По всему полуострову популярная песня восставших "В море не должно остаться ни одного турка" спровоцировала массу кровожадных нападений на мусульман. Восстание перекинулось через Коринфский залив, где "неверные" горожане Ливадии были жестоко истреблены. Крестьяне преодолели наскоро возведенную стену, чтобы взять Афины, в то время незначительный провинциальный городок с десятью тысячами жителей, который был личной собственностью султана. Но афинский Акрополь, дополнительно укрепленный со времен его осады венецианцами, держался еще больше года. На западе решительно восстал Месолонгион. На севере восстание вспыхнуло среди "овчарен Пелеона" и на тройке македонских полуостровов Халкидики, где монахи Афонского монастыря с готовностью вооружились ради одновременно религиозного и национального дела»
{57}.
Повторяю еще раз — большие цитаты я даю, дабы избежать обвинений в необъективности — разбои, зверства греков и т.п.
В декабре 1821 г. — январе 1822 г. в городе Эпидавр собрались 67 депутатов, представлявших различные области Греции. Они провозгласили независимость Греции и выбрали законодательный исполнительный совет. Однако в руководстве греков не было единства, и они более занимались интригами, нежели войной с турками.
Вскоре «общественное мнение» Европы и России захлебнется от негодования по поводу зверств турок, хотя все началось с диких расправ повстанцев над мусульманами — турками и греками.
Так, к примеру, 12 сентября 1821 г. 15 тысяч повстанцев-греков под командованием Теодороса Колокотрониса захватили город Триполици. Причем не взяли штурмом, а приняли капитуляцию. За три дня в городе было вырезано до 30 тысяч мусульман (турок и греков) и 5 тысяч евреев. Греческий историк гордо называет Триполици греческой Бастилией
[39]
.
Но резня в Триполици и других городах Морей западную и российскую общественность совершенно не интересовала. Чтобы урвать свою долю на Востоке, Лондону, Парижу и Петербургу нужна была только греческая кровь. И случай вскоре представился.
Война за независимость Греции (1821—1829)
10 марта 1822 г. 2500 греческих пиратов с острова Самос высадились в бухте Мегас на острове Хиос, где ранее не было межнациональных и религиозных столкновений. Полуторатысячный турецкий гарнизон попытался сбросить самиотов в море, но потерпел неудачу и укрылся в крепости. Большинство жителей Хиоса тихо сидели по домам, закрыли лавки. Однако несколько сотен люмпенов кинулись резать и грабить турок.
24 марта из Константинополя вышла турецкая эскадра во главе с капудан-пашой Кара-али в составе 16 фрегатов, 18 корветов и бригов с войсками на борту. 30 марта османский флот появился у Хиоса. Корсарская флотилия псариотов, пришедшая на помощь самиотам, немедленно ретировалась.
Турецкий корвет сел на мель у берега. Тогда толпа повстанцев захватила его и перерезала 80 человек команды. Ну а далее Кара-али высадил десант на остров. Кроме того, через узкий пролив (около 5 км), отделявший Хиос от Малой Азии, вернулись тысячи турок, бежавших с острова после прибытия туда корсаров. Естественно, началась резня — убивали правых и виноватых, благо, различить их не было никакой возможности. Правда, щадили желающих принять ислам, а таковых набралось довольно много.
Замечу, что на Хиосе вдоволь «порезвились» пятьсот «неверных» запорожцев под началом кошевого атамана Семена Мороза и войскового старшины Лоха. Кстати, Мороз — уроженец города Киева, а Лох — знатный польский шляхтич, уроженец Правобережья. В сражении на Хиосе кошевой и сложил свою буйную головушку.
Детали участия казаков в резне до нас не дошли. Есть несколько описаний событий на Хиосе, оставленных уцелевшими греками. Но те не знали русского языка и не различали запорожцев среди турок.
События на Хиосе вызвали огромный резонанс и волну филэллинизма в Европе. Утверждали, что турки убили около 20 тысяч островитян и повстанцев с других островов. Ну а сколько турок убили корсары и местная чернь, говорить было просто не принято. Да, собственно, реакция Запада на различные конфликты за 300 лет практически не изменилась. Вспомним оценку западными СМИ нападения Грузии на Осетию в 2006 г. или гражданской войны в Ливии в 2011 г.
Задача пропагандистов-кукловодов облеталась тем, что в 100 км от Хиоса расположен большой торговый порт Смирна (современный турецкий Измир), где находились десятки европейских консулов, журналистов и миссионеров в штатском или, соответственно, в рясах. Французский поэт Пьер Лебрун написал поэмы «Резня на Хиосе» и «Невольничий рынок Смирны», немецкий поэт Мюллер написал свой «Хиосец», Виктор Гюго — «Греческий мальчик». Ну а французский художник Эжен Делакруа создал один из крупнейших памятников живописи романтизма — холст «Резня на острове Хиосе» (размеры 4,2 на 3,5 метра). Либеральные британские газеты «Morning Chronicle» и «Times», французские «Courier Francais» и «Constitutionnel» в красках описывали «ужастики» и обвиняли свои правительства в протурецкой политике.
Пропагандистская кампания себя полностью оправдала. Весной 1823 г. Англия признала восставших греков воюющей стороной. А в конце года Греция получила от Лондона заем на 800 тысяч фунтов стерлингов.
В Грецию направились и британские добровольцы, среди которых был и лорд Байрон. Мы знаем Байрона как поэта, но поэзия не помешала ему стать масоном высокого градуса. Замечу, что лорд в Греции не столько сражался, сколько устраивал интриги в руководстве повстанцев, распределял британские деньги и т.п.
19 апреля 1824 г. Байрон умер от болотной лихорадки, тело его отвезли в Англию и захоронили в родовой усыпальнице. Надо ли говорить, что Байрон стал еще одним брэндом антитурецкой пропаганды.
В 1825 г. султан Махмуд II решил привлечь к операциям в Греции своего могущественного вассала Мехмеда Али, пашу Египта. Со времен Наполеона его армия готовилась и вооружалась по европейским стандартам. Она уже хорошо послужила султану, подавив восстание в Аравии. Теперь же султан призвал Мехмеда Али помочь ему подавить восстание греков. За это султан обещал сделать его пашой Крита и Пелопоннеса. Однако сам Мехмед Али мечтал получить пашалык Сирии. В результате Мехмед Али направил своего сына Ибрагим-пашу из Александрии во главе Египетского флота. Флот прошел мимо Крита к укрепленному порту Модон на западной оконечности Морей. Здесь Ибрагим разместил свою ставку. Вскоре он очистил от повстанцев почти весь Пелопоннес и в 1826 г. перебросил часть своих войск в Центральную Грецию.
После почти годичной осады (15 апреля 1825 г. — 10 апреля 1826 г.) египтяне овладели сильно укрепленной крепостью Месолонгиона в устье реки Ахелос на западе Центральной Греции. Замечу, что 8 марта 1826 г. египтяне предложили грекам мирно оставить город, но получили отказ.
