– Благодаря нашему прошлому успеху студия увеличила мой бюджет. Мы слегка улучшим внешний антураж, но основные деньги пойдут на сбор информации. Мы проведем тщательный отбор информации, перед тем как посадим участников перед камерой. Поэтому постараемся провести предварительные интервью с каждым из них, но без камеры. Надеюсь, что это даст им возможность расслабиться. А может быть, даже и проговориться о чем-то.
– Это так же, как юристы иногда получают показания под присягой заранее. Вся подготовка материалов идет за пределами суда, а вот крупная рыба подсекается уже перед присяжными.
Лори улыбнулась и посмотрела на часы.
– Мне пора, чтобы успеть встретить Тимми. Да и Бретт прав – этот ночной перелет меня доконал. Я чувствую себя совершенно разбитой.
– По тебе этого не скажешь.
Лори с трудом оторвала от него взгляд, а потом встала, чтобы проводить его до двери. Сейчас ее внимание было полностью сконцентрировано на семье и на истории Сьюзан Демпси. Ни на что иное – или ни на кого другого – у нее не было времени. Пока не было.
– Что вы будете? – спросила Лидия, рассматривая меню. – Уверена, что-нибудь очень полезное. Я до сих пор не могу забыть ваши съестные припасы, которые вы недавно купили.
Розмари хотелось бы, чтобы ее соседка не возвращалась к содержимому ее покупок. Это напоминало ей, как она была возмущена шумным поведением женщины. Миссис Демпси подавила это чувство и напомнила себе о том, почему согласилась на ланч с Лидией: она была соседкой Розмари, и с ее стороны было очень мило помочь в тот день с пакетами. Розмари так и не завела себе здесь новых знакомых, хотя и переехала в – кастл-Кроссинг уже два года назад.
Женщина сначала попыталась отблагодарить Лидию, купив ей банку с мармеладным горошком, – она не забыла о том, что соседка упомянула его как свое любимое лакомство. И вот сейчас они встретились за совместным ланчем в таверне «Рустик». День выдался великолепным, и они решили занять столик в саду ресторана.
– Я не настолько добродетельна, как можно решить по моим продуктам, – ответила Розмари, закрывая меню. – И чтобы это доказать, закажу чизбургер с ветчиной и жареную картошку.
– У меня уже слюнки текут. Я возьму то же самое; ну а для начала закажем салат, чтобы потом всем говорить, что мы ели овощи?
– Договорились.
Покончив с салатом и заказав еще один бокал «Каберне», Розмари спросила Лидию, как она оказалась в этом поселке.
– Дону хотелось дополнительной безопасности, – ответила Лидия. – Мне это казалось странным, потому что дети давно выросли и к тому времени жили отдельно. Правда, раз в месяц мы берем к себе внуков на уикэнд, а вы ведь слышали обо всех этих случаях, когда детей крадут, стоит только взрослым отвернуться от них. Ох, простите меня, Розмари, я не хотела…
– Ничего, продолжайте, пожалуйста, – покачала головой миссис Демпси.
– В любом случае Дон сказал, что детям будет безопаснее в поселке за забором. Сказал, что он уже не тот, что раньше, и не может, как раньше, колотить их по головам.
Розмари промолчала, не уверенная, что правильно расслышала то, что сказала Лидия, однако соседка увидела выражение недоумения на ее лице.
– Ну, правильно, для вас это может показаться более чем странным. Дон – мой муж, он раньше работал в охране. Телохранителем. Обеспечивал личную безопасность всяких спортсменов и музыкантов. Так мы и познакомились.
– А вы что же, вели секретную жизнь профессиональной спортсменки?
– Нет, нет. Простите. Дети всегда говорят мне, что я совершенно не умею рассказывать. Говорят, что я совершенно непоследовательна. «Выдавливаю из себя информацию по каплям», – так они говорят… Нет, я встретила Дона в шестьдесят восьмом, когда мы оба были молоды. Ему тогда было всего двадцать, и в то время он работал с Джимми Монаганом, во время его первого мирового турне. – Розмари смутно помнила, что это какой-то рок-певец с Юга, звезда своего времени. – Мне тогда было двадцать пять, но я всем врала, что мне двадцать один. В те времена музыканты не обращали внимания на девушек старше.
– Так вы что, были бэк-вокалисткой?…
– Боже, ну конечно, нет. Я под страхом смерти не смогу спеть ни единой ноты. Несколько лет назад у нас здесь был конкурс караоке, и друзья пригрозили выселить меня из Кастл-Кроссинг, если я еще когда-нибудь вздумаю запеть в их присутствии. Будьте уверены, вам бы никогда не захотелось услышать мое пение. Нет, я врала о своем возрасте, потому что была «почитательницей таланта». Чаще нас называли просто «группиз»
[41]
.
Розмари чуть не поперхнулась вином. Правильно говорят – не суди о книге по ее переплету, особенно когда речь идет о человеке.
Теперь лед в их отношениях был полностью сломан, и дальше они общались уже как две закадычные подружки. Две эти женщины прожили совершенно разные жизни, но с удивлением обнаружили странные параллели в жизни Лидии, которая была вечно в пути, и Розмари, чьим главным событием в жизни был переезд из Висконсина в Калифорнию.
– И как же ты решилась на переезд сюда? – спросила Лидия. – Трудно было жить в старом доме?
Розмари занялась картошкой.
– Прости, я чем-то тебя обидела?
– Ну конечно, нет. Просто, понимаешь, на этот вопрос нелегко ответить. В том доме я жила с Джеком дольше, чем где бы то ни было. А потом он умер, и дом оказался слишком большим для меня одной. Было трудно избавиться от воспоминаний, но время пришло.
– Розмари, я совсем не хотела возвращать тебя ко всем этим воспоминаниям.
– Все хорошо. Правда, все в порядке.
Лидия протянула руку и похлопала Розмари по кисти. В этот момент на столе зазвонил телефон миссис Демпси.
– Прости, – извинилась она, взглянув на экран. – Я должна ответить.
– Розмари, – раздался голос в трубке, – это Лори Моран. У меня хорошие новости.
Розмари произносила в трубку обычные утвердительные междометия – да, понятно, так-так, – но при этом чувствовала на себе вопросительный взгляд Лидии.
Наконец, когда разговор закончился, Лидия произнесла:
– Что бы это ни было, но ты, по-видимому, рада.
– Да, можно и так сказать. Это был продюсер из Нью-Йорка. Шоу «Под подозрением» выбрало убийство моей дочери в качестве темы следующего выпуска. Конечно, продюсер ничего не обещает, и мне остается только молиться, что мы узнаем что-то новое. Ведь прошло уже двадцать лет.
– Представить себе не могу…
Розмари вдруг поняла, что впервые за эти двадцать лет говорит о Сьюзан с человеком, который ее не знал и не принимал участия в расследовании убийства. У нее появился настоящий новый друг.
