В этот момент он услышал настойчивый звон колокольчика. Блейк поднялся так резко, что сильно стукнулся о верхнюю полку шкафа. Быстро поправив вешалки и вернув на место коробки, он покинул комнату так скоро, как только мог.
33
Страшный вопль разорвал царившую в доме тишину. Отозвавшись на всех этажах, в каждом уголке здания, он превратился затем в жалобный плач. Эндрю чуть не выронил масленку, с помощью которой смазывал замок главного входа. Решив, что случилось что-то ужасное с Мадам, Блейк бросился к лестнице, но успел лишь поставить ногу на ступеньку, когда послышались стенания из буфетной. Войдя туда, он увидел Одиль, упавшую грудью на обеденный стол. Закрыв лицо руками, она испускала стоны, похожие на предсмертные.
— Одиль, что случилось?
Кухарка сидела неподвижно, согнувшись в три погибели.
— Что с вами? Да скажите же, Одиль! Я вызову спасателей.
— Не надо, — пролепетала она. — Слишком поздно. Это ужасно…
С первого взгляда на нее Блейку не показалось, что она ранена. Может, ранена Мадам? Она могла упасть, и даже того хуже… Одиль показала рукой на открытую дверь в сад.
— Она там! Умоляю, прикройте ее чем-нибудь… Эндрю выскочил в сад. Ничего. Добежал до огорода.
И там никакого трупа. Эндрю вернулся на кухню.
— Где тело? Одиль, прошу вас, поднимите голову и скажите!
Блейк обнял ее, чтобы успокоить. Она не сопротивлялась. Положила голову ему на плечо, дрожа как осиновый лист.
— Тело там, возле ступенек…
— Но я ничего не видел!
Блейк, оставив женщину сидеть на стуле, вернулся на крыльцо. В это мгновение он увидел жертву — маленькую мышку.
— Одиль, вы из-за этого так кричали?
— Я боюсь мышей, — дрожащим голосом проговорила она. — Я их видеть не могу. А дохлые еще страшней.
— Разумеется, это работа Мефистофеля, — со вздохом сказал Блейк.
— Я знаю, — ответила кухарка, постепенно приходя в себя. — Он регулярно это делает. Я не понимаю, он же всегда накормлен. Вы даже говорили, что он ест слишком много…
— Кошки делают это не от голода. В них говорит охотничий инстинкт.
Блейк осмотрел мертвое тело.
— Головы нет. Я надеюсь, покойница не будет являться вам по ночам.
— Как вы можете этим шутить?
— Лучший способ побороть страх — это смеяться.
— Посмотрела бы я на вас. Я пошла за лавровым листом — и наткнулась. Но каков мерзавец!
Блейк с трудом сохранял серьезность.
— Когда-нибудь в будущем, через тысячи лет, когда его вид сильно изменится, он соберет для вас букет своими маленькими лапками, или подарит какой-нибудь рисунок, или прочитает стишок на своем кошачьем языке, а пока он приносит вам пойманную и обезглавленную мышь.
Одно упоминание о мыши снова пробудило у Одиль ужас. Эндрю опять обнял ее:
— Простите, я не хотел.
— Это чудовищно, — всхлипывала она, — какая жестокость!
— Я накрою ее белым носовым платком, а если у вас есть желтая лента, я могу написать на ней «место преступления» и огородить жертву по периметру.
— Вы опять смеетесь надо мной, злой человек.
— Ну так разрядитесь на мне. Мефистофель не поймет. А что до любительницы сыра, то она свое уже получила…
Появившаяся в дверях мадам Бовилье увидела Одиль в объятиях Блейка.
— Кто это так страшно кричал? — взволнованно спросила она.
Услышав голос хозяйки, кухарка резко высвободилась из объятий Блейка.
— Это я, мадам. Мне очень жаль.
— С вами не случилось ничего страшного?
— Нет, мадам, это…
Даже произнести название животного для кухарки было выше ее сил.
— Одиль увидела… как бы это вам сказать? — вмешался Эндрю. — Нечто маленькое на букву «м». Мадам Бовилье улыбнулась:
— Это маленькое обитает в норках и иногда высовывает оттуда мордочку.
— Теперь уж ему нечего высовывать… Мокрое место осталось, — уточнил Эндрю.
Мажордом и Мадам заметили, что Одиль строго смотрела на них.
— Как вам не стыдно, — сказала она.
Не проронив больше ни слова, Мадам пошла к себе.
— Отдохните, Одиль, — мягко проговорил Блейк. — Я все уберу.
Взяв под раковиной совок, Блейк отправился подобрать мышиный трупик. Он посмотрел вокруг, нет ли где поблизости оторванной мышиной головы.
— Знаете, Одиль, вы не вправе упрекать Мефистофеля в том, что сами же проделывали со своими монархами. Может статься, этот обаятельный зверек был безжалостным тираном, угнетавшим кошачий народ. Вообразите, сидит такая кроха на троне, в маленькой короне, и требует все больше сыра и зерна, в то время как за стенами дворца кошки страдают от голода. Мефистофель совершил революцию!
— В вас нет ни капли жалости.
— Есть. И в доказательство я уничтожил все следы его деяния. В округе нет и намека на присутствие мыши. Вы можете выйти и открыть глаза.
В эту минуту Мефистофель появился со стороны огорода. С совершенно невинным видом он двигался рысцой вдоль ограды по направлению к кухне.
— Эге, дружочек, советую тебе немного повременить с возвращением домой. Тебе еще надо научиться вести себя с барышнями…
34
— Хизер? Добрый вечер. Это Эндрю Блейк.
— Мистер Блейк! Где вы? Я так волнуюсь! Я вас плохо слышу.
— Я во Франции, в лесу, идет дождь. Это немного трудно объяснить.
— Вы гуляете так поздно?
— Не пытайтесь понять, Хизер, я сам не все понимаю. Как вы поживаете?
— Я не поживаю, а выживаю. Вы толкнули меня в реку, а плаваю я неважно.
— Как это происходит?
— Я бьюсь, чтобы держаться на поверхности. Надеялась, что вы раньше позвоните. Когда я спросила о вас мистера Уорда, он сказал, что вы в исправительном лагере…
— Этот не упустит случая…
— А что вы исправляете?
— Ничего, Хизер. Расскажите лучше о себе.
— Я подвела первые промежуточные итоги с момента вашего отъезда, цифры получились хорошие. Ребята в цеху замечательные. Объясняют мне все, чего я не знаю. Я уже начинаю кое в чем разбираться. У нас бывают бурные совещания. Эддинсон никак не может смириться с тем, что секретарша держит бразды правления.
— Вы не секретарша, Хизер, зарубите это на носу. Если вы сами не будете в этом уверены, тогда нет никаких шансов, что это поймут другие.
