Миранда крепко обняла подругу, попытавшись заодно распустить ее проклятый пучок на затылке.
— Я спрошу ее. Позвони часов в шесть, тогда уже точно буду знать.
— Как у нее дела?
— Отлично! Ты же знаешь мою Дотти, это потрясающая девчонка! В ее возрасте я делала гораздо больше глупостей.
— Кто тебе сказал, что она их не делает?
Миранда фыркнула:
— Дотти? Ты что, смеешься? Она просто ангел! Ни слова поперек, всегда в прекрасном настроении, отлично учится…
— Миранда, ты неисправима! — рассмеялась Люси. — Когда речь заходит о твоей дочери, кажется, что ты лишаешься мозгов. Она ограбит банк у тебя на глазах, а ты будешь утверждать, что несколько купюр сами залетели к ней в сумочку.
— Что ты такое говоришь! Дотти никогда не брала чужого!
— Я говорю, что ты всегда ее защищаешь!
— Ничего подобного! Просто Дотти никогда не делает глупостей. Кроме того, я ее мать! Ладно, тебе пора… А то еще скажешь, что я тебя задерживаю. И не беспокойся за Мирей, она справится.
Люси улыбнулась и кивнула. Достаточно пропустить стаканчик с Мирандой, как все встает на свои места и настроение поднимается. Чувствуя, что душа не на месте, Люси всегда отправлялась в «Беседку». И вовсе не за тем, чтобы жаловаться. Чаще всего она держала свои неприятности при себе, считая, что ни к чему вываливать проблемы на подругу.
Но общество Миранды благотворно влияло на нее. Жизнерадостность, неутомимость, душевная щедрость — все это заставляло Люси высоко ценить дружбу с этой славной женщиной.
7
Отец.
Еще одна тайна. Для того чтобы сделать ребенка, нужны мужчина и женщина. Значит, в самом начале был и мужчина.
Ну да, разумеется.
Люси не строит иллюзий. Если мать бросила ее, значит, дочка не особенно была нужна и мужчине, участвовавшему в ее зачатии. Не было влюбленных, жадно искавших уединения в два часа ночи пятнадцатого ноября. Не было отца, прижимавшего ухо к животу матери и взволнованно следившего за едва ощутимыми движениями внутри. Не было внезапной паники, когда мама объявила, что чувствует приближение схваток. Нет, решительно ничего этого не было. Но это и неважно.
Люси не знает, удастся ли ей приподнять завесу тайны, кем же был ее отец. Через десять дней она, наверное, будет знать чуть больше, даже если ее биологическая мать не захочет говорить о мужчине, бросившем ее «в таком положении». Но Люси узнает хоть что-то, какие-нибудь несущественные на первый взгляд подробности, которых, однако, никогда не найдешь, копаясь в актах гражданского состояния. Как они встретились? Знал ли он о существовании Люси? Почему у них ничего не вышло?
Любили ли они друг друга хоть немного?
А вдруг… Воображение всегда необыкновенно живо рисует картины разных несчастий. Может быть, это было свидание на одну ночь, не имевшее продолжения? Измена? Насилие?! Может быть, болезнь, нищета, стыд, ужасное стечение обстоятельств — столько причин, оправдывающих преступление.
Может быть, он был священником? Или известным человеком, например политиком или даже актером. Звездой?! Такое ведь случается. Так почему же не с ней?
Еще десять дней можно мечтать обо всем на свете.
8
Несколько следующих дней Люси раздирали сумбурные, противоречивые чувства. То она испытывала необъяснимые приступы счастья: надежда и вера в будущее пьянили ее, — то вдруг одолевали сомнения. Она без конца задумывалась то об одном, то о другом, и тут же ее накрывала новая волна вопросов. Правильно ли она поступила, приняв приглашение? Вероятно, эта неизвестная женщина обратилась в «Догадайся, кто здесь», отчаявшись найти ее другим способом? Ведь Люси жила теперь в другой стране. Когда ей исполнилось пять лет, приемным родителям пришлось переехать в Бельгию из-за работы. Теперь они уже давно на пенсии, но остались в Бельгии, полюбив и страну, и ее жителей. Вся жизнь Люси прошла в Бельгии, и, даже став совершеннолетней, она не думала о возвращении во Францию. Если биологическая мать искала ее во Франции, неудивительно, что ее поиски не увенчались успехом.
В пятницу, как и договаривались, приехала Сильвия с телеоператором, чтобы снять небольшой репортаж о Люси и ее семье. Ив охотно принял участие в съемках и даже согласился взять выходной во второй половине дня. Люси была ему очень признательна за это. В нескольких словах они рассказали о своей семье и материальном положении. Потом Люси вспоминала свое детство: о том, каково ей было в роли приемного ребенка, о школьных годах в Буа де ля Камбр
[3]
, о колледже в Одергеме
[4]
. Говоря о людях, которые ее удочерили, она не скупилась на слова благодарности и всякий раз подчеркивала, что приемные родители относились к ней с необыкновенным вниманием и лаской. Затем Ив и Люси поехали в школу за детьми. Замечательная коммунальная школа, объединявшая подготовительные и начальные классы, находилась всего в нескольких минутах езды на машине от дома семьи Жилло. Старинные дома придавали особое очарование тихому, уютному кварталу.
Просторный школьный двор, старые каменные плиты, галерея вдоль стен, огромные и в то же время изящные окна привели Сильвию в полный восторг.
Увидев родителей и телерепортеров, дети, истомившиеся в ожидании, схватили сумки и гордо вышли из школы. Вокруг Жилло тут же образовалась толпа — через несколько минут они стали знаменитостями. Все только и говорили: «Люси Жилло будет участвовать в «Догадайся, кто здесь», ее ищет мать!» — «Мать? Такая приятная дама, которая приезжает к ним по воскресеньям?» — «Да нет же! Это ее приемная мать!» — «Что ты говоришь? Люси Жилло удочерили в детстве? Ну да, ты что, не знала? Нет, ну надо же!»
Своего звездного часа дождалась и Мадам Канно. Полдня она торчала у себя на крыльце, пока в конце концов Сильвия не решила спросить, что мадам Канно думает о своей внезапно прославившейся соседке. Старушка расточала похвалы очаровательной молодой семье из дома напротив, а детей называла не иначе как ангелочками. По ее словам, Жилло — дружная, счастливая семья, и хотелось бы, чтобы таких пар было как можно больше. «В наши дни, мадам, — вещала она, — когда женщинам дали такую свободу, семьи уже не те, что были! Разводятся из-за любой ерунды, это так печально видеть. Но Жилло прекрасные, прекрасные люди!»
К вечеру Люси едва держалась на ногах. Переживания прошедшей недели ее совершенно опустошили. Телевизионная команда исчезла так же внезапно, как появилась, все разошлись по домам. Слава Богу, Дотти согласилась посидеть с Леей и Максом, она должна была прийти к половине восьмого. Люси хотелось одного — принять душ и упасть на диван. Но ей пришлось подняться наверх и надеть костюм, в котором она появлялась на светских вечеринках. День еще не кончился.
