Вдруг Кассандра хмурится.
— А меня нельзя любить. Я приношу несчастье!
Я ворчу притворно-недовольным тоном:
— Нужно было заранее предупредить.
— Я и предупреждаю.
— Теперь поздно.
— Почему это поздно?
— Теперь я тебя уже люблю.
Кассандра удовлетворённо смеётся.
— А ты мне веришь, мой недоверчивый мсье Вадим?
— В чём?
— Что я тебя люблю.
— Верю.
Трогательная девочка. Я действительно почти поверил ей и даже себе чуть не поверил. Кассандра шаловливыми ручками напоминает, что прилегла ко мне не теоретизировать на тему «люблю не люблю», а заниматься практикой. Начинаем второй сеанс сексотерапии.
— О, какой ты нежный! О, как ты можешь долго! Не жалей меня! Я твоя! Я хочу ещё! Ооо!
Ну и тому подобный блуд…
Под утро, чмокнув меня на прощание (Чао, мой герой!), Кассандра с охапкой одежды в руках на цыпочках убегает к себе наверх. Бесшумно закрываю за ней дверь. Поворачиваю ключ в замочной скважине так, чтобы его невозможно было вытолкнуть снаружи. Баррикадирую дверь стульями. Валюсь на влажную скомканную простыню, не остывшую ещё от жара наших тел. Засыпаю. Последняя мысль: «Интересно, а хватило бы у Кассандры сил, чтобы столкнуть меня в воду?»
Я выспался, посмотрел плохой сон и вот теперь в состоянии нестояния сижу на развороченной постели. Как будто неудачно свалился в неё с луны. Раскаиваюсь: люди добрые! Я совершил безответственный, безнравственный поступок. Начертал позорнейшую страницу моей славной биографии. Я добровольно, без пыток, переспал с девочкой, годящейся мне в дочери. Почти ребёнком. Барабаню кончиками пальцев по одеялу. На моём тайном языке это означает: «Совсем берега потерял, инвалид-извращенец. Тебе лишь бы бабу потрахать!» Хуже ошибки могут быть только две ошибки. И я их обе совершил. Первая заключается в том, что я попался в ловушку, а вторая — незапланированный половой акт с Кассандрой. Кстати, вполне допустимо, акт — это ещё одна ловушка.
От самокритики меня отвлекает сигнал мобильника. Переодеваясь перед роковой прогулкой к реке, я оставил его в куртке, в которой ездил в Сет. Теперь надоедливый аппарат имеет возможность изводить меня своим гудением сколько хочет.
Поднимаю себя с кровати, доползаю до куртки, трясущимися руками вынимаю телефон из кармана. Это Марина.
— Халло!
— Халло, родной! Как ты там? Что-то мне твой голос не нравится.
— Не обращай внимания. В нашем волшебном месте всё волшебно. Лурд стоит, санктуарий парит, я гуляю.
— Извини, что не позвонила тебе вчера. Совсем замоталась. Работа, вешалки, Лукас…
— Извиняю.
— А я себе купила новое боди, — хвастается Марина. — Телесного цвета, очень эротичное. Когда вернёшься домой, надену специально для тебя. Я очень соскучилась.
С недоумением смотрю на розовые гардины, спасающие мою комнату от яркого солнца. Сначала Кассандра, теперь вот Марина. Да что они, сговорились, что ли?! Я же после инсульта! Впрочем, сейчас апрель, весна. Цветы и женщины распускаются.
— Ты сделал фото, как я просила? — задаёт острый вопрос супруга.
— Нет, но не переживай, золотко. Мне здесь жить ещё больше недели. Сделаю.
— Смотри, не забудь. Тебя ведь пока не подтолкнёшь, ты даже не пошевелишься. Все вы, мужики, одинаковые.
Я, конечно, возмущён (Не верьте ей! Это клевета!), но в спор с Мариной не вступаю. Каждый человек волен жить в собственном мире иллюзий и фантазий.
