Потом он отправился домой, и измученная тревогой Эдит при виде мужа расплакалась от радости. С утра к ним зашел Мишель Далу с сообщением, что после операции все ребята вернулись целыми и невредимыми.
– Как ты думаешь, кого-нибудь могли узнать? – спросил Тома.
– Нет. Мы все постарались закрыть лицо, и, прежде чем полиция оправилась от нашего сюрприза, мы уже разбежались.
– Это хорошо, – сказал Тома.
О Шарли он умолчал, чтобы не пришлось рассказывать, как они поступили с телом.
– Я слышал, это была ловушка, – сказал Мишель Далу.
– Возможно. Пусть с этим Макс разбирается.
– Мы вне подозрений?
– Да. Никого не поймали, и ты говоришь, что ваших лиц не видели, то есть у полиции и гестапо ничего на нас нет.
– Тогда ладно, – сказал Мишель и ушел.
Но Тома Гаскон не переставал думать. События прошлого вечера стали складываться в его голове в единую картину. И эта картина ему не нравилась.
Коринна оказалась Луизой. Одну Луизу он знал: это та девушка, с которой давным-давно встречался Люк. У них потом были какие-то дела, она много лет давала деньги его брату, пока они не рассорились. Тома вспомнил, как уговаривал его Люк не ходить на это дело.
И потом – насчет пещеры. Он сказал, что устроил в ней укрытие для него, своего старшего брата. Но почему-то ничего не говорил об этом до вчерашнего дня. Есть ли в этом какая-то логика?
Чем больше Тома размышлял, тем более странной казалась и реакция Люка, когда они с Максом и Шарли пришли к нему после покушения. Тогда он не обратил на это внимания, озабоченный состоянием Шарли. Но как выразился вчера Люк? «Теперь они узнают про мое укрытие». Но кто «они»? Макс и Шарли, если бы он выжил. Что такого ужасного в том, что им стало известно о пещере? Или он хотел прятаться там как раз от них, от Макса и Шарли? И этот последний стон: «Брат, ты только что погубил меня!» Да. Он не просто хотел прятаться от Сопротивления – он думал, что однажды они убьют его.
Тома вспомнил, что Макс всегда с недоверием относился к Люку. И вспомнил, как сам промолчал в ответ на приказ не рассказывать ничего брату. Потому что, увы, характер Люка был ему хорошо известен.
Люк знал, что прошлым вечером их ждала западня.
После полудня в бар заглянул Макс:
– Луизу арестовали. Вчера в полночь. Думаю, я вычислил, как все вышло. Тут есть два варианта. Во-первых, немцы могли использовать ее, чтобы заманить нас в ловушку и поймать. Но мне кажется, это не тот случай.
– Почему?
– Потому что нас они не поймали. А ведь могли бы спрятать в округе толпу переодетых полицейских. Немцы этого не сделали, значит за нами они не охотились.
– Так, дальше.
– Я считаю, они проверяли Луизу. Подсунули ей «утку», которую она, считая правдой, передала нам. Немцы хотели понять, кто такая Коринна. Заглотив наживку, мы доказали им, что Коринна – это Луиза, и они арестовали ее. Мы только что ее погубили.
– Значит, кто-то донес гестапо о том, что она агент Сопротивления по кличке Коринна, – продолжил рассуждать Тома.
– Я тоже так подумал. Наверное, это сделал кто-то из ее девушек.
– Наверное, – кивнул Тома.
А потом он был очень печален.
Когда пришел Тома, Люк сидел в комнате, выходящей в сад. Он взглянул на старшего брата с тревогой и с видимым облегчением перевел дух, убедившись, что тот был один. У Тома за спиной висел рюкзак. Он опустил его на пол и сел рядом с Люком.
– У меня для тебя послание от Макса. Он говорит спасибо. – Тома сунул руку в карман и достал фляжку с коньяком. – Нужно смочить горло. – Он налил понемногу. – За что выпьем?
– Не знаю.
– Ну, тогда за нас.
Они выпили. Тома посидел молча.
– Есть еще одна вещь. – Он опять сделал паузу. – Я хочу спросить тебя кое о чем.
– Спрашивай.
– Я тут подумал ночью… Сначала я не понял. Потом вспомнил, как ты пытался остановить меня вчера. Сказал, что тебе снятся кошмары и что я могу, если понадобится, спрятаться в пещере. – (Люк ничего не говорил, ожидая продолжения.) – Ты пытался спасти меня. Спасти брата. Я знаю это. – Он приобнял Люка за плечи. – Ты помнишь, как я дрался с Бертраном Далу после того, как они отобрали твой воздушный шар? – Тома крепче прижал брата к себе. – Мы с тобой всегда помогали друг другу. И теперь ты пытался уберечь меня. Ты понимаешь, как много это значит для меня?
– Ты мой брат, – отозвался Люк.
– Но ты должен сказать мне кое-что. Как ты узнал, что нам расставят ловушку? С кем из немцев ты общаешься? Это один человек или несколько? Мне нужно это знать, чтобы я мог тебя защитить.
– У тебя все равно не получится.
– Получится. Всегда ведь получалось.
– Это всего один человек. – Люк долго смотрел в пол и потом сделал глубокий вдох. – Шмид. Из гестапо. Его кабинет в здании на авеню Фош.
Глаз он так и не поднял.
– Ты работаешь с кем-то?
– Нет, один.
– А Коринна?
– Он спросил меня, кто она такая. Я не знал. Я только составил список тех людей, которые, на мой взгляд, могли бы быть шпионами Сопротивления. Коко Шанель, Марк Бланшар… Всех, кого вспомнил. Вот и все. Шмид едва взглянул на мой список. Но потом он сказал, что готовит ловушку. Больше я ничего не знал об этом. Даже не знал, на какой день она была запланирована. Но подумал, что лучше предупредить тебя на всякий случай. Поэтому я просил тебя не ходить никуда.
Правда ли это? Возможно. Вероятно, не вся правда. Но и этого было достаточно. Люк оказался предателем. Он позволил другим попасть в засаду и сделал попытку предупредить брата. Жалкую попытку. Такую, чтобы не выдать себя самого.
– Я позабочусь о Шмиде, – сказал Тома. – Тебе не нужно ни о чем беспокоиться.
– Правда?
Тома улыбнулся:
– А сейчас нам нужно кое-что сделать. Перенести тело Шарли. Мы не можем пользоваться туннелем, пока он там лежит. Так что давай-ка оттащим его в ту большую пещеру в самом конце.
– Сейчас?
– А почему нет? Потом мы его сожжем. Я принес немного бензина. – Он указал на рюкзак. – Достаточно, чтобы занялось пламя.
– Ну, как скажешь. – Люк пожал плечами.
Они прошли в сад. Люк аккуратно открыл вход в туннель и зажег лампу, а потом повел Тома туда, где лежал труп.
Тома положил рюкзак на землю и подхватил тело Шарли под мышки. Люк взялся за ноги, и они медленно понесли труп к пещере. Дважды они останавливались, чтобы отдохнуть. На весь переход у них ушло почти четверть часа. Наконец покойного уложили по центру большой пещеры.
