– Скорее всего, я отправлюсь к тому официанту, – сказал Роланд. – А его как зовут?
– Люк Гаскон.
Найти Люка не составило труда. Теперь он был хозяином кафе рядом с площадью Пигаль, всего в полукилометре от «Мулен Руж».
По сравнению с тем юнцом, каким запомнил его де Синь, Люк раздался вширь, но был все так же хорош собой.
– Я так и подумал, месье де Синь, – спокойно кивнул он, когда Роланд назвал себя. – Слышал, что ваш полк стоял далеко от столицы. Добро пожаловать в Париж.
Роланд вкратце передал то, что узнал о Ле Суре от своего товарища.
– Надеюсь, вы понимаете, – добавил он, – что до последнего времени я понятия не имел, какую услугу вы мне оказали.
– Понимаю, месье.
– Я бы хотел, чтобы вы приняли этот знак моей благодарности. – Роланд вручил Люку конверт.
– Вы очень щедры, месье де Синь. – Приняв его, Люк быстро взглянул на содержимое. – На эти деньги я могу открыть ресторан.
– Главное, не спустите все на скачках, – улыбнулся де Синь. – Но вопрос, который меня сейчас волнует: что мне делать с Ле Суром? Вы не знаете, почему он хотел убить меня?
– Нет, месье. Этого я не смог выяснить.
– Тогда мне следует поговорить с ним. Вам известно, где его можно найти?
– Дайте мне сутки, и я узнаю. Но встреча с ним может быть опасной для вас.
– Я возьму с собой пистолет.
Хорошо было вновь оказаться в фамильном особняке. Теперь, когда его часть расквартировали в Париже, Роланд решил проводить время дома, если это позволяли его полковые обязанности. Бо́льшая часть комнат была закрыта, мебель спрятали под чехлами, но старая няня по-прежнему жила там вместе с экономкой и служанкой, чтобы дом не пришел в запустение. Роланд провел чудесный вечер, беседуя с ней.
По большей части Роланд не задумывался о политических событиях, да у него и не было времени, пока полк стоял на восточных границах. Но когда он вернулся в свой старый дом в историческом центре Франции, то не мог не поразиться изменчивости восприятия прошлого и настоящего.
Предки, которые жили в этом доме до него, на протяжении многих веков считали своим врагом Англию. Но теперь все переменилось. Возникла германская империя Бисмарка. Франция перенесла унижение 1870 года и потерю Эльзаса и Лотарингии. Когда он был мальчиком, учителя в католическом лицее внушали, что врагами нации являются немцы и что долг растущего поколения – отомстить за бесчестье Франции.
А кто стал союзником французов в борьбе против кайзеровской Германии? Не кто иной, как англичане, примирившиеся с Францией посредством серии англо-французских соглашений, и русские, которые тоже опасались кайзера.
В старом Париже повсюду, куда ни кинешь взгляд – от средневековых стен Нотр-Дама до сурового Дома инвалидов, – читалась одна и та же история: людей призывали защитить родину, и они гибли тысячами. Кровавая борьба за власть прерывалась попытками найти равновесие между нациями только для того, чтобы краткий мир вскоре вновь взорвался очередными столкновениями.
Роланд гадал, окажется ли его поколение мудрее.
Люк Гаскон сдержал слово. К вечеру он явился к де Синю с адресом типографии на окраине Бельвиля, где работал Ле Сур; также он знал, в какие дни недели его можно там застать.
Роланд приступил к делу на следующее же утро. Его план был прост. Он пообедает в ресторане «Максим». После этого отправится поговорить с Ле Суром. Вторую половину дня и вечер он оставил свободными, ведь при неудачном стечении обстоятельств он к этому времени будет мертв. Или же будет мертв Ле Сур. В любом случае нет смысла строить планы, когда есть риск, что они будут нарушены.
Прежде чем выйти из дому, он столкнулся с небольшой проблемой: его револьвер трудно было спрятать. В глубокий карман пальто оружие помещалось, но его могли обнаружить, когда Роланд будет раздеваться в ресторане. Другой вариант – положить револьвер в портфель для бумаг, но этого не позволяло положение Роланда. Ни один знатный господин в Европе не появится на людях с ношей в руках – для этого существуют слуги или на крайний случай женщины. В представлении де Синя, даже небольшой кожаный портфель делал его похожим на предпринимателя, а не на аристократа. Если бы он был в военной форме и направлялся на штабное совещание, тогда другое дело. Но он шел в ресторан обедать.
На размышление ушло несколько минут. Если ехать в своем экипаже, то оружие можно оставить там. Легкая коляска отца по-прежнему стояла в каретном сарае, но без лошадей и кучера, и вообще в последнее время Роланд подумывал о том, чтобы купить себе какой-нибудь красивый автомобиль, возможно «даймлер». Однако в настоящий момент у него не было собственного средства передвижения, так что придется воспользоваться наемным. Как только он окажется в ресторане, то оставит портфель в гардеробе, и если повезет, то никто не увидит, что он прибыл с поклажей. Затем ему пришла в голову мысль незаметно переложить револьвер из портфеля в карман пальто, когда он будет одеваться после обеда. Тогда он оставит портфель в гардеробе и пошлет за ним позднее. Не мог же Роланд допустить, чтобы в случае его гибели от руки Ле Сура в газетах появились сообщения о том, что рядом с телом де Синя был найден какой-то саквояж!
Да, решил он наконец, так и следует поступить.
Несмотря на предстоящее опасное дело, Роланд находился в отличном расположении духа. Стоял яркий октябрьский день. Де Синь рад был вернуться в Париж и предвкушал, как будет знакомиться со всем новым, что появилось в городе за время его отсутствия.
Он порадовался, заметив на столичных улицах автомобили. Их было не так много по сравнению с конными повозками, но значительно больше, чем в провинции. Еще более удивительным нововведением стало метро. Париж медленно привыкал к идее подземных поездов, но когда их наконец запустили, сеть станций разрослась стремительно. И больше всего Роланда поразило изящество, с которым были оформлены наземные входы в метро. Стиль модерн все же оказался не так плох, как ему подумалось несколько лет назад.
Вскоре он взял экипаж и попросил кучера проехать немного вдоль Сены в сторону Дома инвалидов. Ему хотелось осмотреть по дороге три других новшества, которые появились за время его отсутствия. Первым из них был мост.
Мост Александра III построили несколько лет назад. Названный в честь русского царя, который стал союзником Франции в противостоянии германской агрессии, мост поражал воображение пышностью и количеством украшений. По обе стороны моста на высоких столпах-пилонах взвились на дыбы золотые крылатые кони; две нимфы и другие символы указывали на связь Парижа с Санкт-Петербургом. Все это немного чересчур, думал Роланд, осматривая множество скульптур, но в целом – блистательное сооружение.
Прямо напротив моста на другом берегу реки он получил возможность насладиться видом еще двух новых построек: по правую руку от себя Роланд увидел Гран-Пале, а по левую – Пти-Пале.
