«Четко пойми, — говорил отец, — что ты сейчас в промежуточной стадии. И только от твоего поведения зависит, в какую сторону ты начнешь развиваться. Если начнешь пить кровь, эта жажда скоро станет нестерпимой. Мало кто в состоянии ей сопротивляться. И, начав с крови животных, ты постепенно перейдешь к крови человеческой. А тут уже один шаг до превращения в настоящего вампира. Твоя природа очень изменчива, и лишь от тебя зависит, в какую сторону качнется чаша весов. Я знаю дампиров, которые превратились в самых ненасытных и практически не умеющих себя контролировать вампиров. Но ты должен знать: если ты всячески будешь воздерживаться от употребления крови, то все больше будешь становиться человеком, постепенно утратишь магические свойства своей натуры, данные тебе вампирским происхождением, начнешь стариться и умрешь в свой срок, как и положено простому смертному. Но, предупреждаю, оставаясь человеком, ты обязательно начнешь охотиться на нас. Это произойдет рано или поздно, но с этого пути тебе не уйти. Ты обнаружишь в себе необычайные способности по нахождению вампиров и их убежищ, ты переполнишься лютой ненавистью к нам, и даже если я встану на твоем пути, ты меня не пощадишь. Такова истина. Прими ее».
Его слова вошли в меня беспрепятственно, и я не сомневался ни секунды, что все так и есть. И мгновенно выбрал путь охотника. Отец, видимо, это понял, его лицо стало печальным. Он встал. Я вскочил и с испугом на него смотрел.
«Я исчезаю с твоего пути, — сказал он. — Еще до нашей встречи я решил, что все тебе расскажу. И если бы ты безумно захотел стать таким же, как я, я бы помог тебе прямо сейчас. Один мой укус, и ты — вампир. И мы навеки вместе. Но ты выбрал другой путь. И я больше не могу с тобой оставаться». Я смотрел на него с испугом и жалостью. Не ожидал, что он так решит. Я так долго хотел найти отца, и вот, едва найдя, терял. «Подожди! — закричал я, испугавшись, что он немедленно исчезнет. — Я не чувствую никакой ненависти к тебе, зачем тебе уходить?»
Отец усмехнулся и отодвинулся. «Пока не чувствуешь, — сказал он. — Но скоро все изменится. Как только дампиру исполняется восемнадцать лет, его натура просыпается. Ты сам все поймешь, когда достигнешь этого возраста. Такова, видимо, программа вашего развития, заложенная от рождения, и именно восемнадцать лет — тот ключ, который открывает эту дверь. Мы видим вас среди людей и не боимся, пока вы юны. Но как только вы достигаете восемнадцати, мы тщательно прячемся от вас, и ни один вампир не рискнет хоть как-то обнаружить себя, если только не рассчитывает убить дампира».
Я слушал его словно бы сердцем и понимал даже то, чего он не говорил. «Хорошо… папа, — после паузы сказал я. — Ты прав во всем. Но прежде чем ты уйдешь, ответь мне на последний вопрос».
«Как я стал вампиром, — тихо произнес он. — Я знал, что тебе захочется услышать об этом. Это произошло почти десять веков назад. Я был обычным парнем, жил в небольшой деревеньке Челяковицы, пас коров и ни о чем особенно не задумывался. И вот случилось у нас ужасное событие. Как-то поздней осенью появился в деревеньке пожилой мужчина. Звали его Атанас. Кем он был, чем занимался, понять было довольно трудно. Но в то время много шаталось по дорогам странников. Он сказал только, что пришел к нам из Вышеграда. Тогда Праги как таковой еще не было. Намного позже объединили шесть городов, и появилась столица. Вышеград был одним из этих городов, и мне он казался чем-то недостижимым. Я слышал рассказы взрослых о том, что там живут наши короли и князья. Поэтому я смотрел на Атанаса с трепетом. Он пришел под вечер, постучался в наш дом, а мы жили на краю деревни, и попросился на ночлег. Нас было шесть братьев. Родители спали на печи, а мы — на полу. Я всегда старался забраться в середину, так как ночи уже были холодные, а печь быстро остывала. Атанаса уложили на узкой лавке у окошка. Ночью я проснулся от страшного крика и сразу, не разбираясь, пополз под стол. Но кто-то схватил меня и впился зубами в шею. Меня стало трясти, и я потерял сознание. Когда очнулся, меня все еще колотило, боль была ужасной, казалось, что по всем жилам и венам разливается расплавленное железо. Я решил, что выгораю изнутри, и приготовился к смерти. Но остался жив. Когда выбрался из-под стола, увидел страшную картину. Голова моей матери свесилась с печи, в лице не было ни кровинки, шея была прокушена, а мать мертва. Мертв оказался и старший брат. Но все остальные члены семьи — живы. И все мы были укушены. Отец сидел на полу и пристально смотрел на нас. Он, как и все мы, был необычайно бледен. Он-то нам и сказал, что Атанас — вампир. Оказывается, уже в нескольких деревнях были подобные случаи. В народе шептались о появившемся в наших краях ненасытном чудовище, которое нападает на людей при каждом удобном случае, пьет кровь и тут же исчезает. «Нас убьют, как только узнают, — сказал отец. — Мы стали вампирами, пусть и не по своей воле. Но нас это не спасет. Нужно уходить немедленно». Однако было уже поздно. Атанас напал не только на нашу семью, но и на соседей. Мы услышали шум на улице и встали. Сейчас я понимаю, что мы были в ослабленном состоянии, так как только что перенесли превращение. К тому же никто из нас пока даже не подозревал о силе вампиров и об их возможностях. Не знаю, как мне это удалось, но, когда соседи ворвались к нам в дом, вооруженные кто чем, я вдруг ощутил внутри жар ужаса и единственное желание — спастись любым способом. И превратился в крысу. Я шмыгнул за печку и оттуда все слышал. Когда все закончилось, трупы выволокли во двор. Я услышал шуршание соломы, которой явно обкладывали дом со всех сторон, и крысиными ходами выбрался на улицу. Бежал вначале огородом, затем несся вдоль улицы за толпой людей. Я, будучи в тельце крысы, уже не обращал внимания на странные ощущения, а хотел лишь узнать, что стало с моими родными. Когда толпа пришла на кладбище, я затаился за одной из могил, зарывшись в сухую листву. Но все видел. С трупами поступили по древнему обычаю уничтожения вампиров. Каждому в сердце был воткнут осиновый кол. Кроме этого, для верности им отрубили головы и конечности. Я еще надеялся, что хоть кто-то из моих спасется, но, увидев этот обряд, потерял надежду и впал в прострацию. Когда очнулся, была глубокая ночь. Я увидел, что вновь нахожусь в своем теле и лежу между могил. Но я уже не чувствовал ни холода, ни боли. Постояв возле свежих могил, отправился в деревню, переполненный лютой злобой и желанием убивать всех подряд. Но, увидев, как догорают наш дом и соседский, остановился».
Отец замолчал. Я стоял в оцепенении, потрясенный этим рассказом. К тому же я так явственно увидел все, что происходило, будто сам там побывал. Но видимо, это было воздействие отца.
«С тех пор я живу, — тихо сказал он. — И часто сожалею, что тогда спасся, а не лег в могилу рядом со своей семьей».
Я протянул к нему руки в нестерпимом желании его обнять, но отец исчез. Только что-то звякнуло об пол. Я нагнулся и увидел связку ключей от квартиры. Я оставался там почти месяц. Отца я больше не видел ни разу, со времени нашей встречи прошло чуть больше шести лет. И я всем говорю, что мой отец умер. Но все, что он предсказал, сбылось. Сейчас мне двадцать два, и я охотник.
Лада, я не имею права давать тебе советы. Но ты меня спасла, и этого я не забуду. Я не знаю, что тебя связывает с этим семейством, но прошу — беги от них! Послушай меня! Для тебя идеально никогда больше не встречаться с ними, ничего не выяснять, никого не слушать. Попытайся наглухо закрыть эту дверь. Если они будут тебя преследовать, дай мне знать. Помогу обязательно. Я всегда на связи по номеру, который у тебя есть. Яне останусь в Праге надолго и скоро отправляюсь в путешествие. Но если тебе будет нужно, тут же примчусь, где бы я ни находился. Удачи!
