– Вот что я вам скажу, юные леди, – проговорил он строго, и Синди сразу поняла по его голосу, что ей следует приготовиться к чему-то важному. Она выпрямилась на сиденье, крепко сжав руки перед собой.
– Сегодня после обеда я внесу Энни в «красный» список пациентов, нуждающихся в срочной пересадке, – сообщил Ройер и, положив руку на плечо девочке, покачал головой. – Медлить больше нельзя.
Синди кивнула.
– А вы… вы все же попытаетесь в последний раз связаться с доктором Митчеллом?
Ройер снова метнул на меня быстрый взгляд.
– Да. Я позвонил ему и оставил сообщение, но… В общем, если до завтра он не объявится, буду звонить в Мейкон. После того как Энни окажется в «красном» списке, донорский орган может появиться в любой день. Это может случиться завтра, может, через месяц, но мы должны быть к этому готовы. – С этими словами Ройер вручил Синди пластиковый пакет, в котором лежали два пейджера и мобильный телефон. – Держите эти штуки под рукой. Пейджеры и вовсе носите днем и ночью – и вы, и девочка, и не забывайте подзаряжать. – Он улыбнулся. – Телефон снабжен определителем местоположения абонента, так что найти вас и выслать вертолет не составит труда. Когда на пейджер поступит сигнал, вам не нужно даже мне перезванивать: если телефон будет включен, я сразу смогу узнать, где вы находитесь. Ну а сигнал пейджера означает, что вам нужно собираться в больницу, мои дорогие…
Синди прижала пакет к груди с таким видом, словно это была карта с маршрутом к сокровищам Сьерра-Мадре.
– Запомните хорошенько: без пейджера ни шагу! – еще раз предупредил Ройер. – Даже когда вы принимаете душ, он должен лежать как можно ближе, чтобы вы могли услышать сигнал.
Синди робко прикоснулась к запястью врача.
– Спасибо большое… – произнесла она одними губами.
– Не за что. Пока не за что. Ну а теперь везите Энни домой, пусть отдыхает, набирается сил. Только не обращайтесь с ней как с тяжело больной: гулять ей можно и даже нужно – солнце и свежий воздух еще никому не вредили. Энни еще не умерла и умирать не собирается, насколько я знаю… вот и давайте вести себя с ней соответственно. Понятно?
Не успели мы покинуть парковку, как Энни спросила:
– Риз, а ты знаешь, что исследование прошло хорошо и что я ни разу не проснулась?
– Да, – ответил я, глядя в зеркальце заднего вида. – Я знаю.
Синди протянула Энни ее пейджер, и они обе прикрепили электронные устройства к поясам. Еще несколько минут Синди потратила, чтобы разобраться в мобильнике. Наконец она сунула его в сумочку и кривовато улыбнулась.
– У меня никогда не было мобильника, – призналась она. – Надеюсь, я научусь с ним обращаться до того, как он нам понадобится.
* * *
Мы заехали в «Колодец», чтобы пообедать. Я заказал спутницам все, что они захотели, а потом повез их домой.
На подъезде к домику нас ожидало не слишком приятное зрелище: все его окна изнутри запотели и напоминали незрячие бельма, а из-под двери выбивался бурлящий водяной поток, который растекался по бетонному крыльцу и водопадом сбегал на дорожку.
При виде всего этого Синди вскрикнула.
– Сидите здесь, – велел я, выскакивая из машины.
Войдя в дом, я обнаружил, что он весь пропитался водой от потолка до коврового покрытия на полу. Шлепая по лужам, я пересек гостиную, то и дело ежась от попадавших мне за шиворот струек. Насколько я мог судить, прорвало трубу наверху: видимо, труба лопнула сразу в нескольких местах. Воды на чердаке становилось все больше, она искала путь вниз и, конечно, нашла. В спальне на полу было на три пальца воды, и мягкие игрушки Энни плавали в ней, словно их пригласили на вечеринку в бассейне.
Воду я перекрыл, однако на то, чтобы просушить комнаты, могло уйти до нескольких дней даже по нынешней теплой погоде. Но и если бы удалось сделать это достаточно быстро, Сахарный домик все равно оставался бы для жилья непригодным: за неделю бетонные стены покроются грибком и плесенью, которая будет свешиваться с них черным мочалом. Единственным выходом был ремонт, причем капитальный, но на это могло уйти слишком много времени.
Я был озадачен…
– Ну что там? – спросила Синди, когда я вернулся к ним. – Все плохо? Как ты думаешь, стоит мне взглянуть или нет?
– Лучше не смотри, – ответил я, качая головой, и, заметив, как вытянулось ее лицо, поспешно добавил: – Еще успеешь попереживать по этому поводу завтра. Давайте-ка поедем ко мне – вам нужно отдыхать и набираться сил.
Я еще раз сбегал в дом, для пущей надежности перекрыл главный водопроводный вентиль и открыл настежь все окна и двери, чтобы дом понемногу проветривался. Все остальное могло подождать.
Устроив Синди и Энни у себя, я вернулся к ним за вещами. Уложив самое необходимое в багажник, я в течение трех часов орудовал шваброй, пытаясь выгнать наружу как можно больше скопившейся на полу воды. По ходу дела я нашел и включил три напольных вентилятора, чтобы они создавали движение воздуха.
В последний раз оглядывая погубленную обстановку, я позвонил Синди.
– Твой Сахарный домик еще не растаял, но жить в нем пока нельзя. Если хочешь, я мог бы связаться с твоей страховой компанией, чтобы они послали своего человека, пока я здесь…
– Нет, – тихо отвечала она. – Не нужно никуда звонить.
– Почему? – Я удивился.
– Потому что мы… не страховались… – Мне показалось, Синди кусает ноготь. – И вообще… Ну что нам страховать? Вещей у нас кот наплакал, и потерять их не так страшно. Вот если бы мы купались в роскоши, а наш дом был обставлен антикварной мебелью, тогда конечно, а так… Одним словом, не беспокойся.
* * *
Остаток дня Энни проспала. Синди все это время расхаживала туда-сюда по площадке на крыше эллинга и, похоже, обдумывала, как ей быть дальше. Я возился со всякими мелочами в мастерской, но, по правде говоря, никаких особых дел у меня не было. Столик и скамьи для Синди я закончил, а заниматься «Хакером» мне не хотелось, поэтому я главным образом протирал инструмент, полировал куском войлока днище нашего с Чарли скифа да время от времени поглядывал на Синди сквозь щель в сдвижной двери.
Когда солнце стало клониться к вечеру, она спустилась с эллинга, и я решил попытаться ее взбодрить.
– Эй, – окликнул я Синди. – Я хотел кое-что тебе показать.
Она зашла в мастерскую, я подвел ее к готовому обеденному столику, сдернул брезент и выдвинул из-под стола скамьи.
– Это вам с Энни.
От изумления у Синди приоткрылся рот, и на скамью она опустилась так осторожно, словно боялась, что она может сломаться.
– Не волнуйся, скамейки крепкие. Понадобится ураган, чтобы их сломать.
Синди провела пальцами по столешнице, бессознательно следуя рисунку на дереве.
– Ты… ты сам это сделал? – спросила она.
