Именно так была в конечном итоге отобрана автономия у терских казаков, чьи территории теперь включены в национальные республики Северного Кавказа.
Красная Москва показала, что намерена управлять всерьез. Игры с националистами и шариатом быстро закончились. Началось построение социализма. А как у нас по всей державе строили социализм, это понятно. И, главное, казачьи земли, вместо того чтобы просто раздать чеченцам, стали забирать в колхозы. А потом и чеченцам объяснили преимущества коллективного хозяйства: ну, вы знаете, трактор можно купить и все такое. Завыли чеченцы, как волки, и многие бросились в леса, прихватив с собой оружие, оставшееся еще от Гражданской войны. Но поздно – советская власть стояла крепко, и абречеством ее было не побороть.
Белый конь
Белого коня чеченские повстанцы готовили для Гитлера. Это все знают. Не известно только, знал ли об этом Гитлер. Но факты таковы: немцы осуществляли контакты с абреческими бандами в Чечне, забрасывали к ним диверсантов, пытались координировать действия. С началом войны дезертирство и уклонение от воинской обязанности среди чеченцев росло, росли и бандитские формирования. Дело в том, что значительная часть населения Чечни после установления настоящей советской власти почувствовала себя обманутой: снова без земли, снова угнетаемой теми же русскими, только со звездой вместо креста, и теперь уже даже без веры. И советское государство они не считали своим – соответственно, не рвались его защищать. Но видели в войне шанс – второй шанс – наконец поквитаться с русскими.
Лидеры повстанцев, вероятно, не вполне понимали, что такое фашизм. Не имели даже приблизительного представления о том, что он несет покоренным народам. Они лелеяли все ту же мечту о возвращении условного «турецкого султана», который далеко и в наши дела не будет соваться. Теперь им представлялось, что это Гитлер. Поэтому они были готовы дать присягу хотя бы и Гитлеру. И белого коня, возможно, готовили – одного коня не жалко поднести в качестве подарка, чтобы потом от нас навсегда отвязались и оставили нас жить, как мы сами хотим. А мы, если вы того хотите, будем называть вашего султана своим фюрером (или вашего фюрера своим султаном) и раз в год перед послом делать «зиг»! И можете всем сказать, что это ваша территория, – если на нашу землю вы в действительности посягать не будете.
По вопросу о белом коне есть две крайности. Нет, даже три, как ни странно. Русские националисты склонны к утверждениям, что весь бандитский чеченский народ всю войну занимался тем, что вонзал кинжал в спину воюющей с фашизмом Красной армии. Соответственно, высылка была самым гуманным решением вопроса с народом-предателем. Чеченские официальные националисты утверждают, что нет, напротив – чеченские гарнизоны стояли насмерть в тылу врага, защищая «брестские крепости», пока русские армии катились до самой Волги. Соответственно, высылка была чудовищной несправедливостью. Чеченские подпольные националисты говорят, что мало помогали Гитлеру, надо было активнее Гитлеру помогать, а что выслали – так чего ожидать от русских, которые враги всему доброму и светлому, что только есть на этой земле (особенно и в частности – великому чеченскому народу).
И, как всегда, крайности практически равноудалены от центра истины. Реальное отношение к войне зависело от собственной ориентации и уровня развития каждого жителя Чечни: коммунисты воевали с фашистами, образованные и интегрированные в Советскую Россию – стояли за нее. Абреки и лидеры нарождающегося национализма стояли против России в любом виде и, соответственно, за любого ее врага. Большинство населения, как всегда, – болото. Но связанное личными и родственными отношениями с той или иной стороной. Вряд ли прямо десятками тысяч уходили в леса воевать за Гитлера. Но что десятки тысяч не хотели вообще воевать – в это верится легко. Как я уже говорил, страна еще не воспринималась как своя. Даже минимальный уровень интеграции не был достигнут. Русские – даже расказаченные и репрессированные казаки! – оказались куда более интегрированными и лояльными к СССР, так как все же видели вот эту последнюю букву как главную для себя – Русь, Россия. И готовы были лить за нее кровь, сколько бы букв «С» перед ней ни стояло.
Так же – как Россию – воспринимали СССР и чеченцы. С прямо противоположным отношением, конечно.
Авторханов
Мы не можем обойти вниманием фигуру известного антисоветского деятеля чеченского происхождения. Вслед за шейхом Мансуром и Кунтой Кишиевым он внес свой вклад в формирование чеченской национальной политической идеологии и является одним из «дедушек» чеченской государственности. В БСЭ он, конечно, не удостоен ни одной строки, но есть статья в слабом современном аналоге, в Российском гуманитарном энциклопедическом словаре:
АВТОРХА́НОВ Абдурахман Геназович (1909-97) – историк и политолог. Родился в чеченском ауле. После окончания начальных русской и арабской школ поступил в медресе: исключен за чтение светской литературы. Ушел учиться пешком в Грозный. Служил в грозненском чеченском горном эскадроне; с 1923 жил в грозненском детдоме. Окончил школу 2-й ступени им. Т. Эльдарханова, где вступил в комсомол, затем в обл. партшколу. Член Коммунистической партии в 1926–37. В 1931–34 на партийной работе в Чечне. В 1937 окончил Институт красной профессуры, по прибытии в Грозный арестован НКВД по обвинению в принадлежности к «контрреволюционной чечено-ингушской террористической организации». В мае 1940 оправдан и освобожден, в ноябре 1940 арестован вторично «за вредительство», приговорен к 3 годам исправительно-трудовых лагерей, в апреле 1942 освобожден. Согласно распоряжению Л. П. Берия направлен к руководителям антисоветского восстания на территории Чечни с требованием прекратить сопротивление. Остался у повстанцев, в августе 1942 с их политической декларацией и предложениями об установлении союзных отношений послан навстречу германским войскам. В январе 1943 – апреле 1945 работал в пропагандистской организации «Винета» в Берлине, писал аналитические очерки о советской действительности, обзоры для Северокавказского региона. Член Северокавказского национального комитета. В 1945–48 находился на территории лагерей «перемещенных лиц» в Миттенвальде и Розенхайме, издавал ж. «Набат». С 1950 – сотрудник еженедельника (журнала) «Посев» и одноименного издательства. В 1950 вместе с Н. А. Троицким (Нарейкисом-Яковлевым) основал Институт по изучению истории и культуры СССР в Мюнхене. В 1951 один из инициаторов создания Северокавказского антибольшевистского национального объединения (СКАНО), ред. журнал «Свободный Кавказ». Один из лидеров Координационного центра антибольшевистской борьбы в 1953–56. С 1953 работал на радиостанции «Освобождение» («Свобода»), жил в Мюнхене. Среди сочинений: «История культа личности в СССР» (курс лекций по радио), «Технология власти» (1959; опубликовано в России в 1991), «Загадка смерти Сталина (заговор Берия)» (1976; опубликовано в России в 1992); «Империя Кремля. Советский тип колониализма» (1998).
Справка довольно подробная и «политкорректная». Авторы стараются не делать оценочных суждений по фактам биографии Авторханова. И мы согласимся с тем, что судьба ученого была сложной: несправедливо осужден, репрессии и проч. Но тем не менее мы ничего не можем поделать с тем, что с 1943 по 1945 г. Абдурахман Авторханов в фашистском Берлине под крылом и на деньги Гитлера работал по ведомству фашистской пропаганды. Многие были несправедливо репрессированы. Но не каждый переходил на сторону фашистов против собственной страны и собственного народа.
