к затылку немца и включила. Тот упал как подкошенный. Знаете, мсье, это было забавно! Затем Луиза задушила немца нейлоновым шнуром.
Старикан снова отвратительно хихикает. Анибаль, разинув рот, глядит на отца. Видимо, таким он его ещё не видел.
— А вы что делали, мсье Камбрэ?
— Я смотрел и молился.
— Вы не вмешивались?
Франсуа пожимает плечами:
— Я не мог помешать Луизе, да и зачем?
— Как же тело Гутентага оказалось в сарайчике за отелем?
— На меня-то уже нельзя положиться, поэтому Луиза просидела вместе с трупом в офисе до утра. Когда мальчики вернулись с рыбалки, она сразу отправила Анибаля спать, рассказала всё без утайки Адольфу и попросила помочь ей спрятать тело. Они потащили немца к реке, но у них не хватило сил сразу донести тяжёлого покойника до воды, поэтому они спрятали его в гостевом домике. Луиза вернулась в «Галльский петух» готовить завтрак. Пока её не было, Адольф решил завернуть немца в рыболовную сеть — рыба будет его жрать, но он всё равно не всплывёт.
— Я подходил к сарайчику после завтрака. Адольф прогнал меня.
— Мальчик говорил мне, что услышал чьи-то шаги, поскорее прикрыл немца брезентом и выскочил из домика навстречу.
— Адольф обругал меня, я ушёл из сада, но через полчаса вернулся. В сарайчике уже никого не было.
— Адольф побежал к Луизе сообщить о вашей встрече.
— Что было потом?
— Луиза пошла с Адольфом в сад, они всё-таки дотащили тело до реки и сбросили с помоста в воду. Думали, что течение унесёт немца далеко от наших мест, но он застрял в камышах. Вы знаете, мсье, немцы всегда были зловредными подонками.
— А как зонт Гутентага оказался в вашем гараже?
— Зонт понравился Адольфу, и он оставил его себе. У мальчика не было зонта, а это хороший зонт, почти новый.
— Почему же Луиза убила Гутентага?
— Она просто защищала Адольфа.
— От кого защищала? От Гутентага?
Франсуа показывает пальцем на Изабель:
— Вот от неё!
— От Кассандры? — удивляюсь я.
— Это вовсе не наша маленькая Кассандра, мсье!
— Это фантом, правда ведь, папа’? — вставляет заплаканный Анибаль.
— Между прочим, она — моя падчерица Изабель, — сообщает Маркус, внимательно слушающий мой диалог со сбрендившим хозяином отеля.
— Но вы же признали эту девушку своей пропавшей дочерью, — настаиваю я.
— Мы не могли поступить иначе.
— Почему?
Опять «почему»! Сколько раз за последнюю четверть часа прозвучало это слово?
— Полиция так и не поверила, что Кассандра сбежала из дома. Они уже пять лет всё ходят вокруг и вынюхивают. Из-за этого нам даже пришлось покинуть Сет.
— И что?
— Поэтому, когда поп из детского приюта сообщил, что Кассандра нашлась, мы с Луизой решили признать самозванку. Чтобы полиция от нас отстала. Понимаете, мсье?
— Почему же мадам Луиза боялась Кассандры, то есть Изабель?
— Луиза считала, что немец и эта особа заодно, что они хотят узнать правду про нашу маленькую Кассандру.
— А чем это грозило Адольфу?
