Женщина громко цокнула языком.
– Уже уходит, а? Невероятно. Мне она понравилась.
– Дорогая, она не умерла. Она по-прежнему с нами, – сказал мужчина. Он помог Мэй забраться в каяк и развязал канат. – Повежливей.
Мэй окунула руку в воду и плеснула на шею.
– Лети, предательница, – сказала женщина.
Мужчина закатил глаза:
– Извини.
– Ничего. Спасибо вам за вино, – сказала Мэй. – Я еще приду.
– Великолепно, – откликнулась женщина, хотя, похоже, с Мэй она уже покончила. Как будто на минутку сочла Мэй такой-то, а теперь, узнав, что Мэй сякая-то, готова расстаться, вернуть ее в мир.
Мэй погребла назад; голова была очень легкая, от вина губы криво улыбались. Только сейчас она поняла, как долго была свободна от мыслей о родителях, о Мерсере, о стрессе на работе. Поднялся ветер, устремился на запад, и она беспечно летела вместе с ним: брызги фонтаном, все ноги мокрые, и лицо, и плечи. Она была так сильна, и с каждым всплеском холодной воды ее мускулы смелели. Приблизились лодки на выгуле, появились и обрели имена запертые в Заливе яхты, проступил пляж, где у кромки воды ждал Уолт; Мэй все это любила.
* * *
В понедельник, когда она приехала на работу и залогинилась, на второй экран вывалилась сотня сообщений.
От Энни: «Вечером в пятницу тебя не хватало!»
Джаред: «Пропустила отличную гулянку».
Дэн: «Не пришла в воскр на прздн! Пичалька!»
Мэй полистала календарь и увидела, что в пятницу была тусовка для сотрудников «Возрождения». А в воскресенье барбекю для нубов – тех, что появились за две недели с ее прихода в «Сферу».
«Трудный день, – написал Дэн. – Зайди поскорей».
Он стоял в углу кабинета, лицом к стене. Мэй легонько постучала, и Дэн, не оборачиваясь, поднял палец, прося обождать. Мэй понаблюдала – сначала решила, что он на телефоне; терпеливо постояла и сообразила, что у него ретинальный интерфейс и ему нужен пустой фон. Она такое временами видела – сфероиды смотрели в стены, чтобы четче получалось изображение на сетчатке. Закончив, Дэн обернулся и сверкнул дружелюбной быстрорастворимой улыбкой:
– Не смогла вчера прийти?
– Извини. К родителям моталась. Папа…
– Отличная была туса. По-моему, были все нубы, кроме тебя. Но об этом можно потом. Хочу попросить об одолжении. У нас тут новеньких полно, растет-то все быстро, – не поможешь нам с ними?
– Конечно.
– Я думаю, тебе это раз плюнуть. Давай покажу. Пойдем. Рената?
Рената зашагала следом, неся маленький монитор размером с блокнот. Поставила его Мэй на стол и ушла.
– Так. В идеале будешь делать то же, что Джаред с тобой, помнишь? Если кому-то что-то непонятно и надо переправить запрос человеку поопытнее, тут-то ты и пригодишься. Ты у нас теперь ветеран. Разумно?
– Разумно.
– И еще нубы по ходу работы будут задавать тебе вопросы. Проще всего здесь, – и он указал на новый мониторчик, который расположился под основным. – Видишь тут что-нибудь – сразу понимаешь, что это из твоей ячейки, ага? – Он включил мониторчик, напечатал на планшете: «Мэй, на помощь!» – и слова появились на этом новом мониторе – уже четвертом. – Вроде несложно?
– Абсолютно.
– Хорошо. Нубы придут, когда Джаред их обучит. Он как раз сейчас этим занят, обучает всех скопом. Часам к одиннадцати придут двенадцать человек.
Дэн поблагодарил ее и ушел.
До одиннадцати поток был густ, но сводный рейтинг Мэй равнялся 98. Она послала опросники тем, у кого оценка не дотягивала до 100, в том числе двум 90 с небольшим, и почти все исправили рейтинг на 100.
В одиннадцать она оторвалась от мониторов и увидела, как Джаред заводит стайку новеньких – все ужасно юные, все ступают опасливо, словно боятся разбудить незримого младенца. Джаред рассадил их за столами, и офис, пустовавший две недели, в считанные минуты заполнился почти весь.
Джаред взобрался на стул.
– Так, слушайте все! – сказал он. – Это у нас был рекордно быстрый процесс приема. И рекордно быстрое обучение. И рекордно скоростной первый день. Но я знаю, что все вы справитесь. И я это знаю наверняка, поскольку рядом постоянно буду я и рядом будет Мэй. Мэй, встань, пожалуйста?
Мэй встала. Впрочем, было очевидно, что разглядели ее немногие.
– Давай на стул? – предложил Джаред, и Мэй залезла на стул, разглаживая юбку, надеясь, что не грохнется на пол, дура дурой. – Мы весь день будем отвечать на вопросы и перехватывать у вас непонятное. Если непонятно, переправьте запрос, и он улетит к тому из нас, у кого нагрузка меньше. Если надо что-то уточнить – то же самое. Пошлите по каналу, как я вам показывал, и вопрос уйдет нам. Мы с Мэй вас прикроем. Всем комфортно? – Никто не шевельнулся и ни слова не сказал. – Хорошо. Я открываю канал, работаем до двенадцати тридцати. Обед сегодня короче, чтоб наверстать время обучения, но в пятницу мы вам это возместим. Все готовы? – Кажется, никто не был готов. – Поехали!
И Джаред соскочил со стула, а Мэй слезла, села за стол и тотчас отстала на тридцать запросов. Приступила к первому, и через минуту на четвертом мониторе появился вопрос от нуба:
«Клиент хочет полную платежную выписку за прошлый год. Есть? И где?»
Мэй направила его к нужной папке и вернулась к своему запросу. И вот так, поминутно переключаясь на вопросы нубов, она проработала до двенадцати тридцати, а затем вновь увидела Джареда – он опять залез на стул.
– Тпру. Тпру, – сказал он. – Обед. Мощно. Мощно. Верно? Но нам удалось. Наш общий сводный рейтинг – девяносто три, что вообще-то так себе, но ничего, если учесть новую систему и плотный поток. Поздравляю. Поешьте, подкрепитесь, в час дня увидимся. Мэй, загляни, когда сможешь.
Он снова соскочил со стула и очутился подле Мэй, не успела она сама к нему подойти. На лице его читалось дружеское участие.
– Ты не сходила в поликлинику.
– Я?
– Это правда?
– Ну, наверное.
– Ты должна была сходить в первую неделю.
– Ой.
– Они ждут. Сегодня сможешь?
– Конечно. Сейчас?
– Нет-нет. Мы зашиваемся, сама видишь. Скажем, в четыре? Я последнюю смену возьму сам. И к вечеру нубы лучше навострятся. Весело сегодня было?
– Еще бы.
– Нервно?
– Ну, возник новый уровень.
– О да. О да. И будут новые, уверяю тебя. Я же понимаю, ты такой человек – с текучкой заскучаешь, на той неделе подключим тебя к другому аспекту. Я думаю, тебе понравится. – Он глянул на часы. – Ой блин. Тебе надо поесть. Я буквально вырываю кусок у тебя изо рта. Иди. У тебя двадцать две минуты.
