На голове у Гелиоса покоился лучистый венок. На одном из его медных лучиков сидел попугай и какал.
– Вот курица мочёная, – зажмурился Рибаджо и тут же оказался на плече статуи. – Приветствую тебя, солнцеликий Гелиос, – подобострастно
[63]
склонился Рибаджо, стараясь отвлечь внимание бога от проказника попугая.
– Я узнал тебя! Ты правнук моего знакомого старого волшебника, – едва кивнула статуя. – Что тебе нужно, мальчик?
Кешка, сделав своё дело, перелетел на плечико Васюшки. Рибаджо не очень нравился Гелиос, зазнавшийся бог, манерный. Статуя его была самой большой в мире и входила в список семи чудес света, называясь Колоссом Родосским. От всемирной славы Гелиоса просто распирало. Непочтение попугая наверняка сильно бы разозлило статую. Чего доброго, Гелиос мог от обиды испепелить непрошеных гостей. Рибаджо хотел незаметно стереть следы Кешкиного пребывания на венце бога. Пока ему это не удавалось.
– На вас прибыли полюбоваться, – засуетился Рибаджо. – Вы же одно из чудес света!
– Ну, любуйтесь! – приободрилась статуя бога Солнца. – Любоваться не возбраняется.
Васюшка с подружками и Алькой бродили по набережной Родоса, знакомились с древним городом. Бабушка с мамой сидели на скамеечке, дышали морским воздухом. Кешка сворачивал голову от любопытства на плече Васюшки. Он приметил в Эгейском море пиратский корабль и хотел его рассмотреть. Кешке мешал блеск статуи бога Солнца, слепил глаза, отчего те начинали слезиться. Рибаджо почти изловчился стереть Кешкины неприятности, как вдруг услышал голос попугая:
– Эй, рыжий! Не отсвечивай! Убери башку!
Статуя Гелиоса, повернула голову на голос попугая.
– Это ты мне, зелень подкильная? – грозно спросила статуя.
– Тебе, тебе! – уточнил попугай, вращая головой. – Убери голову, рыжий! Не отсвечивай! Ничего не видно за тобой!
Тут с венца статуи упала Кешкина какашка, угодила Гелиосу прямо на нос.
– Испепелю! Уничтожу! – раздался злобный рык. Статуя рывком вытянула из колчана стрелу, зарядила лук и прицелилась в обнаглевшего попугая.
– Васюшка моя! – простонал Рибаджо. – Он убьёт Кешку вместе с Васюшкой! Не промахнётся!
Рибаджо закрыл глаза и быстро-быстро зашептал.
В тот же миг земля вздрогнула, как от испуга. Потом вздрогнула ещё раз и ещё.
– Землетрясение! – закричала мама, прижимая девочек к себе и закрывая их руками.
– Землетрясение! – прошептала бабушка, прикрывая собой Альку и Васюшку с Кешкой.
В это время ноги статуи переломились в коленях, огромная масса рухнула, расколовшись на части. Голова Колосса Родосского упёрлась лицом прямо в береговую полосу.
– Опа! – сказал Рибаджо. – Теперь быстрее домой, пока этот блестящий не очухался.
– Солнце село в море спать.
Река времени, опять
Поворачивайся вспять!
Блины на столе во дворе Васюшкиного дома ещё не успели остыть, так же призывно пахли. Путешественники набросились на угощение с удвоенной энергией, заедая перенесённый страх. Когда тарелка с блинами опустела, Рибаджо облизал посудинку с мёдом, затем со сливками, затем со сгущённым молоком и сметаной. Волшебник блаженно расслабился.
Кешка, умильно глядя на Рибаджо, спросил:
– Рибаджик, ты что, из-за меня разрушил статую Колосса Родосского?!
– Я?! – широко раскрыв глаза, спросил волшебник. – Я ничего не разрушал, это землетрясение! Землетрясение его разрушило. Его обломки там ещё 1000 лет валялись. Я здесь совсем не при чём!
Кешка разочарованно взмахнул крыльями и полетел горевать в клетку. Он так надеялся!
Рибаджо хитро подмигнул Васюшке.
– Правильно, пусть не зазнаётся! – сказала девочка.
Рибаджо засыпал, удобно устроившись на диванчике. Во сне он всё ещё хитро улыбался.
Путешествие седьмое. «Все-таки ты поклонился мне, Зевс!»
(Статуя Зевса.)
Статуя Зевса.
– Зачем ты так расстраиваешься, Алька?! – успокаивала друга Василиса. – Следующий раз прыгнешь дальше. Подумаешь, два сантиметра!
– Как ты не поймёшь, Васюшка! – горевал мальчик. – Я соревнования отборочные
[64]
могу проиграть. Проиграю, не поеду в Москву. С таким результатом даже на школьные соревнования не попаду! В школу уже привезли кубки Победителей, красивые. Обидно, столько готовился!
– Ты неправильно прыгаешь, обор-р-р-мот! – горячился летевший рядом Кешка. – Учу тебя, учу, и всё без толку. Отталкиваешься в прыжке от земли, выдохни весь воздух из себя, облегчись, стань пёрышком, планируй. В полёте, наоборот, вдохни, как можно больше, глубоко вдохни, воздух тебя поднимет и понесёт, прыгнешь сантиметров на десять дальше. Я всегда так делаю!
– Глупый Кешка! – невесело улыбнулся Алька. – Ты птица лёгкая, а мне никакой воздух не поможет. У меня сила толчка слабая!
– Попроси Рибаджо, пусть наколдует! – не унимался попугай.
– Что ты! – испугался Алька. – Разве так можно? Выигрывать нужно честно! Я себя уважать перестану…
– Правильно, Алька! – волшебник неожиданно возник на плече у Василисы. – На первых Олимпийских играх и много веков потом за жульничество во время соревнований брали огромные штрафы. Это в лучшем случае. В худшем, могли казнить!
– Ой, да я не из-за страха! – разозлился Алька. – Я себя уважать хочу! Вот что главное!
– Ты не кипятись, не кипятись! – попытался успокоить мальчика волшебник. – К Кешке прислушаться надо, может, курица дело говорит про воздух!
Алька вяло кивнул:
– Завтра попробую.
– Пошли к нам компот пить! – предложила Василиса. – Бабулька компот вишнёвый наварила.
– Чур, все косточки мне! – заволновался попугай.
Компот не развеселил друзей.
– Знаете, детки! – игриво проворковал волшебник, в надежде растормошить ребят. – Хотите, я вам про древние Олимпийские игры расскажу? Невесёлая, надо сказать, история! Сравните со своими соревнованиями, может, и вам жизнь мёдом покажется!
– Опять я плыву по реке под названием Нил,
– язвительно затрещал попугай:
