Посольства готовили по-серьезному. Поскольку во главе всех их стояли великие бояре, я потребовал от них взять с собой (и на свой кошт) по две сотни их дворян-вотчинников. Кроме того, к каждому посольству добавили по сотне стрельцов московских приказов, коим всем выданы были деньги на парадные кафтаны и велено привести в полный порядок и начистить бердыши и пищали. Также послы везли с собой «великие поминки», в которые входило несколько возов меховой рухляди — шкурок соболей, горностаев, куниц, рысей, бобров и белок, а также каждому посольству было выделено по две сотни осетров моего рецепта копчения и несколько бочек черной икры. По сотне здоровенных рыбных туш весом около пуда каждая и по пять бочек черной икры были предназначены в дар, остальное послы должны были использовать на устраиваемых ими пирах. Поскольку единственный торговый маршрут, северный, имел крайне короткий срок навигации — всего около трех месяцев, я решил сделать ставку во внешней торговле на компактные эксклюзивные товары, например деликатесы.
Еще вертелась у меня идея насчет косметики. Была у меня одно время доля в Nina Ricci, как раз в тот момент, когда они сидели в большой жопе, и я решил, что такой раскрученный, пусть и испытывающий трудности, кои я посчитал временными, бренд — неплохое вложение денег. Так вот, тогда любопытства ради я несколько раз побывал на их фабриках. А когда приезжает Владелец, то вокруг всегда толпятся тучи народа — директор, главный технолог, начальники цехов — и говорят, говорят, говорят… Вот кое-что от тех разговоров у меня в голове и осталось. Но, естественно, без точных соотношений и технологических секретов. Однако основу рецептур помады, туши, крем-пудры и тех же теней я примерно помнил… кажется. Но заняться косметикой я собирался позже, когда у меня появятся свои химики, а то голландцы, может, и сумеют отработать мне рецептуру, а потом — фьюить, и только я их и видел. И прощай моя монополия. А я — акула, мне монополия нужна, я сливки хочу снять… поэтому и на деликатесы я также собирался установить государственную монополию. Что же касается других торговых возможностей, то с каждым из посольств отправлялись еще от трех до пяти купцов со своими помощниками и приказчиками. На второй встрече купцы крестом клялись, что вариант с кораблями только один — напрямую нанимать корабли стран, уже имеющих вес в морской торговле и обладающих мощным военным флотом, и плавать под их флагами. И вот теперь они ехали окончательно все разузнать и прикинуть, насколько все это имеет смысл.
Еще с посольствами отправлялись практически все выпускники царевой школы первого выпуска, которым я ставил задачу лично. В принципе они числились толмачами, но я решил, что все они едут не только на срок пребывания в стране посольств, даже если тот затянется на год, что было совершенно не исключено, поскольку дела здесь делали долго, а как минимум на три. Так что после того, как посольства вернутся, у меня в тех восьми странах должно было остаться от двенадцати до двадцати прилично подготовленных и уже вжившихся в ситуацию агентов, кому были поставлены вполне определенные задачи. Основное, чем они должны были заниматься, это всемерное изучение страны пребывания, определение технологий, которые в данной стране оказались наиболее развитыми и которые можно было бы адаптировать к русским условиям (скажем, выращивать хлопок в той России, что была в моем распоряжении, пока было нереально), и принятие усилий для завладения этими технологиями. Что включало в себя как найм или прямое сманивание ключевых специалистов, так и, буде это станет возможным, устройство для обучения на такие предприятия людей из доступного им пула. А он был немалым. Так как с посольствами отправлялись почти шесть сотен разных мастеров и лекарей из числа собраннных в моей Белкинской вотчине. Все, кто показал себя крепким здоровьем и был еще не шибко стар годами, ну и прошел обучение языку.
