В моей крови уже был огонь. Три четверти джина, одна четверть меня.
Я выбрал время и место – теперь и мост Кард-Саунд – по двум причинам. Во-первых, несколько лет назад мне крупно повезло, и здесь у меня был лучший улов тарпона за всю жизнь. Я подумал, что это будет хорошим местом, чтобы все закончить. Во-вторых, мне нужна была окончательность. Мост Кард-Саунд раскинулся над водами, в которых я ловил рыбу. Бонус: туда не пускали пешеходов, и мост был очень высоким. Шестьдесят пять футов над водой. Более, чем достаточно.
Я перестроился в другой ряд, гадая, появится ли кто-нибудь. Или всем будем все равно?
Им оказалось не все равно.
Машины стояли. Длинная череда задних габаритных огней. Пробка. Собралась толпа. В свете фонарей поблескивали видеокамеры. Прибыл фургон теленовостей, настроил свою антенну. Репортер встал перед камерой на фоне толпы и моста. Я был рад. Есть свидетели – нет сомнений. Я поджег конец тряпки, свисающей из канистры с бензином на заднем сиденье, надавил на клаксон и замигал фарами. Камеры развернулись в мою сторону. Толпа замахала руками. Некоторые размахивали моими книгами. Я посмотрел на мост, вдавил педаль газа в пол, рванулся вперед.
Потом я вывел машину на мост Кард-Саунд и вылетел с него.
Свидетели происшествия – а таких было много – говорили, что катастрофа была ужасной. Репортеры описывали, как моя машина пробила ограждение, в стороны полетели стекло, осколки бетона и искореженные части фонаря. Мощный мотор помог моему автомобилю описать дугу и исчезнуть в темноте. В полете машина совершила четверть оборота и вертикально вошла в воду. Некоторые говорили, что машина на долю секунды зависла в воздухе, почти замерла, тогда как другие клялись, что слышали, как я кричал, запертый в машине, горевший заживо. Так как темнота скрывала поверхность воды, удар оказался внезапным и громким, но не таким громким, как наступившая после этого тишина.
Широко раскрыв глаза, толпа затаила дыхание, а быстрое течение под мостом приняло машину и потащило ее и меня на дно канала, не оставив ничего, кроме пузырьков воздуха. Более ста ошеломленных людей одновременно набрали 911, некоторые включили карманные фонарики и начали осматривать поверхность воды. Другие прыгнули следом за мной, но только для того, чтобы через несколько мгновений самим просить о помощи. Вызвали частные спасательные суда, прибыли и водолазы, но течение в канале оказалось слишком сильным. Они качали головами и смотрели на восток.
– Вероятно, его унесло в океан.
Очень похоже на мою жизнь. Прибыли психологи и утешили тех, кто слишком расстроился из-за увиденного. Спустя два дня уборщики нашли на берегу мою разорванную рубашку вместе с брюками и одним ботинком. На полмили ниже по реке на глубине восемьдесят футов нашли машину и подняли ее на поверхность. Из нее достали мои вещи. Мешок для мусора с наполовину полной бутылкой джина, пустой бутылкой из-под тоника, очки «Коста Дель Марс», спиннинг, катушку, нож для шпаклевки, солнцезащитный крем, канистру для бензина на пять галлонов и несколько ламинированных карт. Тесты ДНК подтвердили, что это моя машина.
Хотя часть страны моя смерть не тронула, многих она огорчила. Спустя неделю состоялась поминальная служба. Толпы скорбящих, зевак и просто любопытных заполнили пляж к востоку от моста. Люди стояли под дождем, держа запятнанные слезами книги, стараясь подойти как можно ближе к импровизированному и растущему святилищу. В полном составе прибыли федеральные средства массовой информации. Церемонию вел местный священник. Он выразил сожаления по поводу того, что не встречался со мной, и сказал что-то о «красоте в прахе». Если и была какая-то красота, то стоявшие на пляже ее не увидели.
В следующие несколько месяцев агентства новостей высосали из этой истории все, что только возможно. Документальные фильмы, часовые передачи, расследования из двух или трех частей. В изобилии множились теории заговора. Через три месяца после катастрофы на полках появилась неавторизованная биография, на которую ушли «годы работы». Написанные мной книги снова заняли первые места в списках бестселлеров. На берегу появился бетонный столб, и место поклонения стало постоянным. Местный торговец, утверждавший, что видел все своими глазами, продавал футболки, кружки, коврики для «мышки», широкополые соломенные шляпы и мои книги в мягком переплете. Некие коллекционеры выставили на продажу «подписанные» первые издания, хотя я не помню, чтобы подписывал их. Местный университет открыл писательское отделение для особо одаренных. К первой годовщине моей смерти на экраны кинотеатров по всей стране вышел фильм с историей моей жизни. Меня играл один из моих любимых актеров. Хорошая работа. Фанаты выстраивались в очередь. К концу дня моей гибели я стал еще популярнее, чем когда-либо был при жизни. В последующие пять лет журналисты, комментаторы, блогеры, предсказатели и все, у кого были силы и голос, чтобы выступать перед аудиторией, исчерпали все до последней детали моей талантливой, трагической и короткой жизни, не оставив ни одного неперевернутого камня.
Но… книгу они так и не нашли.
Глава 36
Я очнулся на пляже. Голый. Замерзший. На моем лице лежала морская пена. Мой нос покусывал краб. Я понимал пару вещей: я не знал, как сюда попал, но, чтобы получить помощь, отсюда надо уходить. О том, что я жив, я догадался не по слепящему солнцу, запаху соли или крикам чаек, а по раздирающей боли в груди и в горле.
Я поднял голову, огляделся. Берег слева уходил вдаль. Берег справа уходил вдаль. Белый песок. Много деревьев. Шумные птицы. Ни одного человека. Мысли медленно возвращались. Тяжелые. Спотыкающиеся. Должно быть, я на каком-то острове. Странно, когда я закрыл глаза, мое состояние не изменилось.
Я не хотел выжить, и я не понимал, как мне это удалось. Очевидно, я проплыл большее расстояние, чем люди догадались обыскать. Я услышал шаги. Заскрипел песок. Потом появился он, одетый в белое. Сутана развевалась. Он нагнулся, бросив тень на мое лицо. Моим глазам понадобилось время, чтобы сфокусироваться. Он сказал:
– Тебя ищет очень много людей.
Я кивнул.
Он помолчал, глядя вниз, на пляж, потом снова посмотрел на меня.
– Ты хочешь, чтобы тебя нашли?
Это был простой вопрос. Сложным был ответ.
– …Нет.
Он кивнул. Еще одна пауза.
– Как долго?
Была такая британская рок-группа под названием «Квин». Может, она до сих пор есть. В любом случае, я вспомнил их песню под названием «Кто хочет жить вечно?». Кажется, это часть саундтрека к фильму «Флэш Гордон», о парне, который умер. Очнулся в другом мире. В моей голове звучала эта песня, и я знал, что это не для меня. Мои глаза впервые остановились на лице старика, и я почти уверен, что никогда не видел таких голубых глаз. Я прошептал:
– В-вечно.
Он выпрямился.
– Что ж, тогда идем. Если ты останешься здесь, то и в самом деле умрешь.
Я встал и сразу упал. Снова встал и упал во второй раз. Я поднялся в третий раз, и он подхватил меня. Я прислонился к нему. Он сказал:
