— Если не помогут, то у тебя в любом случае жена появится, а если помогут, то считай, что дважды повезло.
Чжао покачал головой:
— Меня сейчас больше беспокоит не отсутствие жены, а постоянные стычки с сыном.
— Так попробуй ради своего же сына. Когда тебе еще придется пообщаться с начальником уезда или мэром?
— Попробовать-то можно, боюсь только, что начальники своего слова не сдержат, — засомневался Чжао.
— То есть ты даже нашему руководству не веришь? Тогда я от имени всех судебных работников даю тебе гарантию: если поможешь руководству, оно точно не забудет о твоем сыне, — пообещал Цзя Цунмин.
Чжао Большеголовый снова недоверчиво посмотрел на Цзя Цунмина.
— Ты так настойчиво подстрекаешь меня, а тебе-то самому какая от этого выгода?
Цзя Цунмин не стал ничего скрывать и рассказал ему о своих планах занять место заместителя председателя суда. Закончив, он снова хлопнул в ладоши:
— Дорогой мой дядюшка, мы сейчас с тобой как два кузнечика на одной веревке, так что страдать или веселиться нам предназначено вместе. Если ты сейчас отличишься перед начальством, то и меня облагодетельствуют. а если я стану заместителем председателя суда, то потом весь суд окажется у нас с тобой в руках.
Чжао Большеголовый задумался:
— Это ведь не какой-то пустяк, дай мне поразмыслить.
После этого разговора Чжао вернулся домой. Цзя Цунмин объяснил ему прямым текстом, что сам он ничего не потеряет, если Чжао Большеголовый откажется от такого предложения. Но если Чжао все-таки согласится, то для Цзя Цунмина это станет подарком судьбы. Допустим, Чжао согласится, тогда, в зависимости от результата, здесь также появятся варианты. Сам Цзя Цунмин не слишком переживал за результат. и кто бы мог подумать, что уже на следующий вечер Чжао Большеголовый сам придет к Цзя Цунмину, чтобы заявить о своем согласии. Но согласился он не из-за того, что не мог отказаться, а из-за своего сына, с которым он успел поговорить. Этот разговор Чжао провел вроде как для галочки, в каком-то смысле, чтобы похвастать перед сыном своими связями. Он совсем не ожидал, что его страдающий из-за безработицы сын начнет настаивать на том, чтобы Чжао согласился. Все сыновья обычно противятся, когда их отцы женятся снова, а вот его сын буквально заставлял отца сделать это. Таким образом, путь к отступлению у Чжао был отрезан. Выслушав его, Цзя Цунмин обрадовался:
— Ну что ж, тогда приступай. Если повезет, мы с тобой в один миг окажемся на вершине, а если нет, то вреда нам от этого никакого не будет.
— Я тоже так думаю.
Расставшись с Цзя Цунмином, Чжао Большеголовый отправился расставлять свои сети для Ли Сюэлянь. Несмотря на то, что Чжао приступил к активным действиям, у Цзя Цунмина все еще не было уверенности, что тот уладит проблему с Ли Сюэлянь. Но, как он уже сказал Чжао, если повезет, он вмиг окажется на вершине, а если нет, то и вреда ему не будет. После того разговора он даже забыл об этом деле, поэтому для него оказалось неожиданным, что раз в день ему стал звонить Чжао Большеголовый, отчитываясь обо всех подвижках в отношениях с Ли Сюэлянь. Как и предполагал Цзя Цунмин, не все шло гладко, едва они касались темы жалобы, как начинали спорить, поэтому к единогласию не приходили. Именно поэтому Цзя Цунмин осторожничал, не решаясь докладывать об этом начальству. Он боялся, что дело сразу возьмут под контроль, и в случае глупого провала их хитроумного замысла все шишки полетят на него. Пока рис не сварился, крышку открывать нельзя. Он же старался, чтобы никто не учуял даже запаха риса. Ведь другие тоже были знакомы с Чжао Большеголовым, поэтому Цзя Цунмина могли обойти. Сначала он не относился к своей задумке серьезно, просто решил попробовать. Действовали они не торопясь, с осторожностью, и для Цзя Цунмина стало сюрпризом, когда Чжао Большеголовый все-таки осилил его поручение. Первая неудача в своем уезде обернулась удачей в соседнем, вторая неудача в родной провинции обернулась удачей в провинции Шаньдун.
