– Так. Начнем с того, что это прискорбно само по себе. Ты же периодически выходишь на каяке, да? Вот я вижу у тебя в профиле, что ты каякер. Джосия и Дениз говорят, что вы подробно об этом беседовали.
– Я только изредка беру каяк. Не выходила уже несколько месяцев.
– Но тебе не пришло в голову проверить «ВидДали» и посмотреть, что творится в Заливе?
– Нет. И зря. Но у меня это обычно получается спонтанно. Пляж по дороге от родителей, и я…
– А ты вчера была у родителей? – спросил Дэн, и по его тону сразу было понятно: если ответить да, он еще больше разозлится.
– Была. Просто на ужин ездила.
Дэн встал, отвернулся. Мэй слышала, как он дышит – раздраженно сопит.
У нее возникло отчетливое впечатление, что ее вот-вот уволят. Потом она подумала про Энни. Спасет ее Энни? На сей раз нет.
– Ладно, – сказал Дэн. – Значит, ты едешь домой, пропускаешь кучу ивентов, а на обратном пути заезжаешь в прокат после закрытия. Не говори мне, будто не знала, что он закрыт.
– Я догадывалась, но заехала проверить.
– И увидев каяк за забором, решила его забрать.
– Одолжить. Я член клуба.
– Ты съемку смотрела? – спросил Дэн.
Он повернулся к стенному монитору. Мэй ясно увидела лунный пляж, снятый широкоугольником. Метка внизу гласила, что съемка велась в 22:14.
– Тебе не кажется, что эта камера могла бы тебе пригодиться? – спросил Дэн. – Хотя бы условия на воде проверять? – Он не ждал ответа. – Теперь посмотрим на тебя.
Он перемотал на несколько секунд вперед, и Мэй увидела, как на пляже появилась ее темная фигура. Все было очень четко – как она удивилась, найдя каяк, как раздумывала и сомневалась, как затем быстро оттащила его к воде и погребла за границу кадра.
– Итак, – сказал Дэн, – как видишь, вполне понятно, что ты осознанно совершала нечто дурное. Человек, у которого давний уговор с Мардж или как ее, так себя не ведет. Я, конечно, рад, что вы сговорились, она подтвердила твою версию и тебя не арестовали, потому что иначе ты бы здесь уже не работала. Правонарушителям в «Сфере» не место. Но от всей этой истории меня откровенно тошнит. Вранье и мерзость. Поразительно, что вообще пришлось с этим столкнуться.
Мэй опять отчетливо померещилось, что ее увольняют, – аж воздух вибрировал. Но если так, зачем Дэн тратит на нее столько времени? И станет ли он увольнять сотрудника, которого наняла Энни? Энни ведь гораздо выше его по должности? Если Мэй и суждено узнать, что ее выгоняют, ей сообщит об этом Энни лично. И Мэй сидела, надеясь, что Дэн клонит к чему-то другому.
– Значит так. Чего здесь не хватает? – спросил он, тыча в застывшую картинку, на которой Мэй забиралась в каяк.
– Не знаю.
– Правда не знаешь?
– Разрешения взять каяк?
– Само собой, – отрубил он, – а еще?
Мэй покачала головой:
– Прости. Я не знаю.
– Ты всегда выходишь без спасательного жилета?
– Да нет, конечно. Но жилеты были за оградой.
– А случись с тобой плохое, боже упаси, что сталось бы с твоими родителями? А с Мардж?
– Мэрион.
– Каково ей было бы, Мэй? В мгновение ока ее прокату конец. Все, труба. И она ведь кого-то нанимает. Все они остаются без работы. Пляж закрывается. Каякинг в Заливе, в целом этот бизнес, идет ко дну. И все из-за твоей опрометчивости. Из-за твоего эгоизма, уж прости за прямоту.
– Я понимаю, – сказала Мэй; правда колола глаза. Она думала только о себе. Ни о чем больше – только о том, чего сама хотела.
– Весьма прискорбно, потому что ты сильно росла. Твой ИнтеГра был целых 1 668. Коэффициент Конвертации и Чистая Розница – в верхней четверти. А тут вон что. – Дэн старательно вздохнул. – Это весьма огорчительно, однако многому нас учит. Я имею в виду – на уровне смены жизненного курса. Этот постыдный эпизод дал тебе шанс встретиться лично с Эймоном Бейли.
Мэй отчетливо ахнула.
– Да. Он заинтересовался, поскольку вся история пересекается и с его интересами, и вообще с миссией «Сферы». Хочешь побеседовать об этом с Эймоном?
– Да, – выдавила Мэй. – Конечно.
– Хорошо. Он очень ждет встречи. Сегодня в шесть вечера тебя отведут к нему в офис. Пожалуйста, предварительно соберись с мыслями.
* * *
В голове у Мэй грохотали обвинительные речи. Как она могла – рискнуть своей работой? Поставить лучшую подругу в неловкое положение? Поставить под удар отцовскую страховку? Она какая-то имбецилка, вот именно, но, может, к тому же шизофреничка? Что на нее нашло ночью? Кто вообще так поступает? Она вела дебаты сама с собой, а между тем лихорадочно трудилась, стараясь как-нибудь наглядно продемонстрировать свою преданность компании. Обработала 240 клиентских запросов – ее рекорд на сегодняшний день, – дала 1 129 ответов по «Сферическому опросу» и помогала нубам держаться курса. Общий рейтинг ячейки составил 98, чем она гордилась, хоть и понимала, что тут не обошлось без удачи и участия Джареда – он знал, что творится с Мэй, и тоже подключился. В пять вечера канал закрылся, и еще сорок пять минут Мэй работала над своим ИнтеГра, превратив 1 827 в 1 430, что потребовало 344 комментариев и постов, а также почти тысячи веселых и грустных смайликов. Она конвертировала 38 крупных тем и 44 мелкие, и ее Чистая Розница составила 24 050 долларов. Она не сомневалась, что все это будет замечено и одобрено Бейли, который острее прочих двух Волхвов переживал из-за ИнтеГра. Без четверти шесть ее окликнули. В дверях она увидела незнакомого человека лет тридцати. Подошла.
– Мэй Холланд?
– Да.
– Меня зовут Донтей Питерсон. Я работаю с Эймоном, он просил проводить тебя к нему. Готова?
Они шли той же дорогой, которой в свое время ее водила Энни; Донтей, сообразила Мэй по пути, был не в курсе, что она не впервые окажется у Бейли в офисе. Энни не просила хранить тайну до гроба, но раз не знает Донтей, значит, не знает и Бейли, а значит, и ей болтать не стоит.
Когда они вошли в длинный алый коридор, Мэй уже отчаянно потела. Из-под мышек по бокам текли щекотные ручейки. Ног она не чувствовала.
– Тут вот смешной портрет Трех Волхвов, – сказал Донтей у двери. – Племянница Бейли рисовала.
Мэй симулировала удивление, повосторгалась наивностью и грубой правдой.
Донтей взялся за крупный молоток-горгулью и постучал. Дверь открылась, пустоту заполнила улыбка Бейли.
– Привет! – сказал он. – Привет, Донтей, привет, Мэй. – Он улыбнулся шире, поймав себя на рифме. – Прошу.
Он был в хаки и белой рубашке – свежий, словно только что из душа. Мэй вместе с ним оглядела кабинет – Бейли чесал в затылке, будто стеснялся, что так замечательно тут устроился.