Кроме того, я повелел собрать по своим вотчинным и черносошным деревням и посадам еще около четырех тысяч крестьянских и посадских отроков возрастом от четырнадцати до шестнадцати лет «для услужения в посольствах». В этом возрасте дети куда как шибко восприимчивы, так что хотя бы из какой-то их части вполне могли получиться неплохие младшие специалисты. А возможно, кто-то окажется способен вырасти и до высшего уровня. Конечно, слегка осложняло ситуацию то, что эта категория была совершенно не обучена языку страны пребывания, да и базового образования не имела практически никакого, даже письму и счету не были обучены, но тут уж деваться было некуда. Я и так выжал из доступного мне пула учителей и иноземцев все что только мог. Для увеличения контингента преподавателей в этот момент просто не было возможностей…
Большинство же лекарей, отправляясь с посольствами, на самом деле ехали напрямую в наиболее известные европейские медицинские школы. В первую очередь в гремевшую на всю Европу Падую, а также в Париж, Монпелье, Болонью, Оксфорд, Базель, Гейдельберг. Все они были обеспечены деньгами на оплату учебы и проживание. Кроме того, для исполнения своих непростых задач все выпускники царевой школы получили по три тысячи рублей золотом, для чего мне пришлось выгрести практически все наличное золото, какое только удалось наскрести в царской казне и выменять у купцов. Поскольку, как выяснилось, золото в эти времена было очень редким металлом и на Руси почти не водилось. Но деваться было некуда, поскольку серебром подобная сумма весила бы почти шестнадцать пудов…
Также вместе с посольством, отправлявшимся к свейскому королю, ехал и дьяк Иван Тимофеев сын Семенов со своими людьми, решивший начать именно с Швеции. Даже самое малое из посольств, в Речь Посполитую, вышло числом за пять сотен человек, а то, что отправлялось в Соединенные провинции, вообще превысило полторы тысячи душ. Ну а суммарные расходы на подготовку и финансовое обеспечение дальнейшей деятельности посольств и агентов составили почти семьсот тысяч рублей. То есть более половины годового бюджета страны. Чудовищные деньги, аж жуть берет… Слава богу, благодаря батюшке у меня в казне скопилось почти два миллиона рублей, да еще монопольная торговля меховой рухлядью, добываемой в Сибири, приносила около шестисот тысяч ежегодно. Так что пока концы с концами сходились. Правда, первый военный год (а я считал расходы на войну с начала прошлой зимы, с момента первого военного устроения) уже слизнул из казны дополнительно почти двести тысяч рублей, из них возместить удалось только сорок тысяч. Ну да то ли еще будет…
Каждого из послов я проинструктировал по два, а иных, например, главу посольства к римскому кесарю, хитрована, собаку съевшего на интригах, князя Федора Мстиславского (ну потому на это посольство и поставили), и по три раза, четко обозначив им задачи и пояснив, насколько далеко распространяются их права. Это, конечно, не гарантировало от эксцессов, но ежели мои питомцы за все время обучения не научились разруливать конфликтные ситуации, то, значит, грош им цена и все равно они ни хрена толкового сделать не сумеют. С каждой закрепленной за отдельным посольством командой своих бывших соучеников я также встречался по два раза, на первой встрече определяя цели и задачи, а на второй рассматривая и уточняя составленные каждой командой планы. Тут я жестко требовал планирования «на бумаге», как и на будущее таковых же подробных бумажных отчетов. Я и в своем ушедшем будущем не признавал подхода: «Я все понял — разрешите идти?» Если понял — оформи все, что ты понял, на бумаге и положи мне под нос. А я прочту, задам уточняющие вопросы и только после этого смогу быть уверен в том, что ты не только понял, но и действительно все, а также именно так, как это и требуется. И, поверьте мне, такой подход появился вовсе не от того, что я такой уж буквоед и педант, а после очень и очень многих потерь и глупых пролетов, случившихся как раз вследствие того, что кто-то «понял» совершенно не то, что я «сказал», или понял не до конца, не так и не о том.
