Дженнифер покачала головой, почувствовав мою неуверенность:
– Уэстри увидит то же, что и я: твою истинную красоту.
Она протянула мне платок.
– Жди здесь. Я скажу им, что мы готовы.
– Ты хочешь сказать, он уже тут? – промямлила я.
– Да, – гордо улыбнулась внучка, – сын привез его утром. Они приехали из Нью-Йорка.
Дженнифер быстрым шагом зашагала по дорожке и вскоре исчезла за углом здания. Я в одиночестве рассматривала скульптуру, вглядываясь в глаза юноши. Даже в бронзе они очень походили на глаза Уэстри. Я столько раз здесь бывала! Стоило лишь остановиться, обратить внимание на подсказку, оставленную совсем рядом, – и можно было найти любимого…
Раздался шорох гравия, я посмотрела на тропинку. Там появился человек, и стайка воробьев упорхнула на ветви ближайшего дерева.
Даже в инвалидной коляске он оставался собой – манера держаться, овал лица были прежними. Он попросил мужчину средних лет отойти в сторону и сам двинулся мне навстречу с удивительной для седого старика силой.
Уэстри остановился перед скамейкой и заключил мои ледяные пальцы в теплые, сильные ладони.
– Здравствуй, Клео.
Он провел рукой по моей щеке, потом нащупал медальон.
– Здравствуй, Грейсон, – ответила я, смахнув слезу.
– Ты немного опоздала, милая, – сказал он с озорной улыбкой, которая очаровала меня в день нашей первой встречи.
– Простишь ли ты меня? Что не знала, не искала… Я…
Уэстри приложил палец к моим губам и улыбнулся еще шире, мгновенно меня успокоив. Он всегда умел меня успокаивать.
– Ты немного опоздала, – мягко повторил он, – но не слишком.
Вдруг ему снова стало двадцать пять, а мне – двадцать один. Возраст исчез. Время растворилось.
Он застегнул коричневую вельветовую куртку, поставил кресло на тормоза, пододвинулся поближе к краю сиденья и встал.
– Но я думала…
Уэстри улыбнулся:
– Хочешь прогуляться по осеннему парку?
Он достал из кресла серую трость, взял ее в левую руку и протянул мне правую:
– Готова?
– Да, – ответила я, сияя восторгом от того, что он стоит рядом, высокий и надежный. Я взяла его за руку, не в силах до конца поверить, что это реальность.
Мы пошли по дорожке, сами не зная куда. Теперь это было не важно. У нашей истории оказался вполне подходящий конец. Я любила его, он любил меня – до самого конца. Эта история, овеянная солеными ветрами Бора-Бора, продувающими ветхие остатки бунгало, сохранилась в моем сердце навсегда.
Уэстри вернулся. Проклятия больше нет. Мы шли рука об руку, медленно, но уверенно. Я прижалась к любимому. Два алых листа упали с ближайшей ветки и, пританцовывая, мягко опустились на влажную землю рядом друг с другом.
