– А если они не будут говорить об этом по телефону?
– Ты должен их разозлить, понимаешь? Так разозлить, чтобы они забыли осторожность. И это не будет трудно, вот увидишь. Раз они дали тебе 150 тысяч – они уже горячие! Говори что хочешь – что ты не можешь ничего делать, пока ФБР сидит у тебя на шее, что мы приехали в Чикаго тебя допрашивать, что ты нас боишься…
Допив по четвертому дринку, все трое снова поднялись на шестой этаж, в офис ФБР. Билл и Питер подключили к телефону магнитофон, и Питер надел наушники.
– Давай! – сказал он Якову.
Яков положил на стол бумажку с номером телефона, снял с себя пиджак, повесил его на вешалку, сел перед телефоном, откинув голову к спинке стула, закрыл глаза и громко выдохнул воздух. Потом открыл глаза, решительно снял телефонную трубку и набрал номер. Билл посмотрел на часы.
Правительство подтверждает, что нижеследующее является точной и дословной записью телефонного разговора между Яковом КАМСКИМ, Вячеславом ЛЮБАРСКИМ, т/и/к
[17]
«Слава», и Марио КОНТИНИ 8 июня 1984 года примерно в 18.10 по телефону номер (718) 459-31-40, находящемуся в офисе Федерального бюро расследований в Квинсе, Нью-Йорк.
Характер звонка: исходящий.
ЯКОВ – Яков Камский.
СЛАВА – Вячеслав ЛЮБАРСКИЙ, т/и/к «Слава».
МАРИО – Марио Контини.
ЯКОВ (по-русски): Привет. Слава?
СЛАВА (по-русски): Да.
ЯКОВ: Как поживаешь?
СЛАВА: Подожди. Марио пошел запарковать машину.
ЯКОВ: А что это за телефон?
СЛАВА: Автомат.
ЯКОВ: Ясно. Мы можем говорить?
СЛАВА: Да.
ЯКОВ: Значит, так: агенты ФБР приехали ко мне из Нью-Йорка. Билл Мошелло и еще один.
СЛАВА: Этот ебаный переводчик Питер. Ну так что? Это все дерьмо. Они болтаются по Брайтону каждый день.
ЯКОВ: Что ты говоришь «дерьмо»! Они давят на меня! Мошелло допрашивает меня насчет Оскольного!
СЛАВА: Подожди, вот Марио. Поговори с ним.
ЯКОВ (по-английски): Да, Марио.
МАРИО (по-английски): Что случилось?
ЯКОВ: Я провел весь день с агентами ФБР. Я чувствую, что я влип в большие проблемы. Они спрашивают обо всем. Они спрашивают меня о Марате Оскольном и Сэме Лисицком. И где я взял эти 150 тысяч. Ты понимаешь?
МАРИО: Кхм… Кхм…
ЯКОВ: Они задавали сотни вопросов! Целый день! С одиннадцати утра до трех тридцати. Я приехал к своему адвокату. Мы сели, и он говорит: «Я хочу знать правду, ты замешан в «Сорренто» с Оскольным или нет?» Понимаешь, Марио?
МАРИО: Я понимаю. Ладно, пока.
ЯКОВ: Алло!
СЛАВА (по-русски): Слушай меня! Они не хотят с тобой больше говорить!
ЯКОВ (по-русски): Они не хотят со мной говорить? Так пошли они в жопу! И ты вместе с ними! Вы говорите только о деньгах, а когда у меня проблемы!..
Питер утвердительно закивал головой и покрутил рукой в воздухе: мол, давай еще! Закручивай! Яков усмехнулся, слушая Славу.
СЛАВА: Какие у тебя проблемы? Ты не отвечаешь за «Сорренто». И 150 тысяч от Пини – это проблема?
ЯКОВ: А ты кто? Ты главный адвокат в Америке? Или ты главный прокурор? Они давят на меня, это значит – у них что-то есть.
СЛАВА: У них нет ни хера! Это все говно! Какие у тебя планы?
ЯКОВ: Мои планы…
Яков в затруднении посмотрел на Питера.
ЯКОВ:… Я еще не закончил с моим адвокатом.
СЛАВА: Ты никогда не закончишь.
ЯКОВ: А что ты от меня хочешь?
СЛАВА: Ты знаешь, что мы хотим. Вот Марио, он тебе скажет.
Питер опять покрутил в воздухе рукой, словно заводил мотор машины. Мол, жми на него! Но Яков боялся Марио и разговаривал с ним совсем иным тоном, чем со своим русским приятелем Славой.
МАРИО (по-английски): Яков.
ЯКОВ (по-английски): Да.
МАРИО: Слушай, мы тут отвечаем за сто пятьдесят кусков.
ЯКОВ: Я понимаю. Хорошо.
МАРИО: Ни хера хорошего! Я тебе говорю: это уже выше моих сил!
ЯКОВ: А что я могу поделать, Марио? Скажи мне. Ты же умный.
МАРИО: Нет, это ты умник! И мы еще увидим, какой ты умник! И не беспокойся – я не дурак, и мой босс не дурак, поэтому он мой босс. Но ты беспокойся только по поводу ФБР, ни о чем больше!
ЯКОВ: Слушай, Марио, я же понимаю. Вас колышут только деньги, а я должен беспокоиться сам о себе.
МАРИО: Нет, меня не колышут деньги! Мне насрать на деньги! Ты занимайся ФБР. И не беспокойся обо мне и моем боссе. Ты беспокойся о том, чтобы быть живым в тюрьме, вместо того чтобы мертвым лежать в гробу!
Яков посмотрел на Питера: это то, что нужно, или еще нет? Питер в сомнении покачал головой – мол, это неплохо, но не очень конкретно.
ЯКОВ: O’кей. Послушай, Марио…
МАРИО: Ты говоришь «о’кей»? Я тебе гарантирую: ты будешь у меня в ногах валяться, на коленях! Запомни мои слова!
ЯКОВ: Марио…
МАРИО: Я из-за тебя попал в жуткий переплет! Важные люди замешаны в этом деле! Очень важные и хорошие люди! И теперь я из-за тебя должен краснеть!
ЯКОВ: Марио, ты не прав. Слушай.
МАРИО: Может быть, я не прав, но я дал тебе уйму времени, и теперь ты не прав.
ЯКОВ: О’кей, что я должен делать теперь? Идти и сунуть свою голову в петлю?
МАРИО: Яков, дай мне сказать тебе кое-что. Я позволил тебе проволынить эту неделю знаешь почему? Я хотел, чтобы ты подумал, что, может, я был идиотом в ту ночь, когда ты приехал в аэропорт и сказал: «Ах, ФБР у меня на хвосте!» Но мы знаем это ебаное ФБР пятьдесят лет! Ты что думаешь – мы дети? Мы умней тебя! Ты умник, но мы умней! Так что теперь тебе придется бздеть из-за того, что мы у тебя на хвосте, а не это сраное ФБР. Ты теперь должен оглядываться каждый ебаный день!!!
Питер и Билл удовлетворенно закивали головами, их губы расплылись в довольной улыбке.
ЯКОВ: О’кей, Марио.
Но Марио уже завелся и распалялся все больше и больше.
МАРИО: Поверь мне, ты думаешь, что выеб нас? Мы выебем тебя! И я не хочу тебя тут видеть, я хочу видеть мои деньги! Только мои ебаные деньги! И я не шучу!
