– Ну что же, он умрет, зная, что оставил свой след в истории, – заметил юноша.
Эркюль Ле Сур задумчиво кивнул. Что верно, то верно. Но что это за след, пока оставалось скрыто за темными облаками будущего.
– Ни один человек не знает, какое наследство он оставляет после себя, – сказал старый башмачник-философ.
Глава 18
1914 год
Седьмого сентября 1914 года в городе Париже можно было увидеть самое странное зрелище за всю военную историю.
Тома Гаскон, его младший сын Пьер и брат Люк наблюдали это с верхней точки Елисейских Полей – почти с того самого места, откуда четверть века назад Тома разглядывал похоронный кортеж Виктора Гюго. Но сегодняшняя процессия была совсем иного рода. И Тома сегодня высматривал не Эдит, а своего сына Робера.
Дело в том, что французская армия отправлялась на войну.
На такси.
Летом 1914 года в Европе военных действий не велось. С тревогой наблюдая за соседней Германией, которая наращивала мощь армии и флота, Франция и сама не бездействовала. Ее генералами был подготовлен план на тот случай, если вновь возникнет вооруженное столкновение с Германией: двинуться на восток и вернуть Эльзас и Лотарингию. Наступать – вот какой была военная доктрина Франции, вот к чему влек ее дух. Наступать и восстановить честь Франции. Но пока сложная система соглашений хоть и с трудом, но удерживала неустойчивый мир в Европе.
И вдруг неожиданно для всех в Сараеве убивают австрийского эрцгерцога. Какое отношение имело это убийство к Германии или Франции? На первый взгляд – никакого. Но когда Австрия объявила сербам войну, Россия встала на защиту братьев-славян. Германия, состоявшая в союзе с Австрией, была обязана объявить войну России. Россия принадлежала к блоку Антанты и таким образом была связана с Францией. Чтобы избежать войны на двух фронтах, Германия решила быстро раздавить Францию. Германский генеральный штаб во главе со Шлиффеном даже разработал детальный план кампании.
Но не выдвинет ли тогда свою армию огромная Британская империя, чтобы защитить Францию – свою союзницу по блоку Антанты? Может быть. Но в Антанте не имелось четких установок относительно вооруженной поддержки. Британцы могли вступить в войну, а могли и остаться в стороне.
Все решила одна маленькая страна.
А именно Бельгия. Ее создали, когда после падения Наполеона перекраивали Европу. Это была конституционная монархия со скромными королем и королевой. Маленькое, уютное государство, чей нейтралитет признавался всеми без исключения странами Европы.
Крупные французские соединения, готовые к атаке, стояли к югу от бельгийской границы. Германская армия вовсе не желала выходить на них. Но если германская армия пересечет Бельгию, то окажется прямо во Франции, не встретив никаких преград. Дипломатически это было невозможно. Морально – немыслимо. С военной точки зрения – логично.
В августе бельгийский король и его правительство получили от Германии ноту. Она была сформулирована в самых завуалированных и вежливых выражениях. Но смысл ее, ясный как день, мог быть изложен в простых словах:
Нам понадобится пройти через вашу страну и оккупировать ее на время. Когда мы закончим, можете продолжать жить как жили. Надеемся, что вы не будете возражать. Ждите нас через пару дней.
Но бельгийцы возражали. Они сказали, что будут сражаться. Германскому генеральному штабу не приходило в голову, что это маленькое безобидное королевство окажется таким отважным.
А у Британии имелся договор с Бельгией. Там черным по белому было написано, что Британия обязана защищать Бельгию в случае нападения на последнюю. И поэтому Британия немедленно вступила в войну.
Вот так в первые дни августа 1914 года все громоздкие конструкции, возведенные ради сохранения мира старой Европы, с грохотом обрушились одна за другой. Никто не мог предвидеть, что все так произойдет.
К началу сентября Тома Гаскон находился в затруднении. Германская армия, хоть и замедлила продвижение из-за упорного сопротивления бельгийцев, уже вошла во Францию, и ее авангард стоял менее чем в восьмидесяти километрах от Парижа. И каждый парижанин понимал, что это значит.
– Опять повторится тысяча восемьсот семидесятый год. Париж падет. Убегайте, пока есть возможность.
Правительство эвакуировалось. В спешке покинув столицу, оно почти в полном составе отправилось на юг, в Гасконь и крупный порт Бордо, в расчете найти там надежное убежище.
Тома Гаскон с презрением смотрел, как автомобили с руководством страны обгоняют повозки и тачки бедняков.
– Даже если мы решимся уйти, – сказал он Эдит, – я не представляю куда.
И затем случилась удивительная вещь. Новость принес его старший сын Робер.
В шестнадцать лет Пьер, младший сын Тома, уже обогнал отца по росту и превратился в красивого парня с веснушчатым лицом, как у матери. Но когда люди видели Тома и Робера, стоящих бок о бок, то начинали улыбаться. Потому что Робер был точной копией отца.
– У меня больше волос, – весело возражал Робер, но его дядя Люк говорил, что эта разница ненадолго.
– Ты выглядишь совершенно так же, каким был твой отец, когда работал на строительстве статуи Свободы, – заявлял тот. – Через двадцать пять лет ты станешь таким же, какой он сейчас, даже не сомневайся.
Тома и Робер оба были очень сильны физически, оба любили работу под открытым небом и даже обладали сходным чувством юмора. С тех пор как Робер повзрослел, отец и сын с огромным удовольствием стали ходить вместе в ближайшее кафе пропустить по стаканчику.
В восемнадцать лет Робера призвали в армию. Он был назначен в резерв.
– Генерал Жоффр производит перегруппировку. Он не собирается сдаваться! – восхищенно сообщил он семье. – На северном фланге к нам присоединились британцы. Жоффр считает, что на Марне мы сможем остановить Германию. Нас всех отправляют на фронт для участия в наступлении. Вы пойдете завтра смотреть, как мы выйдем из города? – Он ухмыльнулся. – Для некоторых частей выделили транспорт. Но лично я поеду на такси!
Это был уникальный маневр. Десять тысяч резервистов посылались на фронт. У армии имелся транспорт только для четырех тысяч. Решение? Парижское такси!
Десять лет назад наемные повозки были на конной тяге – их и сейчас еще было много в Париже, как и в других частях Европы. Но компания «Рено» создала крепкий и надежный автомобиль – «Рено AG», который стали использовать как такси. Для выполнения патриотической задачи по переброске войск таксопарк выделил шестьсот таких машин в расчете, что каждая сможет сделать две или три поездки.
«Рено AG» был ярким и забавным автомобилем. Он напоминал конную повозку, которую лишили лошадей и поставили на колеса поменьше, а впереди установили мотор. В тот теплый день почти на всех такси мягкие крыши был опущены.
