– Отойди от нее, – сказал Артем, приблизившись и став позади Ёсимунэ.
– Зачем, Ямомото-сан? – Ёсимунэ потрепал собаку за ухом, та мотнула башкой вроде бы недовольно, но как-то иначе недовольство свое не выразила. – Хорошая собака. Спокойная.
– Тебе Садато-сан потом все объяснит про хороших собак. Доходчиво объяснит!..
Артем еле сдержался, чтобы не влепить этому паскуднику затрещину. Не сделал он этого только из-за того, что собака могла неадекватно среагировать на резкое движение у нее под носом.
– А от себя я тебе обещаю вот что. Еще одна такая выходка, еще раз ослушаешься моего приказа – из первого же города отправлю обратно в Ицудо.
Плавно, всячески избегая резкости в движениях, Артем поднес руку к голове Ёсимунэ и двумя пальцами схватил его за ухо.
– А ну давай отсюда! Живо к Садато-сан для вдумчивой беседы!
– Вода… ой! Воды ей надо дать! – морщась и кривясь, выпалил Ёсимунэ. – Покормить!
Собака между тем уселась на задницу и громко, требовательно гавкнула. Может, она и вправду просила, чтобы ее напоили да накормили? Артем отправил назад пацана, потирающего ухо, сам отступил от собаки на два шага и остановился. Накормить-то ее, конечно, можно. Мяса у них хватало. Сложнее обстояло с водой. Ее следовало беречь.
«Ладно, – решил Артем. – Один раз напоить можно, но не больше».
– Эй! Принесите кто-нибудь собаке воды и пожрать!
Под ворчание Садато, мол, самим не хватает, а еще какую-то приблудную скотину пои, все тот же неисправимый Ёсимунэ принес захваченную с корабля коробку, выложенную рисовой бумагой, налил в нее воды и поставил перед собакой. Пес понюхал коробку, жадно набросился на воду и выхлебал ее в два счета. А вот брошенный ему кусок жареного мяса он даже не понюхал. Да и вообще с собакой вдруг стали происходить непонятные вещи. Она сорвалась с места, отбежала на несколько метров, описала там небольшой круг, косясь на людей и отрывисто лая, потом вернулась, потом снова отбежала и опять вернулась.
– Зовет за собой, – сказал Косам.
Люди, конечно, не расслабились до конца, но напряжение стремительно уходило. Теперь уже точно не имело смысла держать тетиву натянутой, меч обнаженным и стоять не двигаясь плечом к плечу. Всем стало ясно, что собака к ним выбежала вполне обыкновенная, без намеков на бешенство или агрессию.
– Да, похоже, что зовет, – согласилась с дикарем Ацухимэ. – Возможно, с ее хозяином что-то случилось и она зовет нас к нему.
– Но почему она прибежала к нам? – произнес капитан Гао. – Почему не припустила к себе домой?
– Наверное, до дома далеко, – ответила ему Ацухимэ. – А мы оказались рядом.
– Мы для нее чужие, госпожа. Собака должна бояться чужих и бежать к своим, даже если до них далеко.
– Собаки бывают разные, капитан Гао. Есть глупые, а есть умные. Наверное, эта собака очень умная.
– Я никогда не видел таких собак, госпожа, – сказал капитан. – Даже близко похожих на эту не видел.
– Я тоже не видела.
– Собака крупная и сильная, – вступил в разговор айн, который не только отправил стрелу в колчан, но даже снял с лука тетиву. – Еще надо посмотреть челюсти. Но, судя по морде, челюсти сильные. Пять таких собак могут одолеть медведя.
«А ведь и вправду песик необычный, – мысленно согласился с ним Артем. – Я тоже чего-то не припомню подобной породы. Правда, я не собачник. Если потребовалось бы как-то охарактеризовать эту шавку, то, наверное, можно было бы сказать, что это помесь овчарки и ротвейлера. Хотя это было бы не вполне точно».
Собака неизвестной породы между тем продолжала описывать круги, то подбегая к людям и лая, то уносясь прочь в степь, чтобы вновь вернуться.
– Подожди-ка, дочь! – нахмурил брови Садато, до того забрав у Ёсимунэ пустую коробку из-под воды и отвесив ему при этом профилактический подзатыльник. – Ты утверждаешь, что хозяин собаки где-то рядом?
– Да, отец.
– Но мы все видели, откуда она прибежала. Скажите, видит ли кто-нибудь в той стороне хоть одного человека?
– Человек может лежать на земле, поэтому его и невозможно увидеть, – это заговорил Абуэ.
В последнее время он так редко открывал рот, что стоило ему заговорить, как все остальные замолкли и повернули головы в его сторону.
Похоже, Абуэ сказал все, что хотел, и не собирался продолжать, но заметил всеобщее внимание к своей персоне и все-таки добавил:
– Собака с ошейником – это люди. Мы ищем людей, значит, нам надо пойти за этой собакой.
– А если это собака с того самого кочевья? – перебил его Садато. – И она зовет нас к прежней стоянке, где никого живого нет?
Артем слушал и размышлял. Решение предстояло принимать ему. Собака и в самом деле куда-то их звала, по-другому ее поведение истолковать было трудно. Абуэ прав. Это шанс найти людей, и его надо использовать. Однако прав был и Садато. Собака могла привести их куда угодно, в какое-нибудь гиблое место. Из этих, а также из других правд выбрать одну-единственную предстояло ему – главе посольства, заброшенного хрен знает куда.
Вода – вот их самая главная проблема. Хорошо, что в кочевье им удалось обнаружить несколько кожаных мешков с водой, иначе обязательно пришлось бы возвращаться на побережье для пополнения ее запасов. А так на день-полтора, а то и на два при жесткой экономии воды хватит. Конечно, имелся шанс, что людям удастся набрести на родник или колодец, но надеяться на такое было глупо. Надо постоянно прикидывать в уме расстояние до моря и вовремя к нему повернуть.
Был еще один вариант – разделиться, так сказать, выделить поисковую бригаду, а всех остальных отправить к морю дожидаться добрых вестей. Кстати, не такой уж и плохой вариант, если вдуматься. Тем временем собака подбежала к людям ближе, чем прежде, и разразилась долгим громким лаем. У Артема сложилось впечатление, что пес ругал последними собачьими словами бестолковых и нерешительность двуногих, которые продолжали рассуждать о том, что же им делать. А что-то делать было пора.
Артем принял решение. Брести по степи многие часы напролет – занятие до крайности унылое и напрочь лишенное даже крупицы какой бы то ни было романтики. Если кто-то станет бить себя в грудь и уверять вас в том, что для него нет ничего более увлекательного, чем топать пешедралом по коричневой, с красноватым отливом, твердой, как асфальт, почве, блуждая взглядом по клочьям худосочной и малорослой травы, смело плюйте тому в лицо. Перед вами или наглый врун, или сумасшедший извращенец. Ладно хоть не лил дождь, который превратил бы их марш-бросок в сущую пытку, и не задувал сильный ветер, предшественник пыльной бури, сквозь которую не видно ни зги.
Волевым решением Артем разделил отряд. Он сам выбрал людей в поисковую партию и пресек попытки воспротивиться такому выбору. А попытки были. Хуже всего господину послу пришлось с Ацухимэ. Девушка твердо заявила, что не желает возвращаться к кораблю, пойдет на поиски людей и их поселений, и не надо, дескать, даже пытаться ее останавливать.
