– Снайперы стреляют! – рявкнул старший лейтенант, прыгнул на лорда, закрывая его собой, и тут же почувствовал удар в бок – пуля срикошетила от бронежилета, но лорда все-таки не задела. А еще через секунду и лорд, и переводчица, и еще два члена комиссии, оказавшиеся поблизости, были уже за вертолетом, и с помощью «краповых» беретов стремительно забирались в распахнутую дверцу салона.
Следующая пуля, выпущенная с противоположной стороны села, попала в одного из бойцов, но опять выручил бронежилет, не способный защитить только при лобовом ударе, но спасающий при малейшем намеке на возможность рикошета. Затем прогремели несколько автоматных очередей с разных сторон села. Журналистов оказалось слишком много, чтобы успеть их всех спрятать, и одна очередь наповал уложила сутулого парня с видеокамерой, а вторая перебила ноги немолодой женщине. Из-под дальнейшего обстрела ее успел вынести один из «краповых» беретов. Просто ухватил поперек туловища истекающую кровью женщину, закрыл своей спиной и заскочил за угол, остальные старались спрятаться сами…
2
– Какое подразделение?.. – поправив микрофон «подснежника», сразу спросил полковник Согрин. – В каком составе?.. Какая задача?
– Два взвода спецназа МВД, приданные в качестве охраны для следственной бригады, занимающейся расстрелом мирных жителей чеченского села, – доложил низкий, вибрирующий голос.
– Следственная бригада расстреливает? – переспросил подполковник Клишин со злым смешком.
– Извините, следственная бригада занимается расследованием случая расстрела мирных жителей и…
– Ладно, – прервал Согрин. – Что там у вас происходит?
– Командир послал нас проверить ближайшую сопку. Час назад здесь пропал наш дозор. Мы нашли тела ребят на тропе… Их перерубили, сволочи, словно бы топорами… Всех троих… Перерубили, понимаете, товарищ полковник?..
– Не топорами, а лопатками… – откуда-то издалека донесся голос Сохно. Он передал свой «подснежник» лейтенанту Луспекаеву, но понял, о чем речь, и сам, должно быть, наклонился к микрофону, чтобы уточнить: – Саперными лопатками… И даже лопатки вытерли о «камуфляжку «убитых… Знакомый почерк… И у меня есть желание возобновить с ребятками знакомство…
Отточенные до такой степени, что ими можно бриться, саперные лопатки начали применять в Афганистане в виде оружия ближнего боя в спецназе ГРУ. Удар лопаткой, и часовой беззвучно падает. А отдельные специалисты метали лопатки с десятиметровой дистанции точно в цель. С тех пор саперные лопатки стали считаться в спецназе фирменным оружием, и даже появилась целая школа ведения рукопашного боя с применением лопаток.
– Да, это почерк… – согласился Согрин. – Только откуда здесь-то взяться такому почерку… Один человек, я бы еще понял… Ну, пара… Тройка, в конце концов… А тут этот почерк кругом… И не только в связи с лопатками прорисовывается…
– Нас предупредили, что мы можем встретить на сопке людей, одетых в форму спецназа ГРУ и с нагрудной эмблемой «дракон». Отдельный отряд «Боевой дракон»…
– Кто вас предупредил?
– Наш командир, старший лейтенант Романов.
– Какие основания у него для подобного предупреждения?
– Романов считает, что боевики работают под видом «драконов». Самая заметная эмблема в армии, на нее сразу обращаешь внимание. Потому парней и выбрали…
– Лейтенант, достань мне живым хоть одного такого «дракона»… – с угрозой в голосе сказал настоящий «дракон» номер один. – Очень хочу с ним поговорить…
– Кто это? Чья просьба? – встречно спросил Луспекаев.
– Подполковник Клишин.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. Вы объявлены в розыск… Есть приказ о вашем задержании… В селе вам пока лучше не показываться. Но там…
– Что там?
– Чечены принесли из леса тело подполковника Лаврова. Говорят, что был похоронен неподалеку и они его откопали…
Клишин громко заскрежетал зубами в микрофон.
– Что, товарищ подполковник?
– Ничего. Мне нужны эти чечены… Которые откопали… Я их сам зарою… Тройку часов назад Лаврова захватили в плен раненым…
– В этом проблем не будет… Они на месте… Не ушли еще…
– Займемся ими чуть позже… – прервал беседу Согрин. – Что сейчас? Какая требуется помощь?
– Мы засекли нескольких человек передвигавшихся в район сопки. Скорее всего, там выставляют снайперов для обстрела села. Кажется, тащили и миномет… Сейчас в селе работают и следственная бригада, и комиссия ПАСЕ во главе с лордом Джаккобом, который без конца чихает, и куча иностранных журналистов… С сопки открывается хороший обзор, и для работы снайперов здесь просто идеальное место. И минометом поработать можно… Надо обезопасить село. Я хотел запросить помощи от своих, но наша внутренняя связь не достает…
По-прежнему придерживая микрофон рукой, Согрин свободной рукой раскрыл планшет, чтобы взглянуть в карту. И сразу провел пальцем линию, определяющую направление движения.
– Передайте «подснежник» подполковнику…
– Я «Бандит», слушаю… – раздалось через четыре секунды.
– Толя, выводи их с правой стороны… Мы берем на себя левый фланг и центр… Выдавливаем в сторону села… Там их должны будут встретить… Выстрелы услышат и встретят… Сообразят…
– А если их много? Данных о численности мы не имеем… Как выдавишь?
– Ногами… Как тараканов… – сказал Клишин, и его голос прозвучал настолько уверенно и грозно, что ни у кого не возникло сомнения в необходимости действовать именно таким образом…
– Понял, товарищи командиры…
– Лопатку держи наготове… – посоветовал Согрин.
– Уж об этом не беспокойся…
Сохно не только в своей отдельной мобильной группе, он во всем спецназе ГРУ считается специалистом именно по рукопашному бою и владеет всеми видами холодного оружия гораздо лучше, нежели оружием огнестрельным, хотя и за умение владеть огнестрельным оружием ни разу не получал нарекания. Но ножи, хоть тяжелый боевой, хоть метательный любой конфигурации, саперная лопатка или «пила Джигли»
[28]
– это те виды оружия, во владении которыми с подполковником Сохно мало кто сравнится…
* * *
– Как старший по званию и по возрасту, командование, уважаемые мои, принимаю на себя, – подполковник со звучным хрустом почесал коротко стриженный затылок и со смаком зевнул. – Прошу учесть важный дополнительный момент… Как старший и более опытный, я бы вообще вас, при всем моем уважении, домой отослал и пошел бы на дело один, в полной уверенности, что справлюсь с ним лучше других. Но вот боюсь, что ваше командование, мной тоже немного уважаемое, в этом случае косо посмотрит не на меня, а на вас. Потому сожалею, но, жалея вас, сочувствуя вам, и, скрепя сердце, с собой беру… При этом дополнительно прошу учесть еще один важный момент: при любой вашей промашке, будьте уверены, я не промахнусь, и не пеняйте тогда на неуставные отношения даже между офицерами… Рука у меня тяжелая, и простой подзатыльник может обернуться глубоким нокаутом. Это вся, товарищи офицеры, преамбула… Вперед! И без песни…
