– Там что-то светится… – Чен все же попытался остановиться. – Зеленое…
– Волки за нами наблюдают… – сказал Ангел. – Они и днем выли…
Все пытались рассмотреть, что там увидел Чен, но свечения больше не было заметно.
– Здесь светлячков много… – сказал кто-то из чеченцев. – Они нам всю дорогу попадаться будут…
* * *
Басаргин с трудом дозвонился до генерала Астахова. Что-то в районе боевых действий, в самом деле, неладно с сотовой связью – стабильной городской устойчивостью она не отличается.
– Слушаю вас, Александр Игоревич… – как-то отвлеченно ответил генерал. Должно быть, вел в это время какой-то разговор или был занят раздумьями над ситуацией.
– Товарищ генерал, после сообщения Доктора Смерть мы постарались сработать как можно оперативнее, и уже есть предположительные данные на человека, что возглавляет группу боевиков, в которую вошли наши отставные спецназовцы. Если только это тот самый Чен… – Басаргин старался говорить скороговоркой, опасаясь, что связь прервется и он не успеет передать собственные данные и сам узнать, что делается в районе событий, где задействованы его сотрудники. – Кличка вообще-то достаточно распространенная, особенно среди этнических китайцев, но Пулат с Ангелом определили его произношение, и это дало нам ориентировку. Мы уже переслали в «Альфу» фотографию. Кроме того, согласно нашему источнику в Министерстве иностранных дел Грузии, этот человек два месяца назад приехал в Тбилиси. Приехал официально, под своим именем, только по поддельным документам профессора, доктора этнографии. Его зовут Эдуардо Ченчос. Он в самом деле профессор и доктор наук, только не этнограф, а религиозный психолог. По вероисповеданию мусульманин. Гражданин Индонезии, хотя индонезийской крови в нем мало. Отец – наполовину папуас из Новой Гвинеи, наполовину мадурец,
[37]
мать – венесуэльская индианка. Носит фамилию матери. Несколько лет проживал в США, но покинул Штаты спешно, никого не предупредив, после событий 11 сентября… Это навело на некоторые подозрения, но фактов причастности к теракту нет. Однако у себя дома был замечен в связях с религиозными экстремистскими группировками и именно поэтому попал в картотеку Интерпола. Но прямых доказательств его террористической деятельности и там нет. Есть только подозрения, что Ченчос принимал участие в разработке нескольких террористических актов, но не с точки зрения военной составляющей, а именно с психологической точки зрения. Просчитывал эффект и последствия. То есть работал напрямую по своей специальности. В конкретном случае, которым мы с вами занимаемся, велика вероятность, что Ченчос просчитывал реакцию мусульманского мира на массовые уничтожения мусульман в Индонезии и в Чечне. Планировалось еще отравление заключенных в Гуантанамо, но там террористов подвел яд… Я недавно разговаривал по телефону с начальником тюрьмы Гуантанамо бригадным генералом Джем Худом.
[38]
Он подтверждает, что теракт готовился и следы ведут к мусульманам-экстремистам.
– Александр Игоревич, я не очень понимаю, какое отношение профессор-психолог, пусть психолог и религиозный, может иметь к боевым действиям. Да еще не у себя в Индонезии, а у нас, в Чечне…
– У меня, Владимир Васильевич, возник точно такой же вопрос. И я запросил Лион. Меня интересовали подробности расстрела автобуса с рабочими-мусульманами… Так вот что интересно… В Индонезии в последнее время значительно выросло влияние чеченской диаспоры. Многие отставные боевики поселились там, укрываясь от российского правосудия, по подложным документам. И есть подозрения, что они связаны с экстремистскими и сепаратистскими мусульманскими группировками. Таким образом, мы получаем для рассмотрения вопрос об обмене опытом, грубо говоря… В Индонезии операцией, возможно, руководил чеченец, а в Чечне – индонезиец. Но, чтобы все вопросы прояснить, необходимо Чена поймать. Это очень важно для успешного завершения следствия не только у нас, но и в Индонезии, и, возможно, в Гуантанамо. Лионом уже получен ответ на запрос из ФБР касательно нашего дела. Очевидно, такой же запрос отослан касательно индонезийского дела. Надо и вашему ведомству запросить ФБР относительно событий в Гуантанамо.
– Хорошо, Александр Игоревич. Мы постараемся… И запросить, и поймать Ченчоса. Хорошо бы передать это пожелание Доктору Смерть. У вас все?
– Нет… У меня есть дополнительный штрих, который пока ничего не говорит, но опять же наводит на размышления. В Лондоне определена женщина, которая открывала счет в банке на имя Джамили Хмелевской, российской журналистки. По подложным документам. По национальности эта женщина тоже индонезийка. Вероятность связи с Ченчосом велика, хотя она пока и не доказана. Но я уверяю вас, что она существует… Поверьте моей интуиции… Возможно, они члены какой-то одной организации. И наверняка знакомы друг с другом. У вас что-то есть по настоящей Хмелевской?
– Ее нашли. Наши сотрудники проверяли то, что возможно было проверить, не входя в непосредственный контакт с ней самой. Но скорее всего террористы просто использовали имя журналистки, чтобы пустить нас по ложному следу. Использовали, хотя она испытывает к боевикам явную симпатию и не скрывает этого. Ее просто решено было принести в жертву, как и жителей расстрелянного села. Помимо этого, нашими экспертами по фотографии в аэропорту установлена личность чеченца Саши, как его назвал Доктор Смерть. Это не боевик. Гражданин Великобритании, биржевой маклер. Финансист. Когда-то закончил московский финансово-экономический институт. В связях с террористами до этого замечен не был. Таким образом, что мы в итоге имеем?
– То, что я говорил раньше, плюс маленькое дополнение…
– Какое?
– Первое… Это международная акция, задуманная где-то в международных экстремистских кругах. Второе… У террористов плохо с кадрами, и они привлекают к своей работе новых людей, до этого нигде не засвеченных. Возможно, конечно, это расконсервация ранее завербованных членов организации, а возможно, как я сказал, просто недостаток кадров. Людские ресурсы у них тоже ограничены. По крайней мере, налицо объединение международных террористических сил и попытка добиться эффекта с помощью крупномасштабных акций, которые способны всколыхнуть мусульман во всем мире и тем самым привлечь на свою сторону новых сторонников… У меня все, товарищ генерал…
– Будет что-нибудь новенькое, сообщайте сразу…
– Обязательно…
Басаргин положил трубку и посмотрел на Тобако. Тот расшифровывал очередное сообщение из Лиона…
* * *
Как оказалось, полковник Согрин не просчитался, выставив сильное охранение. По крайней мере, автоматные очереди постоянно звучали то с одной стороны, то с другой.
– Я – «Анчар». Нахожусь в арьергарде. Вызываю «Рапсодию»… – капитан Анчаров говорил уже не так уверенно, как раньше. Не привык, видимо, докладывать чужому командиру в присутствии командира собственного и от этого чувствовал дискомфорт.
