* * *
Дежурит Пулат, когда приходит сообщение на неизвестном языке. Виталий работает в программе ещё неуверенно, хотя запомнить команды не так и сложно, но сразу подключает к спутниковому контролю номер звонившего и открывает карту. Звонок из Турции. Опять Турция... Только теперь уже с побережья, из предгорий. Укрупнённое изображение фиксирует прямоугольной формы двор с забором по периметру. Два дома. Тот, который поменьше, почти в центре. С вертолётной площадкой на крыше. Большой – выходит фасадом на дорогу. Пулат делает изображение крупным, чтобы рассмотреть крышу этого дома. И понимает, что там установлено множество антенн. К большому дому примыкает забор. Виталий копирует карту с экрана в буфер обмена, потом воспроизводит рисунок отдельным файлом и сохраняет его. Вроде бы всё правильно, кроме того, что звонят в четыре часа ночи и голос абонента слегка подрагивает от многочисленных вопросов. Впрочем, голландские чеченцы в эту ночь не спят и на звонки отвечают сразу. Идут испытания, но с полигонов им пока сообщений нет. А они должны очень ждать этих звонков. Именно ради них, согласно выкладкам Басаргина, они и приехали в Россию, именно ради них затеяли всю эту свистопляску...
Судя по количеству гортанных звуков, можно предположить, что разговаривают по-чеченски, которого «маленький капитан» не знает. Он соображает, будить ли Басаргина, потом вспоминает, что и Басаргин с чеченским не в большой дружбе. Ангел с Сохатым языки народов своей страны знают не лучше Виталия. Кажется, кто-то говорил, что усиленно изучает чеченский... Доктор? Тобако? Да, Тобако... Он едет рано утром в аэропорт встречать комиссара Костромина. Когда приедет, тогда и разберётся... Это же не чрезвычайные обстоятельства... И вообще, что странного, когда чеченцу звонят и разговаривают с ним по-чеченски? Выглядело бы более странным, если бы позвонил чеченец чеченцу и разговаривал по-русски...
Звонок с полигона все же раздаётся. В пять пятьдесят семь, как фиксирует Виталий, который вообще человек бессонный. Решил не будить Дым Дымыча, как было договорено. Теперь разговаривают по-русски. Какой-то полковник сообщает, что испытания прошли успешно. Отклонение в норме и лишь слегка превышает отклонение российского аналога. Чеченец, как и предупреждал Басаргин, пытается говорить, что ему очень плохо слышно, просит позвонить с другого аппарата.
– Нет другого аппарата... – отрезает полковник с армейской прямотой и кладёт трубку.
Виталий продолжает дежурство, но на всякий случай всё же фиксирует в памяти компьютера и точку полигона, с которой раздался звонок. И замеряет расстояние до побережья Чёрного моря. Около пятисот километров. Прокол, господа чеченцы! Радиус действия «искандера» ограничивается тремястами километрами.
* * *
Первым появляется Доктор. Слышно, как Александра отправляет близнецов в школу. Судя по тому, как тихо и, наверное, печально они себя ведут, школу мальчишки не слишком любят, а просыпаются окончательно только на половине дороги.
Уходят – дверь хлопает. Теперь слышится голос Басаргина. Разговаривает с женой, но слов разобрать невозможно – офисная дверь толстая.
– Были звонки? – первым делом интересуется Доктор.
– Целая куча... – Виталий включает запись.
Разговор на чеченском языке он просит прокрутить трижды.
– Ты чеченский знаешь?
– Два слова знакомых разобрал... – Доктор хмурится. – Ещё раз вот это прокрути...
Он просит прокрутить не слова человека из Турции, а обеспокоенные реплики голландского чеченца.
– Нет... Ничего не понял. Зураб вот-вот приедет... Он ночью прилетел из Ханкалы.
Входит Басаргин. Он слышит последние слова.
– Я только что с Зурабом разговаривал. Он уже едет.
До того как Пулат знакомится с Зурабом, появляются из соседней комнаты Ангел с Сохатым. Они успели умыться настолько тихо, что их никто не слышал. И тут же раздаётся долгий звонок в дверь.
– Вот и ваш переводчик... – предполагает «маленький капитан».
– Нет, Зурабу ещё рано... Это Тобако доставил настоящего живого комиссара... Встречал когда-нибудь такого? Кстати, где Андрей оставил свой ключ? – Басаргин идёт открывать.
– Ключ у меня, – сообщает Виталий в уходящую спину. – На всякий случай... Если надумаю ночью в магазин сбегать...
В это время ноутбук подаёт звуковой сигнал. Доктор шагает к столу, Пулат уступает ему место. Сам перебирается в облюбованное ещё вчера кресло, пока никто не занял. Доктор тяжело садится в своё, щёлкает клавишей мыши. Включает запись разговора. Речь опять идёт по-чеченски. Разговаривают два человека.
– Смотри-ка... – Доктор выводит на весь экран карту Москвы. – Из «Домодедово» звонит... Сработала наша наживка... Бегут в Голландию...
– Или в Турцию... – подсказывает Пулат.
– Ты думаешь, его место в лепрозории?
– Там есть ещё одно место... Чуть ближе к морю...
Входит Басаргин, за ним Тобако и Костромин...
– Особыми успехами порадовать начальство мы не можем... – сетует Александр. – Так что, вполне возможно, что ты приехал напрасно... Придётся здесь пару недель отдохнуть...
– У меня нет склонности к роскоши... А тратить время на ожидание – это роскошь... – хмуро говорит комиссар, по очереди пожимая руки всем присутствующим.
Он уже в курсе всех событий. Тобако по дороге от аэропорта до офиса успел всё рассказать, несмотря на то что ехал по обыкновению быстро. Утренние улицы ещё позволяют это делать...
* * *
– Голландские чеченцы благополучно сбежали, не дожидаясь, когда им подсунут наркотики... – говорит Доктор, убирая трубку «мобильника». Ему только что передали сообщение из службы наружного наблюдения московского ФСБ. – Причём бежали спешно, как говорят парни из «наружки»... Выехали в аэропорт на четыре часа раньше, в надежде, что их там не найдут, и билеты брали без предварительного заказа. Одному билета на прямой рейс не хватило, он вылетел раньше товарищей на час в Варшаву, чтобы оттуда добираться, как сумеет... Но билет сначала хотел взять до Амстердама...
– Я не одобряю такие грубые действия, – читая распечатку телефонных разговоров чеченцев, говорит Костромин. – Вы с самого начала приняли за основу тактику массовых арестов... Кто подвернётся, того и брать... И спугнули главных...
Басаргин не соглашается.
– Мы брали только непосредственных исполнителей грязной работы, чтобы обезопасить себя. Если чеченцы в самом деле проводили отвлекающий маневр, то именно так, по их мнению, мы и должны себя вести. Что касается их испуга, то они свою работу уже выполнили. Но мы убедились, что канал для «дезы» нами выбран правильный. И теперь мы можем с полным основанием рассчитывать, что и другая информация при необходимости дойдёт до адресата.
– Может быть, с этим стоит согласиться... Хотя мне больше по душе долгая игра с выискиванием слабых мест противника. Сейчас же я вижу только одно слабое место и с той, и с другой стороны...