— Сказал же: сделаю. Клянусь святой Бернадеттой!
— А как тебе отель? Привык?
— Постепенно привыкаю.
Неожиданный стук в забаррикадированную дверь прерывает наш разговор.
— Извини, дорогая. Ко мне пришли.
— Ладно, тогда я прощаюсь. И не забывай принимать таблетки! Целую. Чюсс!
— Чюсс!
Хрипло спрашиваю дверь:
— Кто там?
— Откройте, мсье Вадим. Это я, Кассандра. Я принесла вам обед.
Смотрю время: два часа дня, значит, завтрак и обед я проспал. Быстро облачаю себя в измятый спортивный костюм, разбираю баррикаду, отпираю дверь. Из сумрака коридора мне лучезарно улыбается девочка-эльф. Несмотря на бессонную ночь, свежа и ангельски хороша собой. На ней кокетливое короткое платьице, на ногах белые носочки, золотые кудряшки причёсаны, весёлые глаза сияют невероятной голубизной. В общем, ничего общего с высокомерным кредо: «Не для тебя цвела, не под тобой завяну!» В руках Кассандра держит поднос с тарелками.
— Бонжур, милый! Ты проголодался?
— Бонжур. Проходи.
Кассандра вносит мой обед, ставит его на стол.
— Я приносила тебе завтрак, но ты не открыл. Я решила, что тебе нужно дать отоспаться. На обед бифштекс с жареной картошкой и зелёным горошком. Ты любишь жареную картошку?
— Спасибо, но я не голоден. Неважно себя чувствую. Вчера всё-таки простыл.
Девушка озабоченно смотрит на меня, веселье исчезает из её глаз. Она щупает мой лоб.
— Бедненький. У тебя температура. Напрасно ты встал. Сейчас же ложись обратно в постель. И обязательно надень футболку, пропитанную чудотворной водой. Твою одежду, побывавшую в реке, я заберу и постираю. В подвале оборудована прачечная.
Пока Кассандра перестилает кровать, я натягиваю на себя лечебную футболку. Затем послушно занимаю место под одеялом. Поворачиваюсь на спину. Так удобнее смотреть в потолок. Девушка садится на край, берёт мою руку в свои.
— Хочешь, я посижу с тобой немного?
— Хочешь.
Кассандра, поглаживая меня по руке, принимается рассказывать последние гостиничные новости:
— Вчера в отель заселилась интересная пара из Испании. Впрочем, «она» не испанка. Мама Буэно родом из Венгрии, насколько я поняла.
— Почему «мама Буэно»?
— Не знаю. Это Жанна, та шикарная бельгийка, её окрестила. Ей подходит. Мама Буэно — крупная голосистая особа. Решительная и смелая, как атакующий носорог. Просто супер! Она явно старше своего мужа. Я слышала, как Жанна сказала своему брату: «Фи! Женщине в пикантном возрасте выходить замуж за мальчишку — это дурной вкус». А муж у мамы Буэно настоящий красавчик, между прочим. Вот его имя я не запомнила. Слишком длинно и сложно. Зато он умеет шевелить ушами!
— И в чём же проявилась смелость мамы Буэно? Какие города она взяла?
Кассандра звонко смеётся.
— Эта потрясающая женщина добилась у Франсуа аперитивов и дижестивов! Заявила, что они находятся во Франции, вино входит в стоимость питания, так что будьте добры, уважаемые хозяева. Как отец ни вздымал Библию над головой, как ни пугал неотвратимой гибелью и адскими муками на том свете, на маму Буэно ничто не подействовало. Теперь к услугам постояльцев белое, красное, розовое вино, бренди и портвейн. А вечером испанцы с бельгийцами в гостиной курили и играли в карты! Тоже мама Буэно потребовала за свои деньги. Отец сначала молчал, как могильный камень, а потом, не выдержав табачного дыма и веселья, укатил в офис. Представляешь?