Когда Чжао Большеголовый прислал Цзя Цунмину первую эсэмэску о своей победе, тот не до конца поверил, и так же через эсэмэску спросил: «Это правда?»
«Уже переспали, какие тут шутки?» — заверил его Чжао Большеголовый.
Тогда Цзя Цунмин ему поверил. а когда он поверил, в нем от радости забурлила кровь, а когда в нем забурлила кровь, он решил немедленно доложить обо всем начальству. в уезде за Ли Сюэлянь охотились уже три дня, и все тщетно. Руководители всех рангов успели набить себе шишек, так что его докладная будет как нельзя кстати. Однако Цзя Цунмин не мог определиться, кому именно он должен все рассказать. Вообще-то, как член судебной коллегии, он должен отчитываться перед своим прямым начальником. а его прямым начальником был не кто иной, как председатель суда Ван Гундао. Но тут Цзя Цунмин пошел на хитрость, тем более, что Ван Гундао ему не нравился. Когда тот работал начальником отдела, они часто конфликтовали, и теперь Ван Гундао, как человек злопамятный, вел себя соответственно. Именно Ван Гундао оказался для Цзя Цунмина основным камнем преткновения в его попытках пробиться на должность заместителя председателя суда. Цзя Цунмин то и дело баловал Ван Гундао подарками, и все-таки ему никак не удавалось смягчить застарелую ненависть начальника. у этого обрюзглого коротышки и бровей-то не было, о какой там душе могла идти речь? Поэтому Цзя Цунмин решил пойти в обход Ван Гундао и сразу доложить обо всем начальнику уезда Чжэн Чжуну. Во-первых, доклад о своих достижениях перед Чжэн Чжуном принесет пользы намного больше. Доложи он об этом председателю суда, тот сам все передаст начальнику уезда, и тогда все заслуги будут приписаны председателю суда, то есть Ван Гундао. Таких глупостей делать нельзя. Вместе с тем этот ход конем будет все равно что пинок под зад Ван Гундао. То, что оказалось не по зубам председателю суда, сделал Цзя Цунмин. а это наверняка станет дополнительным бонусом для его будущего определения на должность заместителя председателя. Поэтому, преисполненный радости, Цзя Цунмин поспешил в уездную управу на встречу с Чжэн Чжуном.
После побега Ли Сюэлянь прошло три дня, и за эти три дня начальник уезда Чжэн Чжун еще ни разу толком не поел. Он даже голода не чувствовал, только мучился слюноотделением. Однако за прошедшие три дня это никак не помогло ему в поисках Ли Сюэлянь, поэтому он по-прежнему пребывал в печали. в обычное время встреча члена судебной коллегии с самим начальником уезда требовала усилий, поэтому Цзя Цунмину не удалось сразу пройти в его кабинет. Но поскольку ситуация сейчас была нестандартной, едва Цзя Цунмин обмолвился, что пришел по делу Ли Сюэлянь, помощники начальника уезда побоялись пренебречь таким заявлением и тут же доложили об этом Чжэн Чжуну. Чжэн Чжун в свою очередь быстро распорядился пригласить Цзя Цунмина к себе в кабинет. Выслушав от него все подробности про Чжао Большеголового и Ли Сюэлянь, Чжэн Чжун поначалу опешил. Это выходило за рамки всех его предположений. Собравшись с мыслями, он все еще недоверчиво спросил:
— Это правда?
Точно такой же вопрос задал Цзя Цунмин, когда перекидывался эсэмэсками с Чжао Большеголовым. Поэтому он тут же вытащил свой мобильник и показал Чжэн Чжуну свою переписку с Чжао. Он узнал не только об уже состоявшихся постельных делах Чжао с Ли Сюэлянь, но и о том, что произошло буквально час назад: «Мы на горе Тайшань. Сразу по возвращении женимся».
