«Такая ты еще желаннее для меня».
Я чувствую прохладу его серебряных губ на своем лице и не смею противиться, не хочу и не могу — а музыка вокруг нас обволакивает чарами неземного экстаза…
Он победил. Не мог не победить. Он слишком хорошо меня знает, этот странный маг, именующий себя королем темных эльфов. И торжественно — снова все расступаются перед ним — он ведет меня через весь зал туда, где под аркой, залитой все тем же звездно-серебряным светом, стоит высокое кресло, нет, целый трон, убранный черной парчой. Он один, и Звездный усаживает на него меня, сам же устраивается у моих ног, на ступеньках, прижимаясь головой к моим коленям.
«Эленд Звездное Пламя… Тебе нравится, как это звучит?»
«Значит, ты всегда будешь со мной?»
«Пока не иссякнет вечность, моя бесценная королева. Ты покорилась мне — и вот я подобно рабу сижу у твоих ног. Ты ведь и об этом всегда мечтала — повелевать, подчинившись…»
«И от тебя я наконец-то смогу родить сына…»
Тонкий рот презрительно и красиво ломается.
«Зачем тебе сын, моя бесценная, если я подарю тебе вечность? Подумай только, целых девять месяцев твоя талия уже не будет самой тонкой во всем мироздании! А как же ты будешь танцевать, ведь ты жить не можешь без танца? И потом еще черт знает сколько лет надо будет это растить, учить и вытирать ему нос, прежде чем не стыдно будет сказать — мое! Да и как еще оно отплатит тебе за все заботы — не возжелает ли уничтожить тебя, чтобы получить все, чем ты владеешь…»
Он говорит, он все так же красив, но словно какая-то шелуха сползает с моего сознания. Где я, что со мной? Ох, мало драла тебя Лайгалдэ, еще надо — опять купилась на стандартный набор красивостей! Звездное Пламя, да это же…
Серебряные губы тянутся к моей руке, застывшей на подлокотнике. Я резко выдергиваю руку и, в последний раз заглянув в бледно-зеленые глаза (а интересно, каков он без маски?), отчетливо произношу:
— Vade retro, satanas!
«Я ПРЕД ВАМИ, А ВЫ ПРЕДО МНОЙ…»
— …За что ж ты так Аренза-то? Голова гудит, как после хорошей попойки, перед глазами все плывет. С трудом вспоминаю сцену на Лестнице в Небеса — и тут же в голове проясняется, а сердце сжимается в крохотный комочек и падает куда-то вниз. Так иногда бывает после пробуждения, когда в разгорающееся сознание возвращается память о вчерашних неприятностях. Однако боюсь, назвать сложившуюся ситуацию неприятностью будет по меньшей мере некорректно… То, что случилось, имеет масштабы, близкие к вселенским.
Боль постепенно уходит из тела и сосредотачивается в одной точке на темени, в том месте, по которому меня осчастливили рукоятью короткого меча.
— Совершенно ведь безобидное создание! Красив, как бог, к тому же втрескался в тебя по уши, чего с ним уже лет семьсот как не случалось. Он к тебе всей душой, а ты, добрая девочка, сразу — «изыди!»
Звучный, хорошо поставленный женский голос проворачивается в моем сознании дополнительной болью. Тело как не мое, рук вообще не чувствую. Приходится прилагать огромные усилия, чтоб хотя бы сфокусировать зрение на черном пятне передо мной.
— Ты бы еще перекрестилась! Ему ведь тоже больно — не дух, поди, бесплотный, теперь неделю в себя приходить будет…
С …надцатой попытки все же удается навести глаза на резкость. Женщина, стоящая напротив меня, несомненно хороша собой, но почти во всем является полной моей противоположностью — яркая, с выразительными формами, хотя и очень стройная, и какая-то вся… словно напоказ. Карие глаза слегка навыкате, но это ничуть ее не портит. Черные шелковистые волосы могучим водопадом стекают на спину и плечи, укрывая хозяйку до пояса, как мантилья. Если все срезанное с моей головы за двадцать три года собрать, и то, пожалуй, столько не будет. По влажным ярко-алым (никакой краски!) губам то и дело пробегает острый язычок. Тело обтянуто чем-то вроде змеиной шкурки, собранной из крупных чешуек, горящих яркой желтой медью, — сразу в памяти всплыла кровля Башни Теней. Поверх наброшено некое бесформенное одеяние из прозрачной черной ткани, слегка приглушающей медный блеск. Опять же не могу не признать, что наряд ее очень красив — предложите мне такое, надену с удовольствием.
— Ну дай хоть посмотреть на тебя вблизи, — с этими словами женщина подходит ко мне вплотную. — Да, бедный Джейд хорошо мне отомстил. Абсолютно ничего общего со мной.
— Ты тоже находишь это… Райнэя? — выговариваю я, с трудом ворочая языком. Последствия удара по темени все еще дают себя знать.
— Ты можешь называть меня просто Ольдой. Для разнообразия, — издевательски усмехается она.
— Нет, не могу, — огрызаюсь я. — Ольды, Хозяйки Башни Теней, уже не существует. Ты — Райнэя, и берегись, чтобы я не назвала еще одного имени…
Кое-как поворачиваю голову, осматриваюсь. Понятно теперь, почему не чувствую рук — я привязана спиной к колонне из темно-коричневого камня, похожего на шоколад, а руки заведены назад вокруг колонны и вставлены в какие-то гнезда — пытаюсь пошевелить пальцами и натыкаюсь на камень, руки никак не могут встретиться… От черноволосой красавицы не ускользает это мое движение.
— Маленькая предосторожность, знаешь ли… Зная твою склонность то и дело зажигать огонь в ладонях, я решила таким способом предотвратить возможные эксцессы. Меры противопожарной безопасности превыше всего, не так ли?
Она бесцеремонно оттягивает на груди мое платье и вдруг отдергивает руку, словно обжегшись. Правильно, не суй лапы куда не следует — Мастерский Символ, серебряное ожерелье с поющими подвесками, все еще на моей шее, никто не посмел его снять. Запомним, кстати, что она уже не может восстать даже в лунной плоти и принуждена обходиться темной… Меня настолько порадовало это наблюдение, что я не делаю ни малейшей попытки как-то пресечь ее наглость.
— Худющая, в чем душа только держится, — вздыхает она с притворным участием. — На подвальных грибах ведь тела не нагуляешь. Ох, и что только в тебе мужики находят, никак не пойму! Муйунн вон с ума сошел — тысячу рун за ночь предлагал, будто есть за что…
— Ты, конечно, в курсе всех этих гадостей, — я стараюсь отвечать спокойно, старая привычка давить страх дерзостью выручает даже сейчас. — Значит, должна знать и адрес, по которому я послала лорда Муйунна вместе с его рунами.
— Ну да, ты же у нас шлюха бескорыстная, тебе любовники не деньгами, а крутостью своей платят. Подавай тебе одних магов да заклинателей…
— Напрасно пытаешься вывести меня из себя, — отвечаю я еще спокойнее. — Во всяком случае, от своих любовников я набрала достаточно крутости, чтобы более-менее представлять себе твою тактику. Так что не трать время на хлестание себя хвостом по бокам — несерьезно это.
— Вот ты как заговорила… Стукнуть бы тебя по белу личику за такие слова, да не хочется морального превосходства над собой давать. Обойдемся без игры в жертву и палача.
