В ответ на акцию националистов британский кабинет предложил союзникам полностью оккупировать Константинополь. Однако французы были против, и союзники ограничились полумерами. «16 марта в 10 утра три тысячи британских солдат занимают префектуру полиции, главный почтамт и военное министерство. За двадцать минут до этого М. Райан официально предупредил великого визиря, а его французский коллега — султана. Население Стамбула быстро поняло, что произошло, даже до появления афиш с заявлением англичан о том, что Стамбул остается турецким, но без беспорядков и кровавых расправ, причем каждому турку, пойманному с оружием в руках, грозит смерть. Операция проходила быстро, англичане не встретили серьезного сопротивления; в ходе операции были убиты пять турецких военных и один англичанин»
{103}.
Турецкий парламент был распущен, несколько депутатов и генералов были арестованы англичанами и интернированы на Мальту.
Полумеры Антанты стали подарком для Кемаля. Уже 19 марта он призывает собрать меджлис в Анкаре и предупреждает, что неявившиеся к нему депутаты будут немедленно переизбраны. В Константинополе верховный глава турецкого ислама, шейх-уль-ислам, который прежде снимал виновных султанов, приказывает всем правоверным мусульманам бороться против Кемаля и националистов.
11 мая константинопольское правительство выносит смертный приговор Мустафе Кемалю. Приговор был утвержден султаном 24 мая 1920 г.
«В ответ на обвинения шейх-уль-ислама Кемаль мобилизует 153 анатолийских муфтия, чтобы с такой же убедительной силой и теми же цитатами из Корана дать религиозное обоснование своей борьбе. Великий визирь объявлен предателем родины. Но напыщенных заявлений и цитат Корана недостаточно. Нужно сражаться и проливать "кровь братьев". Войска, лояльные халифату, состояли преимущественно из черкесов, грузин, албанцев и арабов, что было разумно, если учесть значительное число черкесов и албанцев среди населения Северо-Западной Анатолии и их преданность султану-халифу. Националисты располагали ограниченными военными ресурсами. И все же несколько решительных соратников Кемаля — Рефет, Этхем-черкес и Ариф смогли приостановить продвижение лоялистов. К концу июня армия халифата была распущена...
Еще во время конгресса в Сивасе Кемаль учреждает официальную газету националистов "Национальная воля". Прибыв в Анкару, Кемаль стремится расширить ее влияние, символически изменяет ее название на "Национальный суверенитет" и решает заставить понять своих собеседников, что наилучшим доказательством их присоединения к националистам будет подписка на "Национальный суверенитет". Прекрасно понимая влияние информации, даже в стране, неграмотной на 90 процентов, он рассылает многочисленные телеграммы, требующие контролировать почтовую службу и препятствовать распространению правительственной и иностранной прессы, враждебно настроенной к националистам. С мая он вводит цензуру, в чем ранее националисты так упрекали англичан, когда те ввели цензуру в Стамбуле»
{104}.
23 апреля 1920 г. в Анкаре состоялось открытие Великого национального собрания. В первый же день Кемаль ораторствовал более четырех часов и заключил: «Национальное собрание спасет падишаха, халифа и Османское государство, продемонстрировав всему миру, что османская династия всё еще жива... С нами Аллах!» Ну а затем при закрытых дверях было сказано: «Наша задача — добиться освобождения народа внутри национальных границ. Мы не хотели пантуранистской политики, чтобы не столкнуться с внешними трудностями. Мы не защищали и панисламизм, пугающий иностранцев. Но нам необходима моральная и материальная поддержка мусульман. Впрочем, нас поддерживают исламские государства. У большевиков свои идеи. Я не знаю их точно. Мы считаем, что справедливо использовать любую поддержку при условии невмешательства в наши дела. <...> Так как Стамбул оккупирован англичанами, установление контактов с падишахом ничего не дает»
{105}.
На следующий день Кемаль на открытом заседании заявил, что «в настоящий момент Национальное собрание должно сформировать правительство, даже до принятия конституции; президент Национального собрания должен быть также главой правительства. Чтобы консерваторы успокоились и пришли в себя, Кемаль добавляет, что султан — наш верховный правитель, халиф и глава исламского сообщества, поэтому мы не можем допустить, чтобы халифат был отделен от султаната; по той же причине бесполезно и невозможно назначать представителя падишаха в Анатолии. Момент напряженный. Впрочем, никто не сомневается: в течение трех минут непрерывные аплодисменты приветствуют оратора в конце его заявления.
Он снова появляется на трибуне под приветственные возгласы и крики "браво", чтобы выполнять функции президента Национального собрания, которым его только что избрали. Он произносит всего несколько фраз, но каких: "Национальное собрание <...> созвано, чтобы спасти султана-халифа <...>. Я буду работать на благо народа и страны, не преследуя никаких личных интересов <...>. Пусть Аллах даст жизнь и здоровье нашему падишаху и удалит от императорского трона все опасности, чтобы сделать его свободным!"
Успех полный: учреждение Великого национального собрания для управления страной; избрание Кемаля главой Национального собрания и правительства. В состав правительства вошли его друзья: Бекир Сами — министр иностранных дел, Хакки Бехиш — министр финансов, Исмаил Фазыл, отец Али Фуада, — министр труда, Февзи — министр обороны и Исмет — начальник Генерального штаба»
{106}.
Теперь Кемаль и его сторонники считали себя законной властью в Турции. Самопровозглашенное правительство Мустафы Кемаля 29 апреля 1920 г. объявило себя «единственным представителем интересов турецкого народа».
Однако у Кемаля нет боеспособной армии. Кемаль считал, что для того, чтобы вырваться из изоляции, в которой он оказался, все средства хороши. 26 апреля он направляет Ленину в Москву «первое предложение Великого национального собрания Турции советскому правительству». Кемаль без обиняков предлагает установление дипломатических отношений между Москвой и Анкарой и участие националистов в «общей борьбе против империализма», причем одним из первых объектов в этой борьбе будет «империалистическое правительство Армении». Взамен же Кемаль просит помощи, причем конкретной: аванс в пять миллионов фунтов золотом, боеприпасы, оружие, медикаменты и продовольствие.
Мусульманский историк Абдуль-Къаддим Заллюм писал по сему поводу: «Письмо от 26 апреля 1920 года — это прежде всего своеобразный вызов истории, тринадцати войнам турок с Россией и враждебному настрою их к русским, о чем свидетельствует поговорка в Анатолии: "Если вода может иногда остановиться, то Россия не остановится никогда".
Это письмо — маленький шедевр прагматизма и политического оппортунизма. Кемаль — не приверженец марксизма, хотя в его библиотеке чуть позже появится десяток книг, изданных турецкой коммунистической партией, в том числе две книги Ленина. Он не представлял, что такое "революционный характер коммунизма", но зато быстро усвоил, какую пользу можно извлечь из антиимпериалистических выступлений большевиков.
