Мальчики очень отличались друг от друга. Оба прекрасно закончили лицей Кондорсе, но после этого их пути разошлись.
Жерар оправдал все надежды, которые только мог возлагать отец на первенца. Он с охотой вошел в семейное дело и усердно работал. Жюль не сомневался, что в нужный момент сможет передать старшему сыну все бразды правления. Никаких хлопот Жерар отцу не доставлял и несколько месяцев назад женился на подходящей девушке – из хорошей семьи и с приличным состоянием.
Но вот с его младшим братом дела обстояли иначе. Марк принес отцу немало переживаний. Нет, тот факт, что Марк поступил в Школу изящных искусств, не вызвал у главы семьи возражений. Жюлю нравился классический фасад школы: он так внушительно смотрелся на левом берегу Сены, напротив Лувра. Заведение обладало определенным престижем, и потому приятно было обронить в обществе, что там, мол, учится младший сын. Но Жюль с самого начала предполагал, что после учебы Марк найдет себе достойное занятие в сфере искусства, а размазывать краску по холсту перестанет. Да, Марк написал отличный портрет матери, который стал украшением зала в их просторных апартаментах. И все-таки Жюль предпочел бы видеть сына одаренным любителем, а не профессиональным художником.
Жена разделяла его мнение. И только сестра Элоиза встала на сторону мальчика.
– Если он хочет сделать карьеру в торговле предметами искусства, то я могу помочь ему, – сказал как-то Жюль сестре. – Я знаю семью Дюран-Рюэлей. У них сейчас в Париже три галереи и еще одна в Нью-Йорке. В последнее время импрессионисты хорошо продаются, и галереи приносят доход. Думаю, я сумел бы раздобыть приглашение и к Дювинам. Они занимаются старыми мастерами, у них можно было бы спросить совета.
– Бог наделил Марка особым даром, – отвечала Элоиза. – В таком случае его долг – применять его. Марк – вольная, артистическая натура.
– Именно это меня и тревожит.
– Ты же сам создал универмаг «Жозефина».
– Это совсем другое.
– Кроме того, – подчеркнула сестра, – художник может стать великим. Вспомни хотя бы Делакруа. Он был бесподобным живописцем. Ты бы гордился таким сыном.
– Хм… – Жюль состроил гримасу. – У Делакруа был Талейран, обеспечивший ему карьеру.
Это было правдой: французский художник получал прибыльные государственные заказы при содействии влиятельного министра, и многие даже считали, что Талейран, близкий друг семьи Делакруа, является настоящим отцом художника.
– Но и у тебя есть ресурсы и связи, – указала на очевидное Элоиза. – И ты тоже приходишься ему отцом.
– Мне просто кажется, что ему все слишком легко достается, – пожаловался Жюль Бланшар, обдумав слова сестры. – Он не страдал. А взять хотя бы меня: сколько лет я мучился, пока работал на отца.
– Не так уж ты и мучился, – заметила сестра.
– Мучился, – стоял на своем Жюль.
– Ему еще придется пострадать, занимаясь искусством.
– Сомневаюсь. – Жюль Бланшар устремил на сестру испытующий взгляд. – Ты действительно веришь, что у мальчика есть страсть к живописи? Ты веришь, что он останется ей верен?
– Не знаю, Жюль. Но если тебе интересно мое мнение, то мне кажется, что ты должен доверять ему. Должен дать ему шанс достичь успеха – или потерпеть неудачу.
Та беседа состоялась два года назад, и вскоре после нее Жюль Бланшар сделал Марку предложение:
– Я буду обеспечивать тебя пять лет. Но если за это время ты не преуспеешь в живописи, тебе придется отказаться от нее и поискать себе другое занятие. Возможно, я буду давать тебе какие-нибудь поручения, но не чаще раза в год. Ты согласен?
– Да, отец. Это звучит разумно.
– Хорошо. Итак, тебе понадобится студия. Есть несколько подходящих помещений между бульваром Османа и вокзалом Сен-Лазар. Там были студии Мане, Моризо и еще нескольких современных художников. И это совсем недалеко от дома.
Марк улыбнулся про себя. Этот район был недалеко от дома и от отцовской конторы. Он не испытывал желания жить под родительским надзором.
– На самом деле ты несколько отстал от времени, – заявил он, и не покривил душой. – Некоторые из тех живописцев, о которых ты говоришь, вообще покинули Париж. Кое-кто переехал на другой берег. Теперь любой художник мечтает о том, чтобы жить и работать у подножия Монмартра, возле площади Клиши.
– Сомнительное место, тебе не кажется?
– Отнюдь нет. И если я собираюсь заняться живописью серьезно, мне следует вращаться в среде единомышленников, согласен? Ты говорил, у тебя будут ко мне просьбы. Какая первая? – проявил он сыновнюю предупредительность и заодно сменил тему.
– Твоя мать подумывает о новых стульях для столовой. Не сделаешь ли ты эскизы? Нужно что-нибудь необыкновенное, привлекающее внимание. А я знаю замечательного мастера, который их изготовит.
Через месяц, как-то вечером придя навестить родителей, Марк разложил на столе свои эскизы. Жюль и его жена были изумлены: ничего подобного они еще не видели. Мягко очерченные, но основательные каркасы стульев покрывал резной узор из плавных линий, похожих на стебли хрупких растений.
– Мне это напоминает готические орнаменты, только осовремененные, – попытался выразить свое впечатление Жюль.
– А я сразу подумала об орхидеях, – сказала его жена. – Что это за стиль?
– У меня есть друг в Школе искусств, – ответил Марк. – Он показывал мне последние работы немецких и английских дизайнеров. Сейчас они в моде.
– У этого стиля есть какое-то название? – поинтересовался Жюль.
– Мой друг называет его модерн. Если вы найдете в себе немного отваги, то станете законодателями моды в Париже.
– Ну… – Жюль посмотрел на жену. – Я действительно просил чего-нибудь необычного. Тебе нравится?
Мадам Бланшар думала о том, какое впечатление произведут такие стулья на гостей. Она представила, как говорит им: «Эскизы разработал наш сын Марк, он окончил Школу изящных искусств».
– К ним нужен такой же стол, иначе они будут слишком выделяться, – решительно заявила она.
– Ага, я надеялся, что ты подумаешь об этом. – Марк развернул еще несколько эскизов: стол, буфет, новое оформление окон и новые обои. – Обои можно заказать в Англии, – объяснил он. – Я нашел подходящий образец еще до того, как начал рисовать стулья. – Он вручил матери каталог. – Боюсь, иметь в семье художника – дорогостоящее удовольствие, – усмехнулся он, глянув на отца.
Жюль думал недолго. Он был предпринимателем и сразу понял, что создал его сын.
– Это смело, – сказал он. – Очень смело. – И кивнул. – Мы сделаем так, как ты предлагаешь.
На следующий день он показал эскизы сестре.
– Но это же просто волшебно! – воскликнула обычно сдержанная Элоиза. – Жюль, у него настоящий талант. Я в восторге! – Она умолкла на пару секунд, а затем тихо добавила: – Знаешь, Жерар – хороший администратор, но он и за тысячу лет такого не придумал бы.
