– Мне очень жаль, – сказал Джосия. – Это связано с его болезнью?
– Да.
Джосия сочувственно скривился, а Дениз всем корпусом подалась к Мэй:
– Понимаешь, тут-то и возникают вопросы. Мы об этом эпизоде ничего не знаем. Ты обратилась к другим сфероидам в тяжелую минуту? Ты знаешь, что в кампусе есть четыре группы для сотрудников, которые столкнулись с рассеянным склерозом? Из них две – для детей больных. Ты туда обратилась?
– Пока нет. Я собиралась.
– Ладно, – сказала Дениз. – Давай на секундочку отложим, потому что это поучительно: ты знала о группах, но обращаться туда не стала. Ты ведь понимаешь, как важно делиться информацией об этом недуге?
– Понимаю.
– И как важно делиться знаниями с теми, у кого больны родители, – ты же сознаешь, в чем польза?
– Естественно.
– К примеру, узнав, что у отца приступ, ты проехала сколько? Около сотни миль, и за всю поездку даже не попыталась собрать сведения в своей «ТропоСфере» или, шире, в «СтратоСфере». Ты понимаешь, что это упущенная возможность?
– Теперь понимаю, конечно. Я расстроилась, и нервничала, и мчалась как ненормальная. В отсутствующем состоянии.
Дениз подняла палец:
– Ага, отсутствующем. Чудесное слово. Я рада, что ты к нему прибегла. Как ты считаешь, обычно ты присутствуешь?
– Стараюсь.
Джосия улыбнулся и заколотил пальцами по планшету.
– А каков антоним присутствию? – спросила Дениз.
– Отсутствие?
– Да. Отсутствие. Давай здесь тоже поставим закладочку. Вернемся к твоему отцу и выходным. Отцу получше?
– Да. Оказалось, ложная тревога.
– Хорошо. Я так рада. Но любопытно, что ты больше ни с кем не поделилась. Ты постила что-нибудь про этот эпизод? Квак, коммент?
– Нет, – сказала Мэй.
– Хм. Ладно, – сказала Дениз и вдохнула поглубже. – Как ты считаешь, твой опыт мог бы кому-то пригодиться? Скажем, другому человеку, которому предстоит два-три часа мчаться домой, пригодилось бы узнать то, что знаешь ты, а именно, что это был мелкий псевдоприступ?
– Безусловно. Я понимаю, что это полезно.
– Хорошо. И каков должен быть твой план действий?
– Я, наверное, вступлю в клуб по рассеянному склерозу, – сказала Мэй, – и что-нибудь напишу. Я понимаю, что людям это пригодится.
Дениз улыбнулась:
– Великолепно. Теперь поговорим о выходных в целом. В пятницу ты выяснила, что отцу получше. Но остаток выходных – пустота. Ты как будто испарилась! – Она округлила глаза. – В выходные те, у кого низкий Градус Интереса, могут, если хотят, исправить ситуацию. Но твой ИнтеГра даже упал – на две тысячи пунктов. Я на цифрах не повернута, но в пятницу он у тебя был 8 625, а к вечеру воскресенья – 10 288.
– Я не знала, что все так плохо, – сказала Мэй, ненавидя себя – ту себя, которая никак не могла выбраться из наезженной колеи. – Видимо, я приходила в себя после папиного приступа.
– Расскажи, чем занималась в субботу?
– Даже неловко, – ответила Мэй. – Ничем.
– В каком смысле ничем?
– Ну, сидела у родителей, смотрела телик.
Джосия просветлел:
– Интересное что-нибудь?
– Да какой-то женский баскетбол.
– В женском баскетболе нет ничего плохого! – вскинулся Джосия. – Я обожаю женский баскетбол. Ты мои кваки по женской НБА читаешь?
– Нет. Ты квакаешь про женскую НБА?
Джосия кивнул, обиженный, даже потерянный.
Вмешалась Дениз:
– И вот опять же, любопытно, что ты предпочла ни с кем не делиться. Ты поучаствовала в какой-нибудь дискуссии? Джосия, сколько у нас участников в глобальной группе по женской НБА?
Джосия, явно потрясенный тем, что Мэй не читает его баскетбольную ленту, все же отыскал на планшете число и пробубнил:
– 143 891.
– А квакеров, которые пишут про женскую НБА?
Джосия быстро нашел:
– 12 992.
– И тебя там нет, Мэй. Это почему?
– Видимо, я не настолько интересуюсь женской НБА, чтобы вступать в группы или подписываться на ленты. Я не так уж страстно люблю женский баскетбол.
Дениз сощурилась:
– Интересное словоупотребление. Страсть. Ты слыхала про СУП? Страсть, Участие и Прозрачность?
Мэй видела буквы СУП по всему кампусу, но прежде не различала в них этих трех слов. Вот дура.
Дениз ладонями оперлась на стол, будто собралась встать.
– Мэй, ты ведь понимаешь, что мы технологическая компания, да?
– Конечно.
– И что мы считаем себя лидерами в области социальных медиа, на переднем крае?
– Да.
– И ты понимаешь, что значит «прозрачность»?
– Само собой. Абсолютно.
Джосия покосился на Дениз, надеясь ее успокоить. Та сложила руки на коленях. Вступил Джосия. Он улыбнулся и перелистнул страницу на планшете – мол, начнем с чистого листа.
– Хорошо. Воскресенье. Расскажи нам про воскресенье.
– Я просто поехала назад.
– И все?
– Я вышла на каяке?
На лицах у обоих разом нарисовалось изумление.
– На каяке? – переспросил Джосия. – Где?
– Да в Заливе.
– С кем?
– Ни с кем. Одна.
Они как будто оскорбились.
– Я тоже хожу на каяке, – сказал Джосия и что-то напечатал, колошматя по планшету со всей силы.
– И часто ты ходишь на каяке? – строго спросила Дениз у Мэй.
– Ну, раз в несколько недель?
Джосия уставился в планшет:
– Мэй, вот я открыл твой профиль, и я не вижу тут ни слова о каяках. Ни смайликов, ни рейтингов, ни постов, ничего. А теперь ты говоришь, что выходишь на каяке раз в несколько недель?
– Ну, может, реже?
Мэй хихикнула, но ни Дениз, ни Джосия ее не поддержали. Джосия по-прежнему смотрел в экран, Дениз заглядывала Мэй в глаза.
– А что ты видишь, когда выходишь на каяке?
– Ну, не знаю. Всякое.
– Тюленей?
– Конечно.
– Морских львов?
– Как правило.
– Птиц? Пеликанов?
– Ну да.
Дениз постучала по планшету:
– Так, вот я задала в поиске твое имя, ищу визуальные отображения этих походов. И ничего не нахожу.
