– Смотрите, – изумилась Стелла и указала на направляющуюся к нам аборигенку. Волосы, заплетенные в косу, покоились между голых грудей. Отрезок зеленой материи, намотанный на бедра, держался угрожающе свободно. Я заметила за ее левым ухом цветок. Она подошла к нам, словно мы были знакомы. Я попыталась отвести взгляд, но груди с темными сосками магическим образом приковали мое внимание. Такой же эффект ее присутствие произвело на Стеллу, Китти и особенно – на Ланса.
– Мистер Ланс, – поздоровалась девушка, опуская на землю свою сумку. Голос с сильным акцентом оказался нежным и мягким. На вид ей было лет восемнадцать, может, даже меньше. Груди соблазнительно качнулись, она наклонилась к сумке и достала упаковку «Лаки Страйк».
– Ваши сигареты, – сказала она, протягивая ему пачку.
Откуда Ланс знает эту девушку, скорее даже девочку?
– Спасибо, – поблагодарил Ланс. Китти наблюдала, как он засовывает пачку в карман рубашки.
– Только Атее удается раздобыть мои любимые «Лаки Страйк». Каждый четверг она откладывает для меня пачку.
Атея с гордым видом стояла рядом, ничуть не стыдясь своей нагой груди. Ее глаза сияли. Она не видела никого, кроме Ланса.
– Ты сегодня придешь? – спросила она, словно не замечая неловкости ситуации.
– Не сегодня, Атея, – ответил Ланс, отпуская ее самоуверенным кивком. – Будь хорошей девочкой, постарайся раздобыть мне еще. Я вернусь через несколько дней.
Он вложил в ее руку монету и взял Китти за руку.
– Пойдем, посмотрим рынок.
– Странное дело, – заметила Стелла, наклонившись ко мне.
Странное, но я не собиралась обсуждать это с ней, особенно когда нас могла услышать Китти.
– Что странного в том, что Ланс покупает сигареты у женщины?
Стелла ухмыльнулась и отправилась дальше, к столу с яркими бусами.
– Все в порядке? – спросила я у Китти, пока Ланса не было рядом.
– Конечно, – заверила она. – А в чем дело?
Хорошо. Происшествие ее не расстроило. Значит, и мне нечего об этом задумываться.
– Ни в чем, просто хочу убедиться, что ты нормально переносишь жару.
Она глубоко вдохнула влажный воздух острова и улыбнулась.
– Все просто чудесно, – радостно сообщила подруга.
* * *
Стелла разложила на песке одеяло, заняв место рядом с Эллиотом.
– Есть хочется, а тебе? – попыталась она завладеть его вниманием, но он только улыбнулся и пробормотал:
– Я хорошо позавтракал.
Потом он прислонился к большому куску древесины, выброшенному на берег, и пресек продолжение беседы, положив на лицо шляпу.
Мы поехали на другую сторону острова, неподалеку от базы. Наша компания расположилась на пикник в тени пальмы, но песок все равно обжигал ноги. Китти достала хлеб, яркую связку маленьких бананов и кусок сыра – наш импровизированный обед, купленный на рынке.
Сначала мы ели молча, наблюдая, как волны бьются о берег. Потом Китти показала на море и озвучила наши общие чувства:
– Сложно поверить, что где-то там война. Этот уголок слишком прекрасен.
Я кивнула и потянулась за очередным бананом. На вкус они были совсем другие, чем дома, – немного кислее, с привкусом лимона.
– Но война все-таки продолжается, – прозаично заметила я.
– И весьма серьезная, – добавил Ланс. – Только вчера японцы подстрелили три наших самолета.
Стелла заволновалась:
– Думаешь, боевые действия могут развернуться и здесь, на острове?
– Думаю, могут, – серьезно подтвердил Ланс, – но полковнику Донехью так не кажется. Дурак. Говорю вам – мы все будем спать на койках, когда прилетят японцы и забросают нас бомбами в самый неожиданный момент.
Китти испуганно посмотрела на него, потом покачала головой:
– Полковник Донехью защитит остров.
Ланс пожал плечами.
– Как скажешь, – ухмыльнулся он и добавил: – Я бы справился с ситуацией лучше даже с завязанными глазами.
Слишком хвастливое заявление для двадцатипятилетнего парня, но на Китти, очевидно, его заносчивость произвела впечатление – она положила голову ему на колени. Судя по улыбке, он был доволен.
Эллиот захрапел. Стелла скучала.
– Пойду, прогуляюсь, – сказала я, поднимаясь. Китти прикрыла глаза, изображая дремоту. Я поправила шляпу и сбросила обувь.
– Скоро вернусь.
Вряд ли кто-нибудь обратил внимание на мое обещание.
Я прогуливалась по пляжу, время от времени останавливаясь, чтобы разглядеть камень или ракушку или полюбоваться пальмами, наклонившимися в сторону моря. С годами ветер и тропические штормы нагнули их стволы, но мне нравилось думать, что они выгибаются, потому что их зовет море. Мне вспомнились слова Уэстри о том, что остров меняет людей. Смогу ли я противостоять его силе?
Я ускорила шаг. После рыночной суеты было приятно оказаться наедине со своими мыслями и тихим шумом волн. Одинокий пляж, казалось, уходит в бесконечность. Я подошла поближе к воде, наслаждаясь прохладным, влажным песком. Каждый шаг оставлял глубокие следы.
Раздался крик морской птицы, сидящей на камне, и вскоре я заметила еще одну цепочку следов – уже менее четких, но относительно свежих. Чьих?
Глупо идти по незнакомым следам, подумала я. Что, если это следы аборигена? Каннибала? Я покачала головой. Я одна. Нужно идти назад. И все же следы манили, они тянулись вдоль пляжа и дальше, за поворот. Еще несколько шагов.
Следы закончились у мятого бежевого покрывала, закрепленного на песке книгой. Я сразу узнала ткань – такое же одеяло лежало на моей кровати в женской казарме. Но кто здесь?
В густом кустарнике под пальмами у кромки пляжа послышалось шуршание, я резко обернулась.
– Привет, – поздоровался парень, появившись словно из ниоткуда. Большой пальмовый лист скрывал его лицо, но когда он отодвинул лист в сторону, я увидела, что это Уэстри.
– Привет, – откликнулась я немного удивленно, но с облегчением: мне удалось избежать более угрожающей встречи.
– Ты меня преследуешь? – шутливо спросил он.
Я почувствовала себя глупо, потом рассердилась.
– Разумеется, нет! – гордо выпалила я. Нельзя допустить, чтобы он думал, будто я за ним бегаю. – Я гуляла, и, кстати, мне пора идти. Меня ждут друзья.
Уэстри улыбнулся.
– Не уходи, – попросил он, воткнув пальмовую ветвь в песок и усевшись в ее тени. – Смотри, отличное укрытие. Может, присядешь? Хоть на минутку?
Перед его улыбкой было не устоять. Я замешкалась, потом почувствовала, как уголки моего рта сами ползут вверх.
